Время таяло, и в итоге она просто сунула в ридикюль деньги, их было немного, и шкатулку с гарнитуром гоблинской работы, который ей на свадьбу подарила бабка. Его, при необходимости, можно продать, а на все остальное есть палочка.

Но, прежде чем навсегда покинуть комнаты, где она провела почти девять лет, Аврора взяла перо. Уйти, ничего не объяснив и не попрощавшись, было неправильным. И не важно, будут ли ее слова иметь для Снейпа хоть какое-то значение.

Оставив аккуратно сложенный пополам лист пергамента на подушке, она накинула теплую мантию и ушла, оставив дверь незапертой.

Она не знала, куда бежать. Ее план обрывался за воротами Хогвартса, откуда можно было аппарировать в Лондон. Только не повредит ли ей теперь аппарация? Нет, значит, пешком до Хогсмида, а там умолять Розмерту или даже проклясть, лишь бы та пустила к камину… А дальше через Дырявый котел в магловский мир. Там можно прожить и без денег вовсе. Ну, а когда придет срок… Нет, об этом Аврора пока даже думать не хотела, равно как и о том, что она, вероятно, никогда больше не увидит отца своего ребенка.

Торопливым шагом, то и дело спотыкаясь о торчащие из земли корни, она добежала до высоких ворот и привычным легким движением прикоснулась кончиком палочки к кованому завитку, но ничего не произошло! Аврора сосредоточилась и повторила заклинание. Металл полыхнул алым и погас. Она попробовала еще раз — ничего. Тогда она с силой дернула ворота на себя, но и это не помогло. Чары, которые она знала, не работали, заклинание сменили, и она оказалась пленницей. Аврора всхлипнула, не зная, радоваться этому или плакать и прислонилась разгоряченным лбом к холодному металлу, и тут по другую сторону от ворот с характерным хлопком аппарации появился Снейп.

***

— И ты решила даже не ставить меня в известность? — заключил он, когда Аврора замолчала и в бывшем кабинете Дамблдора воцарилась гробовая тишина. Молчал даже вечно ворчащий портрет Финеаса Блэка.

— Я написала тебе… — и она объяснила, что оставила записку.

Записку! Снейп не понимал, что бесило его больше. Новость об ее внезапной беременности, ее идиотизм, попытка сбежать или вот эта нечеловеческая глупость! Записку!

— Какой срок?

Аврора беспомощно посмотрела на него, не торопясь с ответом.

— Какой срок? — нетерпеливо повторил он. — Я должен знать, потому что…

— Я хочу оставить ребенка, — едва слышно перебила Аврора.

Снейп прищурился, соображая, не ослышался ли он.

— Это безумие.

— Я знала, что ты будешь против, поэтому и хотела уйти…

— Ты хотела сказать — сбежать. Неужели ты настолько меня боишься? — спросил он, посмотрев на палочку, которую она крепко сжимала в руке. — Думаешь, что я прокляну тебя?

— Нет, — Аврора перевела дыхание, но палочку не убрала. Было видно, что ей очень тяжело давался этот разговор. — Возможно, я брежу, но иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли, а если это так, то значит, что у меня даже нет времени подумать и понять… Для меня это тоже неожиданность…

— Врет! — категорично заявил со своего портрета Финеас Блэк. — Эти сучки только и думают, как повесить ярмо на шею…

— Помолчите! — резко оборвал его Снейп, искренне жалея о том, что притащил Аврору в кабинет Альбуса. Дамблдор тоже смотрел на него со своей издевательской полуулыбкой.

— Я не хотела, я действительно забыла. Мы встречались так часто… То у меня, то у тебя, что я просто потеряла счет дням. А когда стала оставаться у тебя на ночь…

Тут Финеас Блэк снова не стерпел и громко присвистнул. Снейп это проигнорировал, хотя портрет Блэка хотелось сжечь к чертям собачьим.

— У меня просто вылетело из головы — еще тише закончила Аврора.

— А я говорил Дамблдору, что Хогвартс нельзя вверять холостому юнцу с необузданным темпераментом, — проскрипел со своего портрета Диппет.

— Не припоминаю, что я бы интересовался вашим мнением касательно своей личной жизни, — строго обратился к портретам Снейп. Ссориться с изображениями почтенных старцев ему было нельзя, но и поставить наглецов на место хотелось. — Смею напомнить, что портреты покойных директоров обязаны служить на благо Хогвартса и выполнять все мои распоряжения. В противном случае, я буду вынужден принять меры.

И, выдержав паузу, во время которой кивнули все, даже Дамблдор, он вновь обернулся к Авроре.

— У меня нет права распоряжаться твоей жизнью, но я действительно считаю все это опасной и неуместной затеей. — Слова прозвучали нелепо и донельзя фальшиво, но других он найти не смог. — Подумай как следует.

И Аврора выдохнула. С души у нее словно камень упал, она боялась, что он насильно заставит ее прервать беременность. Это больно резануло, и Снейп поморщился. Да за кого Синистра его принимала?

— Я не доставлю тебе хлопот! — добавила Аврора, вероятно, испугавшись того, что отразилось на его лице. — Я обещаю.

— Кто еще знает о беременности?

— Никто…

— Представь, как будут относиться к твоему ребенку, учитывая, кто его отец. Что ты сможешь рассказать обо мне своему сыну? — после долгой паузы сказал Снейп, почему-то решив, что у нее обязательно родится мальчик.

— Не знаю. Наверное, правду. О том, что я была счастлива с тобой.

— Мне надо обдумать все это, — ответил после недолгого молчания Снейп. — Дай мне немного времени.

Аврора кивнула.

— Я тогда пойду к себе.

— Нет. Здесь безопаснее, останься тут, — и он кивнул в сторону директорских покоев. — Я распоряжусь, чтобы ужин тебе доставили сюда. А потом поспи. Могу дать зелье. Снотворное, — уточнил он на всякий случай.

Аврора не смела спорить с ним, но зелье пить все-таки не стала, а Северус вернулся в кабинет. Ему позарез необходимо было побыть одному, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Голова вскипала. Повезло, что он смог улизнуть от Малфоев, получив сигнал о том, что Аврора пытается покинуть замок. К счастью, хотя бы от Поттера в этот день не приходило новостей.

Нет, Снейп не представлял себя отцом. Это было что-то невозможное.

Он мерил помещение шагами, но, чувствуя, как за ним неустанно следят портреты, не выдержал и, тщательно заперев кабинет дополнительным заклинанием, вышел пройтись вокруг замка.

На свежем воздухе стало полегче, хотя голова так и гудела.

Вся жизнь перевернулась в одночасье, и что теперь с этим делать?

Он сожалел о собственной оплошности. Бранить Синистру не имело смысла. Он знал, что Аврора невнимательна, так что сам виноват. А за свои ошибки надо расплачиваться. Пусть