Арс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Не думать, не думать, не думать!…

Машина плавно двигалась в общем потоке, радио что-то наигрывало, Жунеев молчал, лишь изредка озабоченно поглядывал на Полтавцева. Тот слегка приподнял уголки губ в намеке на слабую улыбку, чтобы дать понять — ничего страшного. Гоша вздохнул, похлопав его по коленке.

Горячий душ, несмотря на и так жаркую погоду, помог расслабиться, а настойчивые Гошкины руки и губы окончательно вышибли из головы все ненужное. Чувствуя в себе методичные толчки и плавясь от ощущений, Арс закрыл глаза. Не думать, не думать, не думать…

***

Дима отсчитывал шаги, наматывая круги по комнате, соображая, что ему делать. Сказать, что не может принять Арса, как гея, парень точно не мог бы, ведь это будет ложь, поскольку Димка всегда нормально относился к тем, кто имел нетрадиционную ориентацию. Свалить по-тихому из квартиры? Тогда он навсегда потеряет друга. Дать понять, что не в состоянии ответить на чувства?

Ерошихин затормозил на месте, едва не стукнув себя по голове. Вот балда! Какого хрена он творил, когда решил пошутить, признавшись в чувствах другу? Дурацкий пост в соц.сетях! Оставалось лишь догадываться, насколько больно было Арсу, когда тот понял, что Ерошихин всего лишь прикалывается.

Кинувшись к сотовому, Димка набрал сообщение Арсу, переживая, что парень может что-нибудь натворить:

«Арс, пожалуйста, скажи, что с тобой все хорошо. Я волнуюсь».

Отправив мессагу, Ерошихин стиснул зубы, до боли сжав ладони в кулаки. Он сел на постель, склонив голову, и запустил пальцы в волосы. Грызло не только беспокойство за судьбу Полтавцева. Почему-то, мысль, что Арсений может быть у любовника, так пекла внутри раскаленным железом, что хотелось выть от непонятных чувств.

***

Полтавцев сообщение не видел. Он вообще убрал сотовый с глаз подальше и отключил звук. Гошка, пользуясь случаем, измывался над Арсением, как хотел, зато это помогало отвлечься от всего и вся.

Только поздней ночью Арс полез в рюкзак за рабочим ноутбуком и наткнулся на гаджет, моргающий лампочкой, что есть непрочитанные сообщения или звонки. Он подержал сотовый в руке, колеблясь, но все же рискнул посмотреть.

«Сень, я понимаю, что это было неожиданно для нас обоих. Нам надо поговорить».

«Арс, пожалуйста! Напиши хотя бы, что с тобой все в порядке! Прошу!».

«Мелкий засранец… Сень, я не усну, пока ты мне не ответишь! Я переживаю за тебя!».

«Послушай, мне все равно, что ты — гей! Серьезно, это не так важно. Ты — мой друг, Арс! И мне абсолютно насрать, что тебе нравятся мужчины. Я просто хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке».

Прочитав последнее, Полтавцев слегка поморщился, но невольно заулыбался. Чтож, лучший друг остался лучшим другом. Значит, еще не все потеряно. Но чувства, которые буквально рвут изнутри, что делать с ними?.. Димка прав, надо поговорить.

Тем более что Ерошихин сам этого хочет, а ведь Арсений даже не надеялся. Он был уверен, что все три дня пройдут в полной тишине со стороны сероглазого шутника, а когда Полтавцев вернется домой, то обнаружит отсутствие чужих вещей и самого Димки.

Пальцы слегка дрожали от напряжения, но Арс упрямо набирал:

«Все норм, Дима, мне просто требовалось время подумать. И тебе бы не помешало. Я рад, что ты принимаешь меня с такой ориентацией, но не забудь — какие бы мужчины или парни мне ни нравились, к тебе особое чувство. И оно никуда не девается…».

Ответ пришел почти мгновенно, и данное свидетельствовало о том, что Димка не спал и действительно ждал ответа от Арса:

«Я понимаю. И хочу с тобой поговорить. Приходи домой, пожалуйста».

«Хорошо, утром» — ответил Арс.

Жунеев, которого Арсений, виновато вздыхая, поставил в известность, недовольно сощурил глаза, но тут же расхохотался:

— Арсик, я и так уже догадался, что ты явно от чего-то или кого-то бежишь! Жаль, конечно, что обламываешь мне шикарное постельное продолжение в твоей компании, но я не изверг, все понимаю. Утром вызову тебе такси. Но сейчас, — он отобрал ноут и телефон, отпихивая их в сторонку: — Ты будешь отрабатывать мое гостеприимство. Иди ко мне, горячий мальчик… — рука любовника скользнула пониже живота Полтавцева и по-хозяйски сжала твердеющую плоть.

Арсений закрыл глаза и молча покорился, слегка посмеиваясь про себя, но испытывая определенное беспокойство, что наутро вообще не сможет подняться.

***

Появился Полтавцев дома только в одиннадцать. Открыл дверь, осторожно вошел, пристраивая рюкзак возле вешалки, словно собирался вновь спасаться бегством, сбросил обувь и закусил губу, когда из комнаты к нему выскочил помятый Димка.

Сероватое лицо и припухшие глаза явно давали понять, что ночью парень спал плохо и урывками. Арса царапнула совесть.

— Привет, — тихо поздоровался он.

Оказалось, пока Дима наблюдал, как Арс входил в квартиру, он задерживал все это время дыхание, облегченно выдохнув лишь в тот момент, когда друг посмотрел на него. Ерошихин и правда не спал почти всю ночь, а на подоконнике красовалась пепельница, переполненная затушенными окурками.

Парень думал обо всем произошедшем, вновь и вновь стараясь вспомнить моменты из жизни, которые он мог упустить, общаясь с Арсением. Блять, ну как можно было не замечать его взглядов, улыбок, жестов?! А ведь Димка столько раз раньше, в подробностях, рассказывал о своих подружках и сексе с ними. Стыдоба просто! А Арс, все это время, наверняка страдал в глубине души, из-за поступков дорого человека.

Дима не знал, что ему делать. Серьезно, он и представить не мог, как себя вести с тем, кто видит в нем не только друга, но и мужчину. Если б подобное возникло с противоположным полом, то Димка, не задумываясь, предложил встречаться, хотя бы попробовать. Но тут речь шла о лучшем друге. Тем не менее, больше всего на свете Ерошихин боялся, что тот начнет избегать, отмахиваться, а позже скажет выметаться из его жизни.

Голос у Арса дрогнул во время приветствия. Страх и незнание, как быть, затопили Димку. Он лишь понимал, что не хочет больше почти всю ночь не спать, переживая, как там Полтавцев. Мысли о любовнике, у которого Арсений наверняка ночевал, почему-то злили.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Ерошихин быстро преодолел разделяющее их с Арсом расстояние и обнял, притягивая к себе за плечи. Сердце Димки, наконец, почувствовало некое подобие облегчения, а мерзкие оковы ледяного страха пали, стоило другу оказаться в его руках.

— Привет, Сеня, — выдохнул Димка, закрывая глаза и чувствуя, как он на самом деле устал. — Какой же ты глупый.

— Извини, — привычно отозвался Полтавцев, не представляя, как поступить — то ли обнять в ответ, то ли… Он так и остался стоять истуканом.

Димка только крепче обхватил