— А вот это можешь прочесть?

Одним неуловимым движением инкуб оказался рядом. Продемонстрировал потрепанный томик.

— Могу.

— Читай, — обрадовался Мэйнард. Девочка внимательно, словно музейный экспонат, осмотрела навязчивого гостя. — Разве ты не хочешь приобщиться к тайным знаниям? Древним загадкам? — обворожительно улыбнулся незваный пришелец.

Сердце отчего-то забилось быстрее, а книга стала притягивать, будто магнит. Потом сквозь сладкую пелену предвкушения пробился глас рассудка. Адель раскрыла последние страницы и углубилась в изучение содержания. По большому счету, вообще не следовало что-либо брать из рук демона, но что сделано, то сделано.

Половину из написанного грифоновладелица не поняла, но на оккультную рукопись книга не была похожа, скорее она напоминала учебник по непонятной дисциплине. Деньги, рынок, цены, конкуренция. Может купеческое ремесло?

Немного поколебавшись, Адель открыла введение и ознакомилась с первым абзацем. Из всего текста однозначно понятной была только первая фраза: "Человеческие существа — это несчастные создания, обремененные потребностями"*. Дальше речь шла о системе и механизмах. На третьем абзаце девочка захлопнула книгу и вернула демону.

*К. Макконнелл, С. Брю "Экономикс: принципы, проблемы и политика"

— Забирай свои тайные знания, а я, пожалуй, пойду.

— Не интересно? Книга-то из княжеской библиотеки.

— И что? — фыркнула грифоновладелица. Тоже мне, вроде она совсем дикая, услышит "из княжеской" и все — пропала.

— Адель, пожалуйста. А я тебя целоваться научу, — горячее дыхание опалило шею. Инкуб не дотрагивался, лишь стоял близко, практически вплотную. Защитный амулет молчал. Предатель.

Собрав волю в кулак, девочка отпрыгнула в сторону.

Давление исчезло.

Запахло грозой.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — профессионально перехватил инициативу Мэйнард. Он выглядел искренне огорченным и таким несчастным, что половина заготовленных молний тут же испарилась. Куда уж ей тягаться с манипулятором со стажем. Не все девицы с первого взгляда падали в объятия демона, иногда приходилось и усилия прилагать. Эх, были времена… — Предложи свою цену. Мне НУЖНА эта книга.

— Читай, кто тебе мешает?

— Не умею.

— Ты? Не умеешь?

Инкуб обиженно отвернулся.

Адель тут же забыла о неудачной попытке соблазнения, по-новому рассматривая пришельца.

— Не верю, — заявила она безапелляционно.

Демон картинно вздохнул.

— Вот скажи: кто я, по-твоему?

— Монстр, разжигающий человеческие пороки и…

— И зачем мне уметь читать?

— М-да, дела… — вынужденно признала Адель.

— Научишь? — печально вопросил незваный гость.

В тот миг он вовсе не походил на порождение мрака. А, может, в этом и заключается коварство чар?

— Хорошо, — сдалась грифоновладелица, на всякий случай коснувшись амулета. Последний равнодушно молчал. Угрозы нет. Есть только твое решение, принятое в здравом уме и трезвой памяти, — тебе и вкушать последствия.

— Спасибо. Огромное-преогромное спасибо. Ты моя спасительница. Что желает получить в награду прекрасная госпожа?

— Желание, — подумав, отозвалась девочка. — Ничего, что приведет к болезни или смерти твоей либо других людей или существ.

— Если я сам не пожелаю снять эти ограничения, — добавил инкуб.

— По рукам, — улыбнулась Адель, но потом ее взгляд метнулся на злополучную книгу и девочка вздохнула.

— Я быстро учусь, — обнадежил демон. — Правда.

Начинать обучение сразу же Адель не стала. Если девочка бралась за работу, то выполняла ее качественно. Пришлось весь вечер ворошить литературу, зато и Мэйнарда наставница встречала во всеоружии: развернула свиток с алфавитом, продемонстрировала инкубу и принялась за пояснения.

— Знакомься — буквы, их мы пишем и читаем. Буквам соответствуют звуки. Звуки мы слышим и выговариваем. Чтобы понять и запомнить, к каждой из букв сейчас привяжем определенный образ. Начнем сначала. Вот это "А", — грифоновладелица направила на пергамент небольшую самодельную указку. — Представь: лес, темнота, подозрительные шорохи. Девочка идет по узенькой тропке, отклоняя нависающие ветки, дорога все никак не заканчивается — и вдруг деревья расступаются. Вокруг простор, на степных травах застыли капельки росы, подсвеченные лучами восходящего солнца. "Ааааа-а-х" — выдыхает путешественница, от полноты чувств раскинув руки в стороны.

Адель повернулась к инкубу. Взгляд демона говорил, что Мэйнард сомневается в ее профессионализме. Или в здравомыслии? Причину радости ненормальной, бродящей ночью по лесу, он явно не понимал.

— Ладно, — Адель мгновенно сменила тактику. Не следует забывать, кто именно навязался ей на голову. — Представь: лес, пустынная дорога без конца и края, ты идешь голодный, одинокий, — и вдруг из-за поворота показывается такая роскошная, фигуристая… — ладони выписали несколько плавных линий, отдаленно напоминающих контуры тела. — Пирожница. С корзинкой.

— Дааа-а, — протянул демон тем голосом, от которого по коже ползут мурашки (содержание корзинки инкуба не интересовало). Мэйнард блаженно зажмурился и раскинул руки в стороны, точь-в-точь как та девочка из леса. — Пирожница-а-а-а-а-а…

Адель скептически осмотрела ученика и громко хлопнула в ладоши.

— Не мешай, — возмутился он. — Мое, не отдам.

— Ты это сейчас о чем? — подозрительно вопросила грифоновладелица.

— О такой, фигуристой.

Он повторил движение наставницы, только гораздо более выразительно.

— Мы здесь как бы буквы учим, — негодующе напомнила Адель.

— Ага. Что там дальше? Первая мне понравилась.

— Ты ее еще не запомнил. Будем развивать моторную память.

Девочка нарисовала на земле трехметровую печатную букву "А". Прошлась по контурам, показывая пример.

— Я буду читать ногами? — скептически осведомился демон.

— Еще парочку замечаний, и читать ты вообще не будешь. Со мной, по крайней мере.

Инкуб помянул князя "добрым" словом и пошел тренировать моторику. Впрочем, жаловался он зря: образы запоминались быстро, а с ними и буквы. Адель убежала на обед, что-то бормоча про опоздание, и вскоре вновь вернулась к Мэйнарду, старательно выводящему выученные буквы палочкой на земле. При этом демон бессовестно пользовался выданной шпаргалкой. "А" вышла у него красивее всего, рядом с ней умостилась пресловутая пирожница, прорисованная схематично, но вполне узнаваемо. Адель фыркнула, однако акцентировать внимание на художествах ученика не стала.

— На очереди у нас "К". Здесь все просто. Князь. На виверне, с мечом.

— Какая ужасная буква, — пожаловался инкуб. — Запомнилась сразу и намертво…

Ночной Радор заставил бы соседских ведьмаков завистливо вздыхать и увлеченно разглядывать совершенные линии защитного купола. Простой люд, не наделенный истинным зрением, изумили бы осветительные шары, загорающиеся на улицах после захода солнца. Мощеные камнем дороги и отсутствие мусора — отдельная тема.

Птица Рух все воспринимала как должное. И охранный барьер, привычно пропустивший в город, и приветственно горящие огни. Ее пассажиры сразу после приземления воспользовались полотном иных троп, чтобы уже через миг оказаться рядом с площадью Пихт.

Княжескую чету встретила музыка. Под аккомпанемент оркестра звучал низкий, хрипловатый голос, полный странного, неповторимого очарования.

Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно.

Площадка для субботних танцев утопала в полумраке. Кружились пары. Радор был лишен принятого в иных государствах разделения на сословия. Вот княжеский советник целует руку своей жены, а рядом пожилой трактирщик, давно передавший дело сыну, ведет в танце ведьму Ромалу…

Я могу за тебя отдать

Все, что есть у меня и будет.

Я могу за тебя принять

Горечь злейших на свете судеб.

Мелодия очаровательно нетороплива. Танцуют мужчины и женщины с висками, тронутыми сединой, и волосами, сплошь усыпанными серебряным инеем. Вскоре их будут