Прежде чем Финн успела бы себя отговорить от этой затеи, она толкнула дверь, зашла в комнату и закрыла за собой створы. Перед ней простирался большой зал с голубой плиткой на полу. Восьмиугольный потолок драпировала ткань, тоже голубая, но чуть более темного оттенка. Большую часть мебели покрывали белые простыни – словно тут сгрудились оцепеневшие призраки, не способные двигаться и говорить.
«Жутковато», – подумала Финн, обхватывая плечи руками.
Затхлая бахрома плесени и паутины свисала со штор. С одного стола белая ткань сползла, и открытую столешницу покрывал толстый слой пыли, точно ряска затянула пруд. Финн коснулась стола кончиками пальцев, удивляясь тому, как она ощущает пыль под рукой, но не видит при этом свое тело. Мизинцем она вывела в пыли узор из нескольких изогнутых пересекающихся линий, а потом нарисовала звездочку. Будто какой-то призрак пытался передать в мир живых послание. Призрачная Финн. Какое хорошее прозвище. Девушка улыбнулась.
Дверь в зал за ее спиной со скрипом открылась. Финн вздрогнула, едва не забыв о том, что она невидима. В дверном проеме стоял какой-то парень, высокий и будто чем-то встревоженный. Он выглядел удивительно знакомо.
– Лука? – позвал юноша. – Ты что, уснул тут?
Он явно колебался, почему-то ему было сложно войти сюда. Его глаза странно заблестели, и он поспешно отер их тыльной стороной ладони.
Глубоко вздохнув несколько раз, юноша медленно расправил плечи, успокаиваясь, и неуверенной походкой вошел в зал.
Полночь уже давно миновала. Что же он здесь делает?
Судя по тому, что Финн видела, этот долговязый паренек тщательно продумывал каждое движение. Была в нем какая-то трепетность. Юноша хмурился, но выглядел ранимым. Даже хрупким. Однако привлекательным, как подумалось Финн: огромные золотисто-карие глаза, тонкая талия, заметная даже при его худощавости. В своей уязвимости он казался милым, точно хромающий щеночек. Не вполне guapo[42], но симпатичный.
Юноша обвел комнату взглядом и подошел к столу, рядом с которым замерла Финн. Наклонился, будто уже привык вытаскивать кого-то спящего из-под стола. Тень змеилась то в одну, то в другую сторону, что-то выискивая. При виде этой живой тени девушка чуть не хмыкнула. Каким может быть пропио какого-то избалованного дворцового мальчишки? Дар составлять восхитительные букеты?
Когда юноша подошел, Финн задержала дыхание. Он стоял всего в шаге-двух от нее – и даже не подозревал этого.
Побарабанив пальцами по столу, парень вдруг замер, его глаза сузились. Финн проследила за его взглядом. Юноша смотрел на узор, который она нарисовала в пыли. Поспешно отступив, девушка задела бедром край стола, и песо в ее кармане тихо звякнули.
Взгляд парня заметался, тень подозрительно затаилась, точно пес при звуке шагов незнакомца. Финн не двигалась, усилием воли заставляя сердце биться тише. В любом случае, он ее не увидит. Подумает, что звук ему померещился. И уберется отсюда. Все будет в порядке.
Юноша вытянул руку и едва не задел нос Финн кончиками пальцев. Но затем его рука безвольно опала. Он коротко вздохнул, явно укоряя себя за глупость.
Чуть не попалась.
Но парень оглянулся на стол и снова подозрительно прищурился, будто это могло ему чем-то помочь. Воровке захотелось рассмеяться, сказать, мол, будешь так таращиться – кровь из носа пойдет. Но в этот момент золотистые глаза широко распахнулись, а рука быстро, как кобра, метнулась вперед – и схватила Финн за предплечье.
– Какого беса ты тут делаешь?!
12. Принц, воровка и кутежник
– Ты следишь за мной? – потребовал ответа Альфи.
Рука – почему-то невидимая рука! – пыталась высвободиться из его хватки. Но принц разглядел магию, текущую в невидимом теле – ту же красную магию, что и на игре в камбио.
– Кто ты такая? Я тебя вижу. Отвечай!
Ответом ему был удар в челюсть. Девушка все-таки вырвалась, но Альфи рванулся вперед и схватил извивающуюся невидимку за талию, прижимая спиной к своей груди.
– Ты меня слышала! Кто ты такая? Снимай свои чары невидимости!
Девушка ударила его локтем в лицо. Принц отпрянул, зажимая ладонями разбитый нос, а когда сосредоточился вновь, то увидел, как пятно красной магии несется к двери.
– Парализар[43]! – Альфи прицелился в красные очертания.
Девушка замерла. Он видел, как в ней струится магия, мечется, трясется от гнева, как потревоженный пчелиный улей. Тень прыгала у ее ног, рвалась к нему, будто разозленный пес. Обездвиживающие чары не продержатся долго. Нужно было действовать быстро.
Альфи схватил девушку за плечо, поднял руку – и случайно сбил невидимый капюшон. Заклинание остановило девушку в тот момент, когда она уже тянулась к дверной ручке. Принц сразу узнал ее – темные глаза, курчавые волосы до плеч, насмешливо изогнутые в ухмылке губы. Пропио его не подвело. Это действительно была та девушка в маске дракона, девушка с меняющей свой поток и оттенок магией.
Альфи провел ладонью по ее плечу, ощупывая невидимую ткань. Его пальцы пробежали по переплетению нитей, легких, как перышко, складывавшихся в сложный узор, и он охнул. Отец всего пару раз давал ему надеть плащ-невидимку, но Альфи ни с чем бы не спутал это ощущение. Такие артефакты были большой редкостью и не могли просто так оказаться у мелкой воришки. Должно быть, этот плащ – из дворцовой сокровищницы. Эта девушка украла самый ценный предмет во всем замке. А может быть, и во всем королевстве.
Как же ей это удалось? Неужели она приняла облик стражника и пробралась в хранилище?
А потом яркой вспышкой вспомнился дневник с набросками лиц. Ну конечно, он ведь видел одно из них на плакате под надписью «Разыскивается». В дневнике воровка зарисовывала личины, которые использовала при совершении преступлений.
– Сейчас я сниму с тебя парализующие чары, и ты не станешь бежать. – Альфи выразительно посмотрел на девушку. – Если ты решишь удрать, я снова тебя обездвижу – и тебя посадят в подземелье, entiendes?
Воровка ничего не могла ответить, но принц видел, как замедляется, успокаивается магия в ее теле.
Альфи расплел заклинание. Опустив руку, девушка замерла, словно раздумывая, что же ей сказать. А потом пожала плечами – будто поняла, что хорошую отговорку ей не найти.
– Я пришла во дворец украсть этот плащ.
Видимо, на лице Альфи проступило недоумение от такой честности, потому что девушка, расслабившись, прошла к столу и села на край столешницы, скрестив руки на груди.
– Буду с тобой откровенна. Я устала. Неделька выдалась, к бесу, тяжелая. Еще и в замок пришлось пробираться в maldito свине. У меня просто не осталось сил лгать.
Альфи задумался, что может означать выражение «пробраться в свине». Видимо, какое-то
