Пояснив полицейским, что он должен заехать за братом, и к некоторому своему удивлению, не встретив никаких возражений, Максим сел в Гранту. Лишь Денис попросил его задержаться, принёс из патрульной машины чёрный пакет с чем-то увесистым внутри.
— Разберёшься, — полицейский подмигнул, но в глазах его плясало сомнение. Возможно гадал: вернутся новые знакомые, или предпочтут покинуть город самостоятельно?
— Мы приедем, — сказал Максим, — постараемся побыстрее. И ещё, мало ли как получится… Этнографический музей который на берегу реки стоит, знаешь? Там ещё десятка три человек засели.
— Потом, — сказал Денис. — Эту толпу вывезти бы сначала, а там и за ними вернёмся. Не стоит рисковать сразу всеми. — Поинтересовался негромко: — А с чего ты решил, что за городом безопасно? Что если там такая же хрень как и здесь, и серых бродят толпы?
Разинув рот, Максим застыл, поражённый этой мыслью. А действительно, с чего? Так и не найдя что ответить, он убедился, что позади машины никто не стоит, и включил заднюю скорость.
Из подъездов по-прежнему выходили, кто-то с пустыми руками, кто-то с сумками и пакетами. Парень лишь вздохнул.
«Великое переселение, — думал он. — Это же не эвакуация, а великое переселение будет. Сейчас люди принесут сюда весь свой домашний скарб, чемоданы, баулы, возьмут с собой кошек, собачек, домашних кроликов и любимых канареек. Мы поедем длинным-длинным караваном в тысячу триста автобусов и собираться будем четырнадцать дней…»
Глава 16. Воскресенье. После полудня
— Красиво… — вздохнула сидящая у окна девушка.
Кажется, её звали Кристина, в чём, впрочем, Гитарист не был полностью уверен. Три десятка людей, поселившихся в здании музея, ходили с места на место, сбивались в стайки подобно беспокойным воробьям и разлетались вновь, чирикали вполголоса о чём-то своём, воробьином, ругались, но ещё чаще молчали, а в общем и целом, не давали возможности познакомиться ближе. Да не очень-то и хотелось.
Эту блондинку он видел вчера, в компании своего старого знакомого Максима, тогда же услышал её имя. С ней был черноволосый парень, но сегодня его что-то не наблюдалось. Возможно ли, что он ушёл с группой старика? Интересно, что его связывает с этой девушкой, они встречаются? Ванёк, по утверждению своих друзей, был бабником. Сам, впрочем, так не считал, но если симпатичная девушка одинока, почему бы не познакомиться? Тем более, перед ним блондинка, а они западали на Гитариста особенно быстро.
— Интересно, как всё это выглядит сверху? — спросила тем временем девушка. — Бесконечное серое колышущееся поле.
Она сидела, глядя в окно, а Гитарист рассматривал её профиль. Левая рука лежит на подоконнике, правая стоит на ней, подпирает тонкий подбородок. Личико очень милое, даже, пожалуй, красивое. Жёлтые волосы рассыпались по плечам, кончики длинных прядей сворачиваются в колечки, причём сами по себе, от природы, без применения ухищрений хозяйки. Пальчики, тоже тонкие, ухоженные — ногти украшены извилистыми линиями рисунков.
Ванёк, сидящий на уже привычном кресле-качалке, задумался: а были ли эти рисунки утром? Почти сто процентов, что нет. И значит, эта девушка сидела здесь, в условиях что называется «приближенных к боевым», и занималась своими ногтями? Вообще, конечно это занятие получше многих. Та же Истеричка, шатающаяся по зданию музея и капавшая на нервы собравшихся, напрягала намного больше… но ногти?!
Мир за окном, или по крайней мере его малая часть, заключённая в родном городе, изменился. Там бродили непонятные чудовища, там висел серой вуалью странный полог, там почему-то вдруг не стало места для людей, а ещё, туда отправились девять человек. Гитарист не знал куда и зачем уехал Максим с подругой и незнакомой женщиной. Может они вообще не собирались вернуться, но вторая группа, с Василием Степановичем во главе, отправилась за продуктами и вещами для них, и почему, почему чёрт побери его не взяли? Гитарист этого так и не понял. Чем-то старикан руководствовался, но чем?
— Ты не согласен? — на этот раз девушка соизволила чуть-чуть повернуть голову, чтобы обозначить к кому фраза обращена.
— С чем? — вздохнул Гитарист.
— Это выглядит по-своему красиво, — она качнула подбородок, указывая за окно. — Город, укрытый серой вуалью.
Сама того не зная, она повторила недавние мысли собеседника. Поёрзала на стуле, невольно привлекая внимание к ногам. Стройные и красивые, они лежали как-то так удачно, что приковывали взгляд, даже если ты смотреть на них вовсе и не планировал. Левая на правой. Ванёк помолчал, подыскивая ответ, а затем пробежался по струнам гитары на гитаре и тихо напел:
Ты, нежностью своей околдуй меня,
Как будто бы вокруг явилось волшебство.
Сквозь шёлк ресниц, рассвета кисея,
Заворожит, и унесёт с собой…
— И это красиво тоже, — кивнула она благосклонно. Пальчики правой руки, лежавшие на щеке, выполнили волнообразное движение, — если бы они лежали на подоконнике, получилась бы короткая барабанная дробь. Гитарист вновь обратил внимание на их ухоженность, и не удержавшись задал вопрос:
— Ты что, сделала маникюр?
— Разве-ж это маникюр?.. Всего лишь нанесла лак…
— А рисунки? Вот эти, чёрненькие.
— И их тоже, да, — отставив руку, она полюбовалась ею, и кажется осталась довольна результатом.
— Не понимаю, как так можно?! Тут люди места себе не находят, четверть присутствующих истерит, четверть по углам рассосались и тихо депрессивно кашляют, а оставшиеся… — он вдруг увидел, как она на него смотрит, с иронией, если не сказать с понимающей насмешкой, осёкся.
— А мне к каким прикажешь присоединиться? К первым, или вторым?
— Да нет, зачем же…
— Ты то и дело посматриваешь на мои руки, на ногти, не можешь понять, почему я ими занималась, и в то же время, всё утро провёл с гитарой в обнимку, из рук её не выпускаешь. Что, предстоит большой концерт?
— Нет…
— Вот и я думаю, что нет. Думаю, она успокаивает. Тебе тоже требуется нечто привычное, островок разума и спокойствия.
Ванёк смутился. А ведь и в самом деле, почему эта мысль не приходила ему в голову?
— Так ты что, успокаивала себя таким образом?
— Это тебе надо себя успокаивать, — снисходительная улыбка в ответ. — А я лишь убивала время ожидания. — И уже тише, лишь самой себе, так, что Гитарист едва расслышал слова, она добавила: — Ну где же они, что их так сильно задерживает?..
— Там твой парень? — невольно вырвалось у него.
— Почему сразу парень? — удивилась она, вновь посмотрела на собеседника. Искоса, точно строя ему глазки. — Просто знакомый, второй день его знаю. Но разве нельзя беспокоиться за людей просто так?
Ванёк задумался: стоит ли продолжать завязывать знакомство с этой девушкой, или же лучше не
