- Конечно, пустует, – буркнул Бриньольф, вставая. – Ни у кого, кроме Валли, не хватит денег и связей, чтобы купить этот дом.

- Так, что у тебя за разговор? – спросил рыжеволосый норд, когда четверка вышла из пределы Рифтена.

С наступлением тепла город стал вонять еще сильнее, поэтому Валя вздохнула с облегчением, когда почувствовала свежее дыхание озера Хонрик. Пушок шел рядом с хозяйкой, не спеша убегать по своим делам, как бывало прежде.

- Я уже говорила, что Мерсер обладает талантами Соловья, – начала данмерка, но ее перебил Бриньольф.

- Как – Соловья? – зеленоватые глаза мужчины расширились. – Я думал, что это байка!

- Нет, Брин, – поражая королевской выдержкой, спокойно ответила Карлия. – Это не байка и не сказка. Соловьи существуют, и я – один из них. По крайней мере, была, пока Мерсер не предал нас.

- А Галл?

- Тоже, – кивнула данмерка и с грустью посмотрела на блестящую поверхность озера. – Был.

- Ладно, – вздохнул Бриньольф и крепко ухватил Валю под руку, заметив, что женщина, молча бредущая рядом, увязла по щиколотку в грязи.

Нируин бросил недовольный взгляд на норда, но промолчал.

- Так вот,- продолжила Карлия. – Без помощи Ноктюрнал нам Фрея не схватить. Вы все видели на что он способен. Как прячется, как крадется, как сражается. Он очень опасный противник даже для Соловья, что уж говорить об обычных людях.

- И как нам добиться этой помощи Ноктюрнал? – янтарные глаза Нируина блеснули в последних лучах угасающего солнца.

- Предложить ей новых Соловьев, – невозмутимо ответила данмерка, а Валентина заметила, как отвисли челюсти у идущих рядом мужчин.

- То есть как?

- Вот так, – пожала плечами Карлия. – Традиционно Соловьев – трое. Меня могут восстановить в этом звании, если Ноктюрнал соизволит, значит, нужны еще двое, готовые посвятить себя служению Повелительнице Теней.

Нируин и Бриньольф задумались, замерев на берегу озера, но Валя не мешкала с ответом.

- Я – пас, – коротко сказала женщина.

- А я думала, что как раз ты и захочешь, – удивилась данмерка. – Быть Соловьем – значит обрести таланты, о которых могут только мечтать даже лучшие из воров, – лиловые глаза Карлии снова вспыхнули. – Соловей обязуется защищать Сумеречную Гробницу и при жизни и после смерти, а взамен получает силу от самой Ноктюрнал. Поразительная удача, неуловимость, скорость – разве это не прекрасно?

Валентина только покачала головой, вглядываясь в темнеющую полоску леса на горизонте.

- Я согласен, – первым решился Бриньольф. – Мерсер не должен избежать наказания и, если ты говоришь, что по другому его не поймать, – я стану Соловьем. Тем более, что как раз мне наверняка не видать Совнгарда.

Карлия с благодарностью посмотрела на норда.

- А у меня нет выбора, – грустно улыбнулся Нируин. – Хотя, чего там таить, терять мне тоже нечего.

- Прекрасно, – улыбнулась данмерка. – Тогда завтра на рассвете отправляемся в Соловьиный Зал. Там сама Ноктюрнал сможет говорить с нами.

- Вы закончили? – резко спросила Валентина, а трое воров посмотрели на женщину с удивлением. – Я очень устала и хочу спать. Тем более, что мне абсолютно неинтересно обсуждать ваши договоры с даэдра.

- Закончили, – мягко ответил Нируин. – Иди, отдыхай, я завтра зайду за тобой, утром.

- Зачем? – нахмурилась Валя. – Это вам присягу давать, а не мне.

- Давай отойдем, – сказал женщине Бриньольф и, не дожидаясь ответа, поволок ее за собой под тень деревьев.

Карлия и Нируин озадаченно посмотрели им вслед.

- Я буду очень тебе признателен, если ты пойдешь завтра с нами, детка, – рыжеволосый норд сжал руку Валентины в своей широкой ладони и пристально посмотрел ей в глаза. – Если ты думаешь, что вся эта чепуха с Соловьями мне очень нравится, то ошибаешься. Но цель оправдывает средства. Не так ли?

Женщина вымученно вздохнула, она уже успела обрадоваться тому, что Молаг Бал не навещал ее ни во снах, ни наяву с того момента, как вывел ее и воров из Сидны, а теперь ее опять толкали на контакт с даэдра.

- Я не люблю их, Брин, – попыталась сопротивляться Валя, – у меня и без того слишком много связано с даэдра. Или ты думаешь, что в Маркарте мы выбрались только благодаря моему прекрасному чутью? А теперь еще и Ноктюрнал. Пойми меня правильно, я просто не хочу.

- Ну, ты и не будешь давать никаких клятв. Валли, я бросил тебя тогда, когда тебе нужна была поддержка. Теперь я виню себя за это. Сделай доброе дело, не бросай меня. Просто побудь рядом, – Бриньольф невесело улыбнулся, – я до сих пор верю, что ты приносишь удачу.

- Ладно, – сдалась женщина, проклиная себя за то, что не может устоять перед просьбами рыжеволосого негодяя. – Я просто побуду в этом Соловьином зале, и все.

- Конечно, – норд еще раз улыбнулся, но теперь в его улыбке читалась невысказанная благодарность.

- А теперь я – спать, – заявила Валя. – Пушок!

Пес, виляя хвостом, выскочил из ближайших кустов, покрытых набухшими почками, и последовал за хозяйкой к Рифтену.

Открыв “Медовик”, Валентина удивилась тому, насколько ухоженным выглядело ее жилище. Очевидно, кто-то присматривал за домом все время ее отсутствия. Но раздумывать о том, кто оказался настолько заботливым, Вале не хотелось. Она спешно разделась и упала на застеленную кровать. Пушок тут же устроился рядом, и женщина, прислушиваясь к мерному дыханию пса, впала в долгожданное забытье.

- Все из-за тебя! – вопил Мерсер Фрей, преследуя Валю.

Бретон то исчезал из виду, то появлялся вновь, а его зачарованный клинок зловеще сверкал в темноте. Валентина бежала в одной сорочке, без оружия, но смотрела не на Фрея. Её взгляд приковывал сталгримовый меч, лежащий в конце длинного подземелья. “Еще немного, еще немного”, – говорила себе женщина. Но Мерсер Фрей бежал очень быстро, его не смущала ни темнота, ни коварные камни на полу тоннеля, по которому он преследовал свою жертву. Валя задыхалась от скорости, но остановиться значило умереть.

- Теперь тебе конец! – закричал Фрей, его глаза сверкнули в отблеске стали, а Валентина устремилась вперед в последнем рывке.

- Валли, Валли! – Нируин барабанил в дверь что было сил.

Валентина открыла глаза и уставилась на потолок, где в неощутимом потоке воздуха покачивалась тонкая паутинка.

- Иду! – крикнула женщина, повернувшись в сторону двери, и попыталась встать с кровати.

Она чувствовала себя совершенно разбитой, но, несмотря на тревожные сны, ум был ясен, а глаза не слипались, – отдых пошел на пользу. Босмер топтался у двери,