Пусть листочки с календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо.*
*Эдуард Асадов "Я могу тебя очень ждать…"
Низко поклонился похожий на медведя боцман "Айры", уступая место на сцене молоденькому пареньку. Княгиня проводила моряка взглядом и расплакалась.
— Алиса, милая, — растерянно произнес Ян.
— Все хорошо, все замечательно.
Она поднесла платочек к глазам, возвращая взору ясность, но вскоре ресницы снова стали мокрыми.
— Нигде и никогда я не видела подобного. Для них эти вечера бесценны. Ты самый лучший правитель, иного и желать невозможно.
Юноша, сменивший на сцене бравого морского бродягу, в первые мгновения отчаянно стеснялся, но сумел перебороть робость. Старики — о нет, на подсвеченной огнями площади, их бы так никто не назвал, — бережно кружили своих дам на зависть подрастающему поколению.
— Мы однажды придем с тобой сюда, а под сенью пихтовой аллеи будут стоять наши внуки.
Ох, не стоило ему этого говорить. Едва утихшие слезы хлынули сплошным потоком. Лучше бы с деланным равнодушием заметил: бюджет позволяет. Не такие уж большие расходы. Музыканты почти всегда отказывались от вознаграждения, ограничиваясь несколькими монетками на кружку пива или другую мелочь. Ведь награда не деньги, а счастливые глаза тех, кто строил и укреплял Акарам.
— Я сейчас, сейчас… Прости… — прошептала Алиса.
— Сейчас мы пойдем танцевать.
— Люди будут смотреть, — всхлипнула княгиня.
— Пусть смотрят и завидуют, — ответил Ян, но слабенькие маскировочные чары не снял.
Постепенно на площадь стекалось все больше молодежи. Кто-то затеял хоровод, увлекающий за собой новые лица. Сменились музыканты в оркестре, вливаясь в разношерстную толпу.
Взгляд Ромалы легко прошел сквозь иллюзию хозяина Акарама. Государь улыбался, о чем-то спрашивая молодую жену. Ведьма скользнула в тень, а потом решительным шагом пересекла площадь, направляясь к лавочке облюбованной молодым офицером. Девушек в Акараме мало, и он не стал составлять конкуренцию товарищам. Пусть веселятся.
— Пригласите даму на танец?
Промолчать бы ей, пойти домой, но что-то надломилось в душе, безрассудно толкнуло вперед.
— Почту за честь, — без памяти влюбленный молодой человек протянул руку.
"Дура", — шепнул внутренний голос, да только поздно.
— Выходите за меня.
— Я тебе в бабки гожусь.
— Разве это имеет значение? Нет такого закона, что не позволит, а если появится — я кинусь в ноги князю.
Мимолетный взгляд повелителя темных пустошей офицер не заметил (не та подготовка). "Нашлась бабуля", — неожиданно весело подумал Ян. Выглядела ведьма молодо — и тридцати не дашь (иллюзии не создавали помех для взора владыки Акарама), дополнительные года женщине придавали специально наведенные чары и людская молва.
С горькой нежностью Ромала коснулась кончиками пальцев щеки юноши.
— Деток у нас с тобой никогда не будет.
— Приемных возьмем, — тут же решил единственный наследник древнего рода.
Да, глупо считать, что он так просто отступится.
Женщина не стала говорить: "Подумай, что отец скажет". Уж слишком это напоминало согласие.
— Приходи через два года, коли другая не приглянется. Тогда и поговорим, а больше не ищи встречи.
— Два года, день в день, — не стал спорить Олег.
И то верно — с ведьмами не спорят. Ведьм боятся, а не любят. Ведьм не прощают, да еще и так щедро. Наперед, за все скопом.
Плачет виолончель, задорно отзываются барабаны. Шаг назад, поворот, мгновение одиночества… и надежные руки, вновь направляющие движение.
"Ты, наверное, простишь, даже если узнаешь, что прежде варилось в моих котлах. И народу я погубила никак не меньше, чем спасла.
Княже, княже… Я не завидую, нет. Не смею. Но что стоило вам навести морок на порядок выше? Зачем вы показали, как много значит прежде лишенное для меня смысла слово — семья. Почему стало мало преданных учениц?
Я ведь прекрасно знаю, что нужно сделать. И, может статься, не Олег, а я брошусь к вам в ноги просить о милости, на которую не имею права…"
Княжество Акарам,
третья неделя желтня 69-й год
Ло ждал. Всадники не возвращались. Виверны все реже выбирались из пещер: старики погрузились в сон, а молодняк изредка показывался под открытым небом, ловя солнечные лучики. Скоро и для них зазвучит древняя колыбельная, погружая в сладкую дрему до весны.
Потынявшись между родичами, малыш слетал к человеческому городу, покружил около защитного купола и вернулся к своему наблюдательному посту на скалах. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким, а солнце, как назло, едва-едва выглядывало из-за облаков и почти не грело… Человек, очаровавший виверна, почему-то больше не появлялся. Неужели тоже впал в спячку? А говорили, люди спят ночью и не привязаны к времени года. В Радоре Ло видел жителей, спешащих по своим делам. Сонными они не выглядели. Ничего не понятно. И спросить не у кого…
Княжество Акарам,
четвертая неделя желтня 69-й год
Мэйнард был необычайно доволен собой. Нет, не так. Инкуба просто распирало от гордости. И неважно, что в прочитанном он практически ничего не понимал. Неважно, что сородичи, если бы узнали, покрутили пальцем у виска (украденный у людей жест; лучше бы что-нибудь полезное переняли).
— Спрос опи-сыва-ется шкалой или кривой, отра-жаю-щей готов-ность по-треби-те-лей поку-пать данный про-дукт в тече-ние опре-деле-нного периода вре-ме-ни по каждой из разли-чных цен. Сог-ла-сно закону спроса, по-тре-бите-ли обычно по-ку-пают боль-шее ко-ли-чество про-дукта по низкой цене, чем по вы-сокой.*
*К. Макконнелл, С. Брю "Экономикс: принципы, проблемы и политика"
Адель выдержала ровно полстраницы. Нет, она радовалась за своего ученика, но участвовать в чтениях категорически не желала. Демон вздохнул, послушно закрывая книгу. Наставница помахала ладошкой и убежала к ревнивцу-грифону. Подальше от рынка, потребителей, спроса и предложения.
Мэйнард проводил девочку разочарованным взглядом. Как, оказывается, сложно общаться, не прибегая к чарам. Впрочем, чары — недосягаемая мечта. Даже улыбка воспринимается как давление. Эх, а в прежние времена… Инкуб ностальгически улыбнулся и поймал озарение. Как он только раньше не подумал — есть человек, что не ограничится скупой похвалой. И он идет не жаловаться на князя, а хвастаться, вот.
Дверной молоточек выбил нетерпеливую дробь. Княгиня тепло поприветствовала пропажу и недоуменно покосилась на книгу в руках гостя. В первый раз Мэйнард пришел без гитары, однако поинтересоваться, куда подевался инструмент, Алиса не успела.
— Вот, смотри, — возбужденно произнес демон, открывая учебник. — Чело-вечес-кие существа — это не-сча-стные создания, обре-менен-ные пот-реб-ностя-ми, — продекламировал он гордо. — Как тебе?
— Содержание? — осторожно уточнила княгиня.
— Исполнение, — с непонятным содержанием Мэйнард решил не заморачиваться, установив собственный критерий отбора. Кто сможет доступно объяснить основные положения рукописи, того и пригласит в Акарам. — Я теперь умею читать. Правда, здорово?
— Да, — потрясенно ответила молодая женщина, прежде и не знавшая, что этим искусством инкуб не владеет. — Ты сам научился?
— Адель помогла. Правда она сначала не хотела, но сдалась под натиском моего обаяния.
Алиса подозрительно прищурилась.
— Заключенного в перечне
