— Видел? — ликовала я. — Гномы — это тебе не спесивцы-эльфы. Мы не станем задирать чужаков или гнать их, если они попали в беду.

Дагобер благоразумно промолчал и поспешил укрыться от любопытных взглядов за стенами лавки.

Внутри было темно, и только светильничек скупо освещал прилавок и пустые полки.

— Есть тут кто? — позвала я, и после третьего оклика показался седой согбенный гном с хитрющей физиономией и бородой, перевязанной почти у основания красной шелковой лентой.

— Сударики-господарики! — захихикал он, потирая руки. — Чего изволите?

Судя по ночному колпаку, красовавшемуся у него на голове, лавочник только-только вылез из постели. Но меня это не смутило, и я сразу приступила к переговорам, напустив на себя важный вид:

— Этот господин, — я кивнула на эльфа, — попал в переплет. Видишь, даже рубашку украли. Но если поможешь его одеть, заплатим щедро. Расплатимся вот этим, — и я положила перед лавочником жемчужину.

Он долго рассматривал ее, не прикасаясь, а потом взял и осторожно покрутил в пальцах.

— Настоящая? — спросил он с придыханием.

— Ты же чувствуешь ее вес, — сказала я. — И разве гном станет обманывать гнома?

— Не станет, не станет, сударчик мой! — заверил меня лавочник с горячностью, и жемчужина тут же исчезла в его желтой костлявой руке. Он оглядел эльфа, прищурив один глаз, и защелкал языком: — Такого размера у нас не найдется, но можно будет надставить рукава…

— Дай что-нибудь сейчас, чтобы ему прикрыться, — сказала я, — а к завтрашнему дню сообрази рубашку или что-нибудь в этом духе. Неприлично господину щеголять голым брюхом.

— Неприлично, — хихикнул лавочник и исчез в боковом дверном проеме. Мы ждали недолго, и вскоре гном притащил нам жилетку, в которую можно было завернуть двух меня.

Эльфу она оказалась тесноватой в груди, но все же так было лучше, чем разгуливать полуголым. Я еле удержалась, чтобы не засмеяться. В гномьей одежде эльфийский принц еще больше стал походить на головореза. Узкая жилетка облегала его торс, как вторая кожа, а мускулы на руках и груди так и бугрились — хоть сейчас лепи с него статуэтку «Разбойник в ожидании добычи». Лавочник замерил эльфа от плеча до запястья и по спинке, и записал размеры, пообещав, что самое большое к утру большой господин будет одет прилично, как ему и подобает. Дагобер все это время хранил молчание, предоставив договариваться мне. Он позволял крутить себя в разные стороны, делая замеры, и с обреченностью висельника натянул гномью жилетку, даже не посмотревшись в тусклое зеркало, висевшее на стене. Я была довольна таким послушанием и даже подмигнула, чтобы подбодрить. Но кислое выражение с эльфийской физиономии никуда не делось, а только усугубилось. Я решила не забивать голову переживаниями принца и обратилась к гному:

— А есть у вас гостиный двор? Мы хотим расположиться с удобствами.

Гостиного двора в маленькой деревушке не было, но лавочник посоветовал подойти к двухэтажному дому на соседней улице — тамошний гном держал пивной подвальчик, и у него можно было снять комнату.

— Значит, господин потерял рубашку, но жемчуг остался при нем? — спросил лавочник как бы между прочим.

— Осталась последняя, — ответила я, недовольная таким любопытством.

Дагоберу, похоже, тоже не понравились такие вопросы, и он недовольно засопел. Я пихнула его локтем, чтобы не вздумал встревать.

— Заходите завтра, сударчики-господарчики, — засуетился гном-лавочник, провожая нас. — Доброго вам вечера и дорой ночи, — тут он хихикнул совсем невпопад, — и доброго утра сразу же. Надеюсь, оно будет добрым.

Странные слова лавочника я поняла только когда мы прошли до конца улицы. Там нас встретили десять или больше взрослых гномов. Они вышли из-за домов, с засученными рукавами, сжимая кулаки, и лица у них были весьма решительные.

— Что это эльф делает в нашей деревне? — спросил один из них — чернобородый крепыш. Он вышел вперед, подбоченясь, и так напомнил мне Морни и его дружков, что я сразу поняла, зачем местные вышли нас поприветствовать.

— Он со мной, — сказала я быстро, выступая вперед.

Не хватало еще, чтобы они переломали наследному принцу ребра.

— А ты кто такой? — чернобородый наглел все больше и больше. — Гном-предатель? Так у нас предателей не любят?

— А у нас с эльфами война? — огрызнулась я, но тут же взяла себя в руки. — Мы не замышляем ничего дурного, на нас напали разбойники, нам пришлось бежать. Все, что мы хотим — поесть, выспаться и разжиться кое-какой одеждой. Завтра мы уйдем и никогда больше не побеспокоим вас.

— И так не побеспокоите! — хохотнул один из дружков крепыша. — Уйди с дороги, молокосос, если не хочешь, чтобы и тебе наваляли.

— Да вы спятили, что ли! — возмутилась я. — Где ваше хваленое гномское гостеприимство?!

Позади раздался треск и я испуганно оглянулась. Принц Дагобер деловито выломал штакетину из забора и примерял ее к руке. Позабыв о соплеменниках, я бросилась к нему и зашипела:

— Ты что это выдумал?! Брось палку!

Но Дагобер почесал шею, задумчиво поглядывая на гномов, которые невольно сделали несколько шагов назад, обнаружив, что долговязый эльф сдаваться так просто не собирается, и пинков ему без потерь не навешаешь.

— Я смотрю, это те самые добрые гномы, — сказал принц, похлопывая меня по плечу, — которые всегда помогут чужаку, попавшему в беду?

— Не ёрничай! — озлилась я, сбросила с плеча его руку и снова вступила в переговоры: — Не будем ссориться, братья! Покажем эльфам, что мы не варвары! Дайте нам пройти, мы всего лишь переночуем и завтра покинем вашу деревню.

Но из-за домов выдвинулись еще гномов восемь, и все — с дубинками и камнями, а у одного даже был лук, только он никак не мог бросить стрелу на тетиву — руки дрожали.

Я вскинула руки, застонав:

— Милосердная богиня! Да вы все с ума посходили! Лук-то зачем?!

— Стрелять в тебя, наверное, — сказал Дагобер, которого эта ситуация ничуть не привела в отчаяние, а наоборот — добавила молодого задора. — Или в меня.

— Они не будут стрелять! — заверещала я, бегая между эльфом и гномами, и не зная, от кого будет больше урона.

— Почему? — нарочито удивился эльф. — Явно собираются. Пусть попробуют.

Похоже, толку от моей беготни было — чуть.

— Вы же не будете стрелять в нас, — я снова повернулась к гномам. — Я же ваш сородич!

— Ты пришел с эльфом! — крикнул кто-то из толпы.

— Он не плохой, — попыталась я объяснить, обращаясь к гномам. — Он меня спас. Эльфийские ведьмы привязали меня на болоте, а он развязал. А потом тащил на себе, потому что я хромаю…

— Мы тебя не знаем! Ты предатель! — послышалось сразу несколько голосов, и остальные гномы загудели, поддерживая кричавших, а я в отчаянье закусила костяшки пальцев.

Гномы угрожающе надвинулись, и Дагобер поднял штакетину, готовясь обороняться.

— Лучше бы тебе спрятаться за меня или за своих добрых сородичей, — посоветовал он. — Иначе прилетит.

И вдруг я поняла, что