– Понятно, псионы играют с нами. Повторить абордажную атаку всеми силами! – приказал адмирал. – Времени играться больше нет, пылевое облако слишком близко…
– Слушаюсь.
Стартовали сотни абордажных шаттлов с десятков кораблей, но стоило всей массе приблизиться к цели, как они вдруг закувыркались и стали разлетаться во все стороны. Кто-то разбился, врезавшись в цель. Те, что пролетели мимо, достаточно быстро восстанавливали управление и кидались в повторную атаку, благо цель сильно замедлилась и шаттлы могли ее без проблем догнать, но все повторялось – потеря управления и кувыркание.
– Проклятье… Они все-таки могут управлять артефактом древних, – прошипел адмирал, сразу поняв, в чем, собственно, дело. Была надежда, что они не смогут с ним совладать, но увы…
– Ладно… на этот случай у нас есть ответ, но прежде… Отделайте их хорошенько!
И если раньше стрельба по «Золотой рыбке» велась больше беспокоящая, так сказать, дополнительный элемент дезориентации пилотов-псионов, то сейчас на живой корабль обрушился шквал снарядов и энергетических зарядов.
Живой корабль буквально кромсали на части, выдирая куски мяса, и очень скоро местами обнажилась костяная броня – рыбий скелет. Местами он был пробит…
От энерголучей на чешуе остались уродливые черные шрамы. А когда лучи попадали на плоть, то сжигали мясо в уголь.
Некоторое неудобство доставили буквально взбесившиеся живые корабли, кидавшиеся в самоубийственные атаки, но их порыв был сдержан и отбит. В какой-то момент золотой живой корабль лег в неуправляемый дрейф.
Адмирал посмотрел на псиона-провидца и спросил:
– Ловушка или?..
– Пилот дезориентирован и находится в шоковом состоянии…
– Отлично! Прекратить огонь! Запустить спецабордажные отряды!
Эти отряды, собственно, и являлись тем самым ответом, коим грозился адмирал. Зная о наличии артефакта древних, что глушил работу не только электроники, но и нейросетей, и допуская, что парочка псионов может им управлять (смогли же как-то заглушить его, значит, и запустить вновь могут), что, собственно, и было ими продемонстрировано, руководство нейрокорпорантов подготовило спецотряд из диких бойцов, набранных с отсталых планет, коим не вживляли нейросеть и коих оснащали самым примитивным оружием.
Эти отряды расположились в торпедах, имевших простейшее ручное управление, и стартовали к цели. Они как иглы впивались в тушу живого корабля, впавшего в прострацию.
Несколько десятков живых истребителей, что как-то умудрились уцелеть после такого кошмарного обстрела, смогли значительно сократить количество этих «торпед», но достигших цели было с избытком для выполнения поставленной задачи.
Проникшие на борт дикие абордажники вступили в жестокую схватку с защитниками.
Тем временем к месту схватки подоспело подкрепление из живых кораблей, что растерзали остатки двигателистов, вся их масса буквально обрушилась на флот нейрокорпорантов, начав новый раунд боя.
52
В какой-то момент Владислав просто не выдержал и выпал из реальности. «Золотая рыбка» чудовищно сильно пострадала в этом избиении, и по обратной связи все это чувствовал Роев. Это словно с него содрали всю кожу, вырвали мясо до обнажения ребер, прижгли оголившуюся плоть, это ему разорвали внутренности…
Впрочем, ментальная связь в любом случае была бы разорвана, ибо живой корабль, как ни компенсировал болевые ощущения Владислав, просто отключился от болевого шока. По сути, «Золотая рыбка» подошла к грани жизни и смерти.
И что обиднее, до пылевого облака осталось всего ничего. Они практически достигли его границы, но плотности пылевых частиц еще было крайне недостаточно для экранирования сигналов ментального подавления.
– Как ты? – спросила Эхинацея.
– Паршиво… – Роева то и дело пробивали судороги фантомных болей. – Похоже, это конец… – добавил он.
– Шанс еще есть.
– О чем ты?
– Перед тем как потерять связь, я видела, как к нам приближалась вторая часть флота… Они вот-вот будут здесь и атакуют.
– И что? Ну потреплют они немного противника, кого-то протаранят и на этом все… их быстро расстреляют.
– Все так и будет, если мы никак не вмешаемся, – ответила Эхинацея.
– А мы можем вмешаться и даже чего-то этим добиться? – с сомнением спросил Владислав.
– Да.
– Я так понимаю, у тебя появился какой-то план.
– Да, – повторила она. – Но для его реализации нам нужно поднапрячься…
– С этим имеются некоторые проблемы. «Золотая рыбка» не то что поднапрячься, а даже просто пошевелиться не может.
– Знаю, но очень нужно.
– Выкладывай…
Эхинацея сбросила Владиславу свою задумку по ментальной связи.
– Хм-м… смело и рискованно, но в принципе может сработать.
– Не может, а обязательно сработает.
– Раз уж на то пошло, то почему бы нам просто не перебраться на другой корабль и не смыться на нем? – спросил он.
– По той же причине, по которой мы не смогли смыться на «Золотой рыбке». Просто продлим агонию, и тогда уже вообще без каких бы то ни было шансов на успех. Несмотря на повреждения «Золотой рыбки», ее потенциал по-прежнему в разы превосходит любой из других живых кораблей.
– Ну да, мог бы и сам понять, но видно хорошо мне мозги взболтали…
– Разве что по окончании операции можно будет подумать над этим вопросом, но что-то мне подсказывает, что возможности такой не появится.
– Тебе виднее…
Роев встряхнул головой. Остаточные явления пси-подавления все еще сказывались. Ни интуиция, ни тем более предвидение сейчас не работали, да и с остальными пси-техниками тоже было не все ясно. По крайней мере, он сейчас не рискнул бы провести самотелепортацию, так как рисковал промахнуться и врасти своим телом в тело корабля. Не сильно страшно, учитывая, что есть клоны, но… он сомневался, что сможет нормально переселиться в новое тело. В общем, ему крепко досталось.
– Осталось только дать первоначальный импульс… – добавила Эхинацея.
– Дадим.
Но получить этот импульс оказалось большой проблемой, так как его должен был выдать именно живой корабль, а «Золотая рыбка» находилась в коматозном состоянии и в принципе не смогла сгенерировать хоть сколько-нибудь псионической силы. Опять же работали пси-подавители противника, что тоже вносило помехи.
Эхинацея хоть и пострадала в псионическом плане, но по большому счету с самотелепортацией особых проблем у нее не имелось. Зачем тогда требовался импульс именно «Золотой рыбки»?
Затем, что другой живой корабль мог не принять на свой борт Эхинацею, просто инстинктивно отгородившись от проникновения в себя чужеродного элемента. И ладно если просто отринет, отказавшись принимать, а то ведь может и проявить агрессию, что с учетом мощи его пси-силы могло закончиться для десантницы весьма печально, причем не только для ее тела, но и для энергосути… Но вот если ему что-то передаст мать, тогда другое дело.
– Ну же, рыбка, очнись… – Владислав пытался привести в чувство «Золотую рыбку», но подключиться к ней и воспользоваться ее возможностями никак не удавалось. Из глубокого нокаута организм просто так не вывести. – Давай же…
От симбиотических организмов и просто от биодроидов пришла информация, что на борт проникли новые абордажные группы противника.
– Хорошо подготовились, – с досадой пробормотал Роев. Его понять было можно, ведь абордажники вели активные боевые действия против биодроидов, несмотря на работу «Черной жемчужины».
– Проклятье! – Владислав начал долбить по мозгам живого корабля ментальными импульсами,
