Нет, ну какие придумщицы!

Судорожный вздох прервал мое любование феями. Кажется, кто-то с трудом сохранял видимость спокойствия, вон как воздух вокруг замерцал и заклубился! Мейра! Это принц обо мне беспокоится или тоже вспомнил наше… хм… скажем так, скомканное прощание?

— Мой принц, — учтиво ответила я, правда, перед этим сглотнула для надежности, чтобы не сипеть, и вежливо головенкой качнула. — Простите, не могу сделать положенный реверанс.

И, как бы извиняясь, глазками так на свое привязанное к каменной плите распростертое тельце показала с намеком.

Принц промолчал, на его лице не дрогнул ни один мускул, но свирепая тьма в глазах усмехнулась одобрительно, огладила меня ласково и… стала менее непроглядной. Мейра, это он удивился? И даже… восхитился, да? Нет, а он полагал застать меня в слезах, что ли?! Ну… была близка к этому, но не признаваться же?!

Я перевела дыхание, постаравшись сделать это незаметно. Если честно, то до последнего момента я приход принца спасением (тем более подарком судьбы) не считала. Они пугали меня оба: справа — кипящий от еле сдерживаемых ярости и жажды убийства брошенный мною жених-авирр, слева — рогатый Повелитель фэйри в период гона. Мейра, не знаю, что выбрать, кого предпочесть! В смысле и тот и другой вариант крайне сомнителен. Но… очень захотелось домой. А собственных идей по возвращении как-то не наблюдалось. Так что прояснение в глазах принца я восприняла с большим энтузиазмом, понадеявшись, что с ним мы, несмотря на некоторые недосказанности, быстрее придем к взаимопониманию и конструктивному общению. Ну… у него хотя бы рогов нет!

— Ради процветания мира Фейвальда и существования народа фей скажи мне, что ты не пострадала, моя дорогая? — произнес принц так ласково, как только мог: в смысле всего разок скрежетнул зубами, сдерживая готовый вырваться гнев. Ну и силу авирра, наверное.

Невзирая на максимально возможную для Делаэрта в данных обстоятельствах мягкость интонаций, парочка фей все-таки рухнула в обморок, сопроводив свое столкновение с земляным полом легким шлепком. Хм… оценили прозвучавшее в словах завуалированное обещание?

— Я в порядке, — поспешно заверила принца. Ну… даже если бы это было не так, жаловаться я не рискнула бы: формулировка и в самом деле была настораживающей. Даже угрожающей. При этом я мимоходом оценила точную расстановку акцентов: миру фэйри грозили крупные неприятности, а вот народу-похитителю — гибель. Сомнительно, конечно, чтобы одному Делаэрту было под силу истребить весь фейский род целиком: все-таки народец многочисленный, разбросанный по всем мирам и подпланам, да и очень устойчивый к магии, но заявление звучало очень впечатляюще.

Тут принц нехорошо прищурил глаза, и я заподозрила его в самом ужасном, а именно: он все-таки читает мои мысли. Уж больно взгляд у него стал… мм… острым и напряженным. Или это у меня физиономия такая выразительная, что по ней все ясно? Мейра! Надо срочно вспомнить опыт работы куклой! Я старательно выкинула из головы все сомнения в магических способностях принца-авирра и сделала лицо попроще и из-за неожиданной встречи — порадостнее. Я не в той ситуации, чтобы привередничать. Лежу на столе подношений, ручки-ножки в стороны разведены и тюремным плющом зафиксированы… Боюсь, даже шикарный фейский наряд невесты не способен компенсировать идиотизм происходящего. Мейра, я не понимаю, принц не замечает неловкости моего положения? Или любуется моей беспомощностью?! Лийр Термонт вон точно любуется: уж очень у него лицо… доброе.

В тот же миг Делаэрт моргнул и коснулся рукой моих пут. Тюремный плющ почернел, скукожился и драматично сполз по постаменту на землю. Мейра, он сгнил, что ли? Фу-у…

Принц бросил на меня взгляд из-под ресниц, остатки плюща вспыхнули синим пламенем и… пропали. Полностью. То есть абсолютно. Мм… опять все по лицу прочел, да? Что-то я подзабыла о привычке Делаэрта внимательно в него всматриваться.

А принц тем временем очень осторожно помог мне сесть, и я с облегчением свесила ножки с Плиты даров. В сторону Делаэрта свесила, не в сторону королевы, шокированных фей и зловещей тени Повелителя.

Принятие мною более достойной сидячей позы послужило толчком к тому, что Фреолинда отмерла и воинственно качнулась вперед.

— Я — Фреолинда, королева фей Приграничья, — пропищала она как можно величественнее. — Зачем авирр пробил брешь в мире Фейвальда, поправ договоренность с Бессмертными?

— Я пришел взять свое, — глухо ответил Делаэрт, и от прокатившей по подземелью давящей энергии ярости феи дружно тоненько взвизгнули и скрылись в боковом тоннеле.

Остались только две помощницы, предусмотрительно отлетевшие подальше и зависшие над тенью Повелителя, да сама королева, перекувыркнувшаяся в воздухе три раза, но вернувшая равновесие и вновь упрямо подлетевшая к Плите даров.

Так принц пришел взять свое?! Мейра!

— И меня забери, — попросила я шепотом.

Он глянул на меня… как-то странно, и я понятливо добавила:

— Пожалуйста!

Корона на голове Фреолинды превратилась в древесный шлем, верхние лапки закрылись защитными наручами, и она нацелила на Делаэрта внезапно появившееся копье-молнию.

— Девушка-аглация принадлежит нашему Повелителю, Царю Первозданного леса! — писклявым, но решительным голоском заявила фея. — Это Фейвальд, мир фэйри! Авирру здесь не место.

Мейра, я ею даже залюбовалась! Настоящая королева! К тому же приграничница, а им полагается охранять рубежи. Даже ценой собственной жизни.

Две помощницы Фреолинды дрожали лапками и трепетали крыльями, но все же вернулись и зависли рядом со своей королевой. Их фигурки тоже скрыли дополнительные древесные доспехи, а в тоненьких лапках засверкали волшебные копья.

Принца аж качнуло, и от неминуемой смерти фей спасли только его выдержка и, может быть, мои судорожно вцепившиеся в камзол Дела пальцы. Одной рукой принц ухватился за край плиты, а другой аккуратно обнял меня за талию, и я отчетливо поняла, как страстно он желает драки. Просто жаждет. Нет, не с феями-приграничницами, конечно. Почерневшие глаза Делаэрта не отрывались от задумчиво застывшей тени Повелителя, и в них горело такое предвкушение и упоительное ожидание, что я содрогнулась. Мне стало предельно ясно, что принц борется с сутью авирра, рвущейся на свободу. И не внезапное снизошедшее знание психологии Бессмертных было причиной тому пониманию, а вибрирующее вокруг Делаэрта нестабильное пространство и потихоньку расползающаяся магия разрушения, от которой у нас с лийром Термонтом перехватило дыхание. Под ладонью принца оплавлялся и тек каменный край столешницы, безвозвратно уродуя