– Тогда давай убираться отсюда.
Альфи медленно выпрямился, схватившись за столик рядом с Финн для равновесия. На руке подсыхала липкая кровь, и юноша не знал, осталась ли она на его ладони от прикосновения к столешнице, или же это была кровь убитого им мужчины. Переступая через трупы, разбитые светильники и расколотые бутылки, принц и воровка направились к выходу. На мгновение их плечи соприкоснулись, и Альфи обрадовался этому мигу близости. Приятно было знать, что он тут не один. И пусть его день был кошмаром, он мог разделить этот кошмар с кем-то еще.
Выйдя из трактира, принц жадно втянул ноздрями свежий воздух. Еще никогда он так не радовался прохладе, не несущей запах запекшейся крови.
– Должна сказать, принц, я не думала, что тебе удастся это провернуть, – призналась Финн.
Они направились по Грани, удаляясь от залитого кровью заведения. Альфи смотрел на лотки с магическими безделушками, выпечку и сангрию – и как он только не ценил всего это раньше? Его народ мог спокойно наслаждаться всем тем, что могла предложить рыночная площадь. Что могло предложить его королевство. Горожане весело осматривали лотки с товарами, улыбаясь в преддверии завтрашнего фестиваля Равноденствия.
Сердце Альфи все еще болело при мыслях об убитом мужчине – и о всех тех, кто распался в прах от прикосновения черной магии. Но теперь юношу питала надежда. Он все исправил. В голове мутилось от усталости и адреналина. Покосившись на Финн, Альфи почувствовал, как его распирает от благодарности.
– Финн, – сказал он. – Gracias. Я…
Но принц не договорил. Какая-то незримая сила отшвырнула Альфи назад так, что он пролетел часть улицы и ударился головой о дверь «Синего наперстка».
– Принц!
Оседая на землю перед дверью, он еще успел услышать этот вскрик Финн, но ее голос долетел до него словно из недр бесконечного туннеля.
А затем его объяла тьма.
18. Отцовский инстинкт
Человек шел по Грани. Сила бушевала в нем, точно молния, загнанная в бутылку. Он разнес в клочья тот трактир, позволив магии забрать всех, кого он видел, и убивая тех, кто осмеливался сопротивляться. С каждым занятым черной магией телом он чувствовал, как расцветает в нем сила. Чувства восхитительно обострились. Каждый волосок на его теле точно ожил. Он чувствовал воздушные потоки, отдельные завихрения ветерка, двигавшиеся каждый по-своему. Ощущал запах свежей краски с асьенды в нескольких милях отсюда, ближе к центру города.
Глядя на людей на рыночной площади, ему хотелось закричать, расхохотаться им в лицо, оторвать им руки и ноги, чтобы они поняли, насколько они ничтожны по сравнению с ним.
Он хотел всех их поставить на колени.
«Еще не время… – прошипела магия. – Те люди в трактире распались в прах, ибо были недостойны. Сила, которую ты ощущаешь, померкнет, когда их тела сгорят окончательно. Мы должны найти тех, кто достаточно…»
– Тихо! – приказал он.
Что-то взывало к нему. Что-то до боли знакомое вцепилось когтями ему во внутренности, требовало внимания. Требовало наказания. Где-то в этой мешанине звуков, ароматов и движений находилась девчонка, отобравшая у него все. Он чувствовал ее запах. Чуял ее страх.
«Не сейчас, – настаивала магия. – Ты получишь девочку и много большее, когда мы…»
Он мотнул головой, не прислушиваясь к магическому существу. Финн была здесь. Судьба привела ее в этот город, как он и полагал. Развернувшись, он пошел в залитый кровью трактир, зная, что его дочь там. Она ждет от него любви. Ждет от него справедливой кары. Так странно, как то и другое иногда бывают едины.
Магия раздраженно заворочалась в нем, но Игнасио не слушал ее. В конце концов, что он за отец такой, если не удосужился бы проведать дочурку?
19. Кукловод
Сжимая в руке кинжал, Финн протолкалась сквозь толпу на площади и бросилась к «Синему наперстку», где скорчился у двери принц. Она присела рядом с ним, обводя глазами людную улицу в поисках врага. В поисках того, кто отбросил принца чарами так легко, будто метнул палку собаке.
Но рядом никого примечательного не было, только зеваки ходили от одного яркого лотка к другому, болтая о фестивале. Несколько человек смотрели в ее сторону, перешептываясь, кто-то направился к принцу, чтобы помочь, но отшатнулся при виде кинжала и разъяренного лица девушки.
Грудь Альфи мерно поднималась и оседала, но затылок сочился кровью.
– С твоим другом все в порядке, сеньорита? – Опираясь на трость, к ним подошел какой-то старик. Он протянул руку к плечу Финн. – Qué pasó…
Его речь оборвалась, и старик застыл.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, Финн уставилась на старика и щелкнула пальцами у него перед носом.
– Ау?
Старик словно превратился в статую. Он не моргал, но в его глазах не было заметно ни малейшего напряжения от этих усилий. Пальцы не подергивались, не дрожали, просто зависли у Финн над плечом. Она ощущала исходившее от тела старика тепло, и все же он оставался неподвижным, как мертвец. Может, ей просто все это мерещится? Может, она слишком сильно ударилась головой во время той стычки в трактире?
И тут Финн заметила, как подозрительно тихо стало вокруг.
Отведя взгляд от старика, она увидела, что замер каждый человек в Грани, от торговцев и покупателей до пляшущих парочек и уличных музыкантов. Открытые посреди оборвавшейся фразы рты. Протянутые руки, готовые бросить песо в ладонь торговца. Все и всё, кроме нее, застыли.
– Что за бесовщина? – Ее слова прозвучали в полной тишине неестественно громко.
Финн повернулась, осматривая раскинувшуюся перед ней площадь. Даже капелька слюны, сорвавшаяся с губ зазывалы, замерла в воздухе. Девушку окутывала тишина. И среди всей этой идеальной неподвижности поднималась и опускалась грудь принца. Будто эта неведомая напасть пощадила его из-за того, что он был оглушен. Финн еще никогда так не радовалась тому, что кто-то дышит.
– Принц! – Она тряхнула его за плечо. – Проснись! Что-то случилось, проснись!
Но Альфи не приходил в себя, не издавал ни звука.
Тишину вспорол другой, новый звук, чей-то голос, доносившийся до нее с ветром.
«Хамелеончик…»
В ветре она услышала знакомый голос, вкрадчивый, нежный, как колыбельная.
Голос Игнасио.
– Его здесь нет, – вслух сказала себе Финн. – Его здесь нет. Опомнись.
Ей просто снится кошмар. Все это время ей снился кошмар. Увиденное во дворце. Коль, лишившая ее пропио. Застывшая Грань. Просто сон. Скоро она проснется. Наверняка проснется. Должна проснуться.
«Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты заводишь дружбу с какими-то неприятными типчиками…»
Финн все еще стояла рядом с потерявшим сознание принцем, но голос Игнасио уже гремел в ее ушах. Руки девушки ходили ходуном. Она повернула голову к источнику звука. В центре всеобщей тишины за рядом торговых лотков перед «Синим
