— Нам повезло, что эти орки — они не разбойники, — говорила я Дагоберу. — Они же как дети — так обрадовались, что поймали принца, что позабыли об охране.
— Да мы форменные везунчики, — поддакнул принц. — Особенно я, что связался с тобой.
— Просто ты на самом деле добрее, чем пытаешься показаться, — сказала я хитро. — К тому же ты дал королевское слово…
— Я помню, можешь не повторять десять раз, — ответил он, неутомимо шагая вперед.
— И вообще, мы будем двигаться быстрее, если ты опять повезешь меня, — сказала я невинно. — Я еще хромаю, а ты быстрый, как южный рысак.
— Поэтому на мне только ехать и ехать? — огрызнулся он.
Но спину подставил, и мы и в самом деле двинулись быстрее.
— Ты зря боишься, — разглагольствовала я, потому что сейчас мне было почти хорошо — и сытно, и удобно, и даже весело. — Фея Сирени не сделает тебе ничего плохого. Кстати, а что там насчет проклятия? Ты говорил про смерть в двадцать пять лет…
— Не желаю об этом разговаривать.
— Как хочешь, — я не стала настаивать.
Честно говоря, я и не верила ни в какое проклятье. Фея Сирени просто не могла проклясть. Она — сама доброта, она не может никому навредить, пусть даже такой занозе в заднице, как Дагобер. Но какой бы занозой он ни был, на его спине было удобно и покойно. Я обнимала его за плечи, указывая дорогу, а он поддерживал меня под колени, и мне удалось даже подремать, прислонившись лбом к его плечу. Только когда эльф остановился, я встрепенулась, соображая, к чему нам эта остановка.
Ссадив меня в маленькой рощице, под прикрытием деревьев, Дагобер лег прямо в траву. Чуть помедлив, я протянула ему фляжку с водой, и он жадно напился.
— Лучше бы нам не отдыхать, а прибавить ходу, — заметила я резонно.
— Кое-кому хорошо говорить, сидя на мне верхом, — отрезал он и закрыл глаза, явно не собираясь продолжать путь.
Я пожала плечами и сказала хладнокровно:
— Смотри сам, твое высочество. Но орки могут догнать. Пусть они и туповаты, и мы смогли легко уйти от них, добычу упускать они не любят. Я их много повидал — они твердолобые, как каменные тролли. Уверен, что сейчас они обыскивают округу, чтобы нас поймать. И не бросят это милое занятие в ближайшие дни.
— Но тебе-то бояться не надо, — язвительно сказал Дагобер, не открывая глаз. — Ты ведь славно поладил с орками.
Невольно я поёжилась, потому что вряд ли после нашего побега орки будут ко мне по-прежнему добры, не поможет и жемчуг, которым было уплачено за еду и воду.
— Что, задрожал? — принц приподнялся на локте. — Если догонят, то и тебе не поздоровится. Это ведь ты помог мне бежать, да еще и оружие припрятал. Ну, признай, что я прав.
— Не поздоровится, — признала я. — Поэтому лучше пойдем.
— Конечно, лучше пойдем, — проворчал эльф, поднимаясь и подставляя спину. — Меня-то они еще для выкупа приберегут, а тебя точно на месте прихлопнут, чтобы другим вралям неповадно было. И язык без костей тебе не поможет.
За длинный язык я обиделась.
— Ты сам лучше бы так ногами молотил, как языком, — сказала я, устраиваясь на Дагобере.
— Может, пони побежит своими ножками?
— Не обзывайся, — пискнула я, не желая с ним пререкаться, но и не желая, чтобы последнее слово оставалось за ним.
— Раз сидишь на мне, то помалкивай, — велел принц, и я, покорная заклятью, тут же замолчала.
Но замолчать принц велел мне совсем не вовремя, потому что после двух привалов, ближе к вечеру, я разглядела столбик дыма за кронами деревьев. Мы прошли (вернее, Дагобер прошел, а я проехала) между двух сопок и оказались в лесу. Конечно, это был не Вековечный лес, где, если верить песням, «заросли сирени шумят, как море», но я приободрилась. Лес — это вам не горы. А вскоре еще и дымок показался, и я так и заерзала, не имея возможности говорить.
— Ты что там крутишься? — немедленно спросил Дагобер. — Эй, гном?
Вот болван! Сам же приказал мне молчать, и сам же требует ответа!
— Ты живой? Я кого спрашиваю? — начал сердиться принц. — Отвечай!
Словно волшебная уздечка была снята с моего языка, и я сразу заверещала, запрыгав на Дагобере, и указывая пальцем:
— Там дым! Столбик дыма! И еще один! И еще! Впереди деревня или город!
— Не надо скакать, у меня хребет не железный, — огрызнулся эльф.
— Спусти-ка меня, — попросила я. — Если там деревня, тебе в таком виде рады не будут. Ты похож на головореза с большой дороги. Надо разжиться хотя бы рубашкой.
— У тебя есть пара монет в потайном кармане?
— Нет…
— Тогда как достать рубашку? Снова примешься воровать?
— Я не вор, — повторила я в который раз. — Рубашку мы купим, не беспокойся.
— Купим? На что? Если только тебя продать, — не остался он в долгу, — да много не дадут.
— Ну что ты за невежа, — поругала я его. — Иди вперед, а я за тобой.
— Какую-нибудь каверзу замышляешь? — он посмотрел подозрительно, но пошел вперед не оглядываясь, всем своим видом показывая, что его высочеству нет дела до гнома.
А я растянула полы камзола перед грудью и запела:
— Малютка Трисси растила козла,
Козел оказался хорош –
Рога словно сабли, и шерстка бела,
Лучше козла не найдешь.
— Только дурацких песенок нам сейчас не хватало, — сказал Дагобер, не оглядываясь. — Прекрати пищать, твой голос бьет по мозгам, как гвоздь.
— Не ворчи, — откликнулась я, — у меня красивый голос, и песня эта ничуть не хуже любой другой.
Но был тот козел
Упрямый и злой,
Бодался и грозно
Тряс бородой.
Эх, упрямый козел!
— Сумасшествие, — вздохнул Дагобер.
Но что бы он там ни болтал, на мой камзол упали две жемчужины и алая роза. Я закрепила цветок в петлице, а жемчужины зажала в кулаке, и обогнала Дагобера, передразнивая его горделивую походку — нос задран, грудь колесом.
— Поторопись, длинноногий, — сказала я. — Если хочешь одеться и поесть чего-нибудь горячего, не ползи, как черепаха.
19
Поселение оказалось гномьим, и я чуть не запрыгала от радости. Мои соплеменники посматривали на нас с эльфом опасливо, но когда я спросила, где можно разжиться одеждой, указали на
