О нем вотще тоскуют все сердца!

     Тогда свободно люди на земле,

     Как их стада, утехам предавались.

     И дерево старинное над лугом

     Давало тень пастушке с пастушком.

     Младой кустарник гибкими ветвями

     Любовников уютно обвивал,

     И ясный ключ в своем песчаном лоне

     Шальную нимфу нежно обнимал.

     И в зелени испуганно терялась

     Безвредная змея, и дерзкий фавн

     Пред мужественным юношей бежал.

     Тогда все птицы в воздухе свободном

     И каждый зверь в удольях и горах

     Вещали: все позволено, что мило.

        П р и н ц е с с а

     Но век златой давно прошел, мой друг:

     Лишь добрым возвратить его дано.

     И я тебе мои открою мысли:

     Тот век златой, которым нас поэты

     Прельщают, так же мало был златым,

     Как этот век, в котором мы живем,

     А если был он вправду, то для нас

     Он и теперь восстановиться может.

     И ныне встреча родственных сердец

     Дает вкусить блаженство тех времен.

     Но изменить должны мы твой девиз:

     'Позволено лишь то, что подобает'.

         Т а с с о

     О, если б благородными людьми

     Произносился общий суд о том,

     Что подобает! Но считают все

     Пристойным то, что выгодно для них.

     Мы видим, что для сильных и для умных

     Нет непозволенного в этом мире.

        П р и н ц е с с а

     Коль хочешь знать о том, что подобает,

     То спрашивай у благородных женщин:

     Им в высшей мере свойственна забота,

     Чтоб все дела пристойно шли кругом.

     Приличие стеною окружает

     Чувствительный и нежный пол, и где

     Царит мораль, там царствуют они.

     Где правит дерзость, там они - ничто.

     И здесь различье двух полов: мужчина

     Свободы ищет, женщина - добра.

         Т а с с о

     Так, значит, мы бесчувственны, грубы?

        П р и н ц е с с а

     Нет, вы стремитесь к отдаленным благам

     И с силою стремиться к ним должны.

     В вас дерзость есть для вечности работать,

     Тогда как мы способны на земле

     Иметь лишь ограниченное благо

     И прочно им всегда владеть желаем.

     Не можем верить мы мужскому сердцу,

     Хоть отдалось оно нам горячо.

     Проходит красота, а лишь она

     Вам дорога, а то, что остается,

     Уж больше не прельщает и мертво.

     Когда бы сердце женское ценить

     Могли мужчины, если б понимали,

     Какой прекрасный клад любви до гроба

     Бывает скрыт у женщины в груди,

     Когда бы вы в душе своей хранили

     Воспоминанье о часах блаженства,

     Когда бы проницательный ваш взор

     Проник чрез ту завесу, что на нас

     Набрасывает старость и болезнь,

     И если б обладания покой

     Не звал вас к новым, чуждым наслажденьям, -

     Тогда для нас блеснул бы день прекрасный,

     Мы праздновали бы златой наш век.

         Т а с с о

     Ах, разбудила ты в моей груди

     Наполовину спавшие тревоги!

        П р и н ц е с с а

     Что думаешь? Открыто говори.

         Т а с с о

     Слыхал давно я и опять услышал

     На этих днях, да я и сам так думал,

     И не слыхав, что знатные князья

     Твоей руки желают! Ожиданье

     Приводит нас в отчаянье и страх.

     Естественно, что ты нас покидаешь;

     Но трудно это нам перенести,

        П р и н ц е с с а

     Спокоен будь пока, и я почти

     Могу сказать: спокоен будь навеки.

     Охотно здесь я навсегда останусь,

     Ничто меня из этих мест не манит;

     Коль вы меня хотите удержать,

     Живите дружно и самим себе

     Создайте счастье, радуя меня.

         Т а с с о

     Учи меня возможное свершать!

     Я посвятил тебе все дни и годы.

     Когда тебя хвалить, благодарить

     Я начал сердцем, понял в первый раз