Живые корабли от быстрого уничтожения спасало их количество и сильнейшая избитость их жертв в предыдущих боях, что привело к потере до половины систем вооружения.
– Нас окружают…
– Вижу… – скрипнув зубами, ответил Владислав, усилием воли возвращая концентрацию. Он встряхнул головой в инстинктивной попытке сбросить с себя эффект псионического подавления, но с каждым разом получалось все хуже.
До спасительного пылевого облака оставалось совсем немного, но противник не собирался допускать их до него. Флот нейрокорпорантов плотно окружил «Золотую рыбку». Их в свою очередь столь же плотно сжали со всех сторон живые корабли и атаковали, но на данном этапе «Золотой рыбке» это помочь не могло.
– Они сбрасывают новую порцию абордажных шаттлов…
– Вижу… – повторил Владислав.
– Их слишком много. Мы не сможем отразить эту атаку.
– Согласен…
Десантных шаттлов действительно было с избытком. Если они все доберутся до «Золотой рыбки», то покроют чуть ли не половину ее поверхности, а это значит, что на борт проникнет несколько тысяч абордажников.
Против такой прорвы солдат в совершенной броне и с не менее совершенным оружием противоабордажные средства долго не протянут, тем более их количество изрядно сократилось, пока «играли» с первой волной проникших абордажников.
Конечно, живые истребители могут сбить часть атакующих, но даже если удастся уничтожить половину абордажных шаттлов, то оставшихся будет все равно слишком много.
– Придется задействовать наш козырь, – добавил Роев.
С момента, как только активировались Звездные Врата, Владислав начал активировать, скорее даже, выводить из спячки «Черную жемчужину». Так они назвали устройство древних, что прихватили с собой из бункера и которое обеспечивало надежное глушение всех электронных систем, в том числе нейросетей.
– Ох и разозлятся же они…
Что до «Черной жемчужины», то артефакт только-только пришел в рабочую готовность и даже в холостом режиме потреблял прорву энергии, которую вырабатывал живой корабль с помощью колоний «электрических» бактерий. Еще и этим фактором объяснялось столь существенное проседание энергощита, а стоит запустить артефакт на полную мощность, то с энергозащитой и вовсе можно попрощаться. Впрочем, всегда приходится чем-то жертвовать.
Перед полным включением «Черной жемчужины» Роев попытался подготовиться к избиению, что обрушится на живой корабль, как только появится эффект от работы артефакта. Хотя, скорее, он просто по максимуму оттягивал этот момент.
Но тянуть слишком долго тоже не стоит. Первые абордажные шаттлы нейрокорпорантов начали прилипать к борту «Золотой рыбки» и вгрызаться в ее чешую, ослабляя броню, коя потребуется в целости для сдерживания массированного обстрела, что последует тут же, как только станет ясно, что абордажники вышли из игры. Здесь и провидцем быть не надо.
Глубоко вздохнув, Владислав послал ментальный посыл «Черной жемчужине», активируя ее.
На тело тут же навалилась слабость. Это артефакт разом высосал почти девяносто процентов энергии, что привело к падению скорости движения «Золотой рыбки», но главный эффект от активации не заставил себя долго ждать.
Все технологические средства, имевшие в своем нутре хоть какую-то электронику, попавшие в сферу воздействия артефакта, а это диаметр в десять километров, тут же вырубились. Шаттлы и прикрывающие их истребители, заходившие на цель, потеряли управление и, беспорядочно вращаясь пролетали мимо или врезались в борт живого корабля с плачевными для себя последствиями.
Те абордажники, что уже успели пристыковаться к борту, и те из первой волны, что уже давно бродили внутри «Золотой рыбки», замерли истуканами в своих высокотехнологических доспехах, ставших неподвижными.
– Сейчас начнется…
И правда, прошло совсем немного времени, и на «Золотую рыбку» обрушился настоящий снарядный град массированного артобстрела. Чешуйчатая броня какое-то время держалась, но плотность и мощность обстрела была очень велика, чешуя трескалась, крошилась и вырывалась. Закон больших чисел был неумолим, и вскоре снаряды стали впиваться в обнажившуюся от защиты плоть живого корабля, с фонтанами крови выдирая куски мяса.
– А-а-а!!! – орал Роев, по обратной ментальной связи ощущая, что это из его собственного тела вырывают клоки плоти.
Можно было, конечно, отключиться от нервной системы «Золотой рыбки», но тогда она потеряет всякое управление и начнет инстинктивно метаться из стороны в сторону, что бесполезно.
А так, несмотря на испытываемую сильную боль, что буквально выносила мозг, Владислав, проявляя железную силу воли, продолжал контролировать живой корабль, направляя его туда, куда надо. И даже пытался маневрировать, подставляя под очередной артудар наименее пострадавшую часть тела. Хотя при такой интенсивности обстрела чешуя долго не продержится, как ни крутись.
Живые корабли, получавшие ментальный сигнал боли от своей матери, с утроенной энергией атаковали корабли нейрокорпорантов, вламываясь в их порядки и тем самым подставляясь под перекрестный огонь, из-за чего получали множественные ранения и быстро гибли.
Доходило до того, что они пытались идти на самоубийственный таран и кому-то даже удавалось пробиться сквозь огненный шквал, на полном ходу врезаясь в борт врага и сминая его борт, ломая свои кости… но помочь они не могли.
Яростное, даже какое-то остервенелое избиение «Золотой рыбки» продолжалось.
51
– Сбежали, – недовольно пробормотал адмирал Тапар Кахен, наблюдая, как на форсаже уходят в пылевое облако остатки крыла двигателистов. – Ну и демоны с ними…
С удравшими хотелось покончить одним ударом, но не вышло, появившиеся живые корабли спутали все карты, и двигателисты успели воспользоваться подвернувшейся возможностью. Перед пока еще неясной угрозой не стоило распылять силы и отправлять кого-то в погоню, чтобы потом не отвлекаться на всякие каверзы, что непременно попытается устроить конкурент.
Кстати, наперерез сбежавшим конкурентам бросилась одна такая стая в сотню с небольшим живых кораблей, так что в ближайшее время им будет не до каверз. Боя как такового не случилось, скорости очень велики, но поманеврировать им придется весьма активно…
Тем временем флот нейрокорпорантов постепенно охватил золотистый живой корабль. Что до окраски остальных живых кораблей, то тут были самые возможные расцветки и рисунки – от однотонных всех цветов радуги до полосатых и пятнистых, тоже в самом диком сочетании цветов.
С первого боестолкновения стал накапливаться массив данных о боевых возможностях нового противника: вооружение, броня, тактика (скорее инстинкты) и степень взаимодействия формаций между собой… Все это анализировалось, и выдавался прогноз относительно опасности флота живых кораблей для остатков флота нейрокорпорантов.
Так лишь десятикратный перевес противника в числе только-только начинал представлять угрозу для его кораблей. А учитывая, что значительная часть флота живых кораблей сосредоточила свое внимание на добивании двигателистов, нейрокорпорантам пока опасаться было нечего, хотя перестрелка по периметру формации шла весьма активной, что лишь отвлекало.
– Что там с абордажем?
– Они застопорились где-то на полпути, перейдя в глухую оборону… как наши, так и конкуренты. Монстры, что им противостоят, невероятно
