Следующие полчаса княгиня терпеливо слушала выдержки из учебника, а потом Мэйнард случайно обмолвился о поездке в княжества. Вот так вот: ты беспокоишься, а он, если бы не желание продемонстрировать новый навык, просто пропал бы на неопределенное время, не удосужившись попрощаться. Глупо обижаться на нежить и сравнивать ее с людьми, но действия души и разума так противоречивы.

Инкуб, мгновенно уловивший перемену настроения, почувствовал себя виноватым, понял, что сделал не так, и стал торопливо рыться в памяти, выуживая ритуалы, связанные с прощанием.

— Привезти тебе что-нибудь? — осенило Мэйнарда.

Еще совсем недавно Алиса бы очень многое отдала за этот вопрос. За искренность, с которой его задали. Теперь у нее было все, что только можно пожелать.

— Ты в Тарин?

— Да, для начала в столицу.

— В северном квартале есть одна лавка, я сейчас нарисую дорогу. Привези мне карамель на палочке. Петушка или другую фигурку, но обязательно с вишней.

Демон опешил, княгиня полюбовалась растерянностью гостя — супруга великого владыки, сеющего страх и ужас, просит карамельных конфет, — и отослала охрану за пергаментом.

— Не удивляйся, сейчас поймешь. Представь: середина лета, духота, зной. Два месяца назад я мечтала о новых платьях и украшениях, а потом мечтой стал сытный обед: денег хватало только на хлеб. И не тот, к которому привыкла, а второго сорта, для бедноты. Очень скоро наступил день, когда от буханки осталась маленькая краюшка, на завтра и все… Я брела по улице и увидела прилавок с карамельными фигурками, такими большими и яркими. Совсем недавно я бы презрительно отвернулась — крестьянское лакомство, а теперь так мучительно захотелось. Просто до слез… Меня догнал мальчишка, присматривающий за товаром, и подарил красного петушка. Запах вишни… Мне казалось, что нет ничего прекраснее. Когда стало совсем плохо, я вспоминала вкус карамели.

Инкуб слушал молча, не перебивая. Лишь расширенные зрачки выдавали удивление. Это лучшее, что он мог сделать: женщина, приоткрывшая одну из граней своей души, не нуждалась в сочувствии или жалости.

— Знаешь, Мэйнард, гордость и неуверенность разрушили множество судеб. И моя едва не присоединилась к их числу. Я думала, гордость — все, что у меня осталось, я без нее сломаюсь, а с ней… оставалось только умереть с голоду. Карамельный петушок помог переступить через предубеждения и подарил уверенность: все будет хорошо. Я найду выход. Я жива, и это главное. Я смогу сохранить то, что доверено. Пусть планета с фиолетовой травой далеко-далеко, но я нужна им. И нет ничего важней.

— Планета? — удивился гость.

— Ян сказал, что никогда прежде не слышал о подобном, это игры Небесных Владык, а может и вовсе чужих богов… Я помогла зажечь новое Солнце для умирающего мира. Там нет людей, только растения и животные. Прекрасные и непохожие на наши. Там все другое: небо, травы, цветовая гамма… Вначале меня поражала и отдаляла чуждость, а потом не стало ничего ближе и дороже. Возможно, моя помощь вовсе не так существенна, может быть, это действительно игры богов, но я ни о чем не жалею.

— Вот как…Вы верите в иных богов?

— Допускаем их существование, — поправила Алиса. — У моей истории нет объяснений — одни лишь предположения.

Вернулся офицер со свитком, и княгиня нарисовала план.

— Если им что-то нужно — скажешь, хорошо? Я лекарских зелий передам, сейчас соберу.

По дороге к замку инкуб молчал, потом тихо заметил:

— Я думал, что понял, как это — быть человеком. Я заблуждался.

— У тебя впереди целая вечность, — ответила молодая женщина и попросила: — Пообещай мне, что не потеряешься среди людей. Что город не отнимет у меня друга. Обещаешь?

— Не отнимет. Обещаю.

Княжество Акарам,

третья неделя желтня 69-й год

Все свободное время Том проводил на берегу. Сначала просто слушал шелест волн, выбирая для посиделок уединенные места. Нельзя сказать, что люди юному ведьмаку мешали (на толпу можно не обращать внимания), но без них было намного лучше. Наставники составили настолько плотный график, что иногда едва хватало времени на отдых, но ведь и спать можно на пляже. Море не позволяло кошмарам пробираться во сны, действуя вернее любых зелий.

Новый рассвет встретил рябью и клочьями пены, взбитой ветром. Монрель выбрался из кокона одеяла. Как и многие ведьмаки, с погодными условиями юноша пребывал в особых отношениях. Обычный человек на его месте ночью бы закоченел и подхватил простуду, а то и черный огонь,* а Томасу хоть бы хны. Пора собираться, жаль…

*воспаление легких

— Том, — позвал безумно знакомый и такой родной голос.

Она сидела на мокром песке, одетая в любимое зеленое платьице. Белая пена скрывала ноги, ветер лениво играл тонкими лентами на длинных косах.

— Кристина?

Да, Монрель — ведьмак, и знает, что мертвые не возвращаются (чиан-ши и призраки не в счет — это иное), но ничто человеческое ему не чуждо. И так хочется поверить, хоть на миг. На мучительно короткий миг забыть, что подруга оставила царство живых.

— Нет, мне жаль, — гостья чуть склонила голову.

Абсолютное, совершенное сходство. Пусть это только иллюзия, пусть, однако ее не хочется отпускать. Незыблемые истины, вбитые наставниками, забыты, и когда русалка просит протянуть руку, Том подчиняется. Неуловимое движение — и на ладони юноши появляется черная жемчужина. Невероятно прекрасная, безумно дорогая. Уникальная, созданная специально для него, но ведьмак пока об этом не знает.

— Носи с собой. И познакомься с рыбаками. Они с удовольствием возьмут в море. Хватит молча завидовать.

Незнакомка улыбается болезненно знакомо. Потом опускает ресницы, и Том понимает: сейчас гостья просто исчезнет.

— Кто ты? — успевает спросить Монрель. Жемчужину юноша сжимает в ладони, нарушая правило ничего не брать у чужаков, но в подарке нет зла.

— Русалка, — глаза весело блестят. — При первой встрече с нами люди видят отражение самого дорогого человека. Мне действительно жаль, — произносит она искренне и немного виновато. — Тебе пора.

Молниеносное движение назад, вихрь брызг, накрывший Томаса вместо утреннего душа… и пустынный пляж. Гостья исчезла так же внезапно, как и появилась.

"Тебе пора".

Ему действительно стоит поспешить. Море ласково шумит, приглашая приходить вновь. Монрелю удивительно спокойно. Он уже и не помнил, что так бывает…

К рыбакам ведьмак заглянул на закате. Дочерна загоревших, подтянутых мужчин род занятий Тома не смутил и не вызвал страха или опасений. Они накормили нового знакомца невероятно вкусной копченой рыбой и загрузили ворохом легенд и приданий. Вскоре юноша узнал о первой, пропавшей экспедиции, а также о подготовке ко второй. Полночи Монрель придумывал убедительные доводы. Ведьмак был готов выполнять любую работу, лишь бы попасть на заветный борт.

— Зовет? — спросил князь в ответ на просьбу ученика.

— Да.

— И меня, — в голосе перемешалась грусть и нежность. — Только я не имею выбора, а у тебя он есть. Подумай хорошенько: эта дорога