Льюис пожал плечами и только потом вспомнил, что Берти его не видит.
– Не знаю, – сказал он. – Того, что случилось прошлой ночью. Не надо было нам лезть в этот дурацкий лабиринт. Не надо было мне читать про этого Мартина Барнавельта и про то, как его судили за колдовство.
– Ну, – рассудительно ответил Берти, – что сделано, то сделано. Тут уж ничего не попишешь. Что теперь будет? Как ты думаешь?
Льюис скорчил гримасу. Он терпеть не мог принимать сложные решения. Тогда мальчик чувствовал себя беспомощным, маленьким и слабым. Он же не хотел ничего плохого! Ну откуда ему знать, что теперь делать? Льюис задумался. Как поступил бы Шерлок Холмс? Конечно, Холмсу никогда не приходилось иметь дело с настоящими призраками. Была, правда, собака Баскервилей. Все думали, что собака – это злой дух. Что же сделал тогда Шерлок Холмс? Льюис откашлялся.
– Берти, помнишь, как Шерлок Холмс отправил доктора Ватсона в Баскервиль-холл?
– Конечно, – улыбнулся Берти. – Это моя любимая история!
– Что ж, – сказал Льюис, – думаю, нам так и надо сделать. Ты будешь Ватсоном. Твоя задача – остаться в Барнавельт-мэноре и за всем тут наблюдать. Я оставлю тебе наш с дядей маршрут. Попроси маму послать мне открытку в отель, если что-нибудь случится.
Берти с сомнением покачал головой.
– Не знаю. Ведь тогда придется ей рассказать… о прошлой ночи. И про лабиринт, и про жуткие звуки. Знаешь, мне что-то не хочется.
Берти был всерьез напуган. Льюис встал и принялся ходить по комнате.
– Мы можем придумать код. Какую-нибудь условную фразу, которая будет означать совсем другое. Например, если все будет хорошо, ты напишешь: «Погода стоит чудесная». А если произойдет что-то плохое, то, например… «Недавно была гроза». Что скажешь?
– Нет, так не получится, – возразил Берти. – А если целую неделю будет лить дождь, а мне надо будет сообщить тебе, что все в порядке? Или, наоборот, будет солнечно, а эта зверюга вылезет из лабиринта? Мама подумает, что я совсем рехнулся, если даже погоду не замечаю.
– Ты прав, – сказал Льюис, мысленно ругая себя за то, что не учел таких простых вещей. – Я не подумал. А знаешь что? Давай нашими кодовыми словами будут «чудесно», «прекрасно» и «хорошо». Если они встретятся в твоем письме, я пойму, что Барнавельт-мэнор в порядке и все живы и здоровы. Но если что-то произойдет, напиши письмо со словами «жутко», «ужасно» или «кошмарно». Так я узнаю, что тебе нужна помощь, и как-нибудь уговорю дядю Джонатана поскорее сюда вернуться.
Берти согласился, что это хорошая мысль. Он несколько раз повторил кодовые слова, чтобы хорошенько их запомнить, а Льюис взял блокнот и карандаш и написал список отелей и городов, где они с дядей Джонатаном собирались останавливаться. Льюис обещал быть на связи и посылать Берти по открытке в неделю. Вскоре за ним пришел дядя Джонатан. Кузен Пелли завел свой ворчливый автомобильчик, и они отправились в путь.
Поездка до станции вышла невеселой. На платформе Пелли пожал руки Джонатану и Льюису.
– Ну что ж, – сказал он, – хороших вам каникул, и возвращайтесь скорее к нам на недельку или две. Вы не представляете, как я был рад познакомиться. Еще столько всего надо рассказать!
Его голос звучал искренне, но улыбка была какая-то неуверенная и тревожная, словно пламя свечи, трепещущее на холодном ветру. Джонатан и Льюис сели в поезд. Льюис выглянул из окна купе и напоследок взглянул на нескладную фигуру кузена Пелли. Он стоял на платформе, понурившись и засунув руки в карманы, напоминая старого печального аиста.
Глава седьмая
В последующие дни Льюис немного оправился от меланхолии. Они с Джонатаном на пароме пересекли Ла-Манш и поездом добрались до Парижа. Там путешественники осмотрели все достопримечательности: Лувр, Елисейские поля, Эйфелеву башню и много чего еще. Они обедали в уличных кафе и наблюдали за тем, как студенты-художники рисуют пейзажи на левом берегу Сены. Разумеется, они и здесь выискивали странные магазинчики, где Джонатан демонстрировал свое знание французского языка – его, правда, едва хватало на то, чтобы заказать обед или спросить: «Будьте добры, подскажите, сколько это стоит?»
Но, несмотря на все отвлекающие факторы, Льюис помнил о своем обещании писать Берти. Как только они прибыли в Париж, мальчик немедленно отправил другу открытку. В последний день пребывания в столице Франции Льюис получил ответное послание от Берти. У его мамы был очень красивый четкий старомодный почерк. В открытке было написано:
Дорогой Льюис,
большое спасибо за чудесную открытку. Я надеюсь, что вы с дядей прекрасно проводите время, и буду рад видеть вас снова в августе.
Твой друг Берти
Льюис вздохнул с облегчением и немного расслабился. Первым делом он заметил в письме слова «чудесная» и «прекрасно». Значит, их код работает и в Барнавельт-мэнор все тихо и спокойно… пока.
Путешествие продолжалось. Из Парижа Джонатан и Льюис отправились в Марсель, французский город-порт на побережье Средиземного моря, а оттуда – в Рим и в город-государство Ватикан. Дальше их путь лежал вдоль побережья Италии в Неаполь, где великий вулкан Везувий выбрасывал в голубое небо облака пара. Льюиса заворожил древний город римлян Помпеи. В 79 году нашей эры произошло ужасное извержение вулкана, и Помпеи были погребены под слоем пепла. Люди и животные, не успевшие спастись, обратились в камень. Все сохранилось в точности как в тот ужасный день. Было жутко идти по мертвым улицам и представлять, как толпы римлян в панике бегут, спасаясь от гнева Везувия – Льюису это действовало на нервы. А что, если вулкан снова начнет извергаться? Тогда еще через две тысячи лет люди придут посмотреть на самого Льюиса и дядю Джонатана. Каменный Джонатан будет держать в руках фотоаппарат, а каменный Льюис – позировать, улыбаясь, на фоне древнего римского храма. От одной мысли об этом мальчика бросало в дрожь.
Но вулкан так и не проснулся, а наши путешественники отправились дальше. При каждой возможности Льюис кидал в почтовый ящик целый ворох ярких цветных открыток. Большинство из них отправлялись в Нью-Зибиди, Розе Рите и миссис Циммерман. Льюис тщательно выбирал картинки для каждой из них. Розе Рите нравились за́мки, пушки и доспехи, а для Флоренс мальчик искал изображения фиолетовых цветов. Берти подошла бы любая открытка, хотя Льюис старался найти такие, которые миссис Гудринг смогла бы ему описать. Льюис почти каждый день посылал другу послания. От Берти в ответ пришло две карточки, и в каждой содержалось кодовое слово, означающее, что в Барнавельт-мэнор все спокойно.
Путешествие продолжалось, и на душе у Льюиса становилось легче, да и физически он стал лучше себя чувствовать. Каждый день они с Джонатаном проходили много миль пешком, осматривая достопримечательности. В некоторых странах, по мнению Льюиса,
