— Иккинг? Это ты?

А её голос изменился. Стал чуть ниже и тише. Или же она так боится его, что нарочно так говорит.

— Я, — отвечает хмуро Иккинг, — Что тебе нужно, Хедер?

— Хотелось услышать тебя. Как ты?

— Пойдёт. Живу дальше, без тебя, — говорит Иккинг так, словно читая какую-то мантру, — Лечусь, учусь, завтра пойду на йогу. Да, мне тяжело, но я справляюсь. Ты как?

— Не очень… С Нилом серьёзно поругалась.

— Дай угадаю, потом ты опять уйдёшь к другому?

— Нет. Больше у меня нет никого.

— Ты мне также говорила.

— Иккинг-

— Хедер, почему я, чёрт возьми, должен тебя простить? Ты предала меня!

— Я понимаю, что поступила плохо! Я была не в себе! Слишком быстро приняла решение!

— Я тоже быстро принял решение! — передразнивает девушку Иккинг, — правда мне пришлось пробежать семь километров без остановки, прежде чем его осуществить!

— Иккинг… — голос Хедер стал плаксивым, — Пожалуйста…

— Два часа бежал! Да и по херу, что потом ног не чувствовал хер знает сколько времени, и дышать нормально не мог! А знаешь, сколько я балок насчитал под мостом, когда думал, почему ты так поступила?!

— Умоляю…

— Тысяча двести сорок шесть! Не досчитал парочку — отключился! Вот до чего ты меня довела! Я крышей чуть не поехал! — восклицает Иккинг, вспоминая эти чёртовы металлические балки, расплывавшиеся в его слезливых глазах. Он видел в них свою крышку гроба, свинцовое и бетонное небо.

— Прошу, прекрати! Мне тоже больно вспоминать об этом! — просит Хедер, глотая слёзы.

— Ты не поехала искать меня! Тебе плевать было, ты пьяная валялась на этом своём Ниле!..

Замолк на минуту. Хедер напряглась, но говорить не смеет: слёзы душат её голос.

— Хедер… — выделяет её имя Иккинг, чувствуя на языке какую-то горечь, — Пока я лежал в больнице, я всё время думал о тебе. И знаешь, тогда я ещё любил тебя, хотел вернуть… Но теперь этого нет. Я больше к тебе ничего не чувствую.

Опять тишина. Хедер хочет что-то сказать, но Икк её перебивает:

— Забудь меня. Давай забудем всё, что было между нами. Сожги мои подарки где-нибудь в карьере, не знаю, перестань терроризировать своих друзей по поводу меня, умоляю, я им никаким боком не сдался, как и они мне. Хедер, прекращай это всё.

— Хорошо, — соглашается она, — Я поняла тебя… Как у вас дела с Астрид?

— Отлично. Знаешь, она ведь мне нравилась. А ты меня ослепила.

— В… смысле… — тихонько выговаривает девушка, несколько недоумевая.

— Ты встала передо мной, и в итоге видишь как вышло? Смешно, правда? — Иккинг начинает горько усмехаться и злорадствовать, — Я такой наивный, повёлся! «О, боже мой, она так прекрасна! Как кошечка — так грациозна и мила! Прости, Астрид, но я больше не люблю тебя, Хедер запала мне в сердце!» — пародирует он сам себя, следом понижая голос, — Так глупо… Придурок.

— Я не знала…

— Нет, ты знала. Но молчала.

— Иккинг-

— Ты не переубедишь меня. Ты предала не только меня, Хедер, но и Астрид. Как ты вообще посмела?

— Да, я виновата! Да, вини меня во всех смертных грехах, Иккинг, давай! — восклицает вызывающе Хедер.

— Всё понятно, началась та же песня… — вздыхает Иккинг, закатывая глаза. Он уже знает, к чему всё идёт, — Хотя, нет. Тут мы и закончим. Я теперь не поведусь на твои провокации.

— Стой, я не договорила!

— Я всё сказал. Разговор исчерпан, Хедер. Не звони мне больше вообще, слышишь меня? Не нервируй себя и меня… Я тебя прощаю. Правда. Пока.

Иккинг отключается, шумно вздыхает. Тут же отправляет номер девушки в чёрный список, кидает сам телефон куда-то на стол. Наконец-то долгожданная тишина.

— Ха, а я ведь терпел это дерьмо, — ухмыляется Иккинг, немного вскидывая правой бровью, — Зато теперь заживу… Астрид же неконфликтная персона.

В памяти его всплывает тот день…

***

… Летали с тобой, летали вслепую, этот танец — любовь, я с тобой танцую…

Иккинг и Астрид тогда просто пошли гулять. На часах пять вечера, на улице лютая жара, солнце ещё не спешит садится — лето всё-таки. В голове Хофферсон просто возникла спонтанная идея.

— Иккинг, ты занят?

— Нет.

— Пошли гулять.

— Погнали, миледи.

Хэддоку всё равно делать нечего, а потусоваться с подругой — милое дело. Он ещё не знал, чем всё обернётся.

Вроде пошли в магазин купить по стаканчику мороженого, и вдруг, когда они стояли у кассы, к ним подошёл охранник. Ему показалось, что подростки что-то украли, ибо Иккинг подозрительно прятался за Астрид, и у него странно выпирало живот из-за худи. Мужчина был несколько слеповат и смешон внешне, поэтому когда всё утряслось и парочку отпустили, они пошли на отдалённый холмик и начали просто громко смеяться, причём почти не прекращая шутить, подливая маслица в огонь.

— А ты случаем не беременный? А то живот что-то подозрительно выпячиваешь, словно на третьем месяце, — еле выговаривает Иккинг, задыхаясь от смеха; из глаз давно текут слёзы, воздуха в лёгких почти нет. Астрид сидит рядышком и тоже потихоньку помирает, — А почему у вас шоколадное мороженое, а не клубничное? Младенцу в животике витамины нужны, ягодки больше кушайте!

Так продолжалось до тех пор, пока не иссяк запас в генераторе шуток Иккинга. Начало темнеть, и Астрид просто легла на мягкую травку, пыталась придти в себя после очень долгого смеха. Иккинг разглядывает её нежно-голубую футболочку, белую юбочку до колен, нежно-розовые балеточки… Зрение потихоньку мутнеет из-за уменьшения количества света на улице, но пристальный и наблюдательный взгляд зелёных глаз Астрид замечает без сомнений.

— О чём задумался? Об очередной шутке? — ухмыляется Астрид, поворачиваясь на правый бок; подкладывает ладошку под голову и смотрит на Иккинга.

— Да так, о разном… Думаю, куда бы завтра пойти. Найти приключений на пятую точку, — улыбается Иккинг своей фирменной кривой лыбой, когда встречается взглядом с подружкой.

— А мне с тобой можно? Ну, искать приключения?

— Конечно! Можем сразу вдвоём искать… Хотя, одно уже само нас нашло, — гогочет коротко Иккинг, — Эта фигня вряд ли теперь отпустит меня…

— Да, это точно… Наша локальная шутейка, — улыбается Хофферсон, — А помнишь, когда мы по заброшке лазили?

— Помню… Этого я никогда не забуду, миледи! Из-за тебя, между прочим, я получил люлей от отца!

— Ну, ты сам виноват, что пошёл за мной, — парирует девушка, всё не прекращая улыбаться; Иккинг ложится