Хотя сейчас, наблюдая за тем, как удивительно менялись цвет и вязкость, у Северуса учащался пульс. Тем временем боковым зрением он видел так и сидевшую на столе женщину с непристойно разведенными в стороны ногами… — На поверхности светло-зеленой жидкости вспыхивали алые искорки. Это было красиво и дерзко. Зелье продолжало играть с цветом.
Четыре оборота по часовой стрелке, два против.
Аврора смотрела на него. Снейп чувствовал это.
Минуту ждать… и, снова наклонившись, он опустил в котел жало веретенницы.
Не меняя позы, Синистра скинула с себя мантию.
Да, в помещении и правда было жарко. Волосы липли ко лбу. И Снейп не выдержал, убрал сальные пряди с лица, но тут невольно поймал в воздухе этот запах. Пальцы правой руки… Они пахли женщиной, желавшей переспать с ним.
Забывшись, Снейп поднес кисть к носу и вдохнул. — Дурман!
Еще четыре раза против часовой…
— Я не хочу никого кроме тебя, — внезапно все-таки сказала вслух Аврора, и будто эти ее слова оказались последним необходимым ингредиентом. В четвертый раз помешав зелье против часовой стрелки, Северус небрежно швырнул палочку в сторону и бросился к Авроре, на ходу рывком расстегивая брюки…
В конце концов, предаваться страсти было в разы приятнее бессмысленного ожидания развязки. Пытаться спасти мальчишку Дамблдор запретил еще при жизни. «Занимайтесь школой и приложите все усилия, чтобы защитить учеников».
Нет, слишком долго голос Альбуса колокольчиком звучал в голове.
«Не вмешивайтесь ни во что и ждите».
Ждать… Но чего? Пока не сдохнешь? Да это он и делал, пока в его жизни снова не появилась она. Северус понимал, что, встречаясь с Авророй, крадет у судьбы, предназначенные не ему упоительные минуты радости и забытья. Но сил быть стойким и противостоять искушению давно уже не осталось.
========== Любовь ==========
На лице Дамблдора выразилось удовлетворение.
— Спасибо, Северус…
— Одно условие, — Снейп испытующе посмотрел на Дамблдора. — Должность профессора ЗОТИ.
Альбус глубоко вздохнул.
— Или вы и теперь не позволите мне преподавать защиту?
Так и продолжая добродушно и немного печально улыбаться, Дамблдор одернул правый рукав, пряча почерневшую кисть.
— Если только вы уверены, что выдержите, Северус.
— Уверен, что выдержу «что»? — Снейп вскинул бровь, но дождаться ответа Альбуса не смог и разом выпалил то, что тяжким грузом лежало на сердце: — Неужели вы до сих пор мне не доверяете? За столько лет я не сделал ничего предосудительного! Я вел жизнь праведника. Вам ли не знать! Вы видели каждый мой шаг! Думаете, я буду искушать кого-то Темными Искусствами? Или сам встану на кривую дорожку?
— Нет, — Дамблдор спокойно покачал головой. — Я имел в виду проклятие этой должности. Мне было бы жаль, если бы рок настиг и вас.
Снейп не знал, был ли Альбус искренен в тот момент или это была очередная увертка. Сомнения так и остались с ним. Слишком уж много требований к нему было за последние двадцать лет.
Оберегай ее сына, помни, что обязан Джеймсу Поттеру жизнью, защищай школьников, будь благодарен, что не сидишь в Азкабане…
Выбитым, иной раз против воли, обещаниям было несть числа. Разве что клясться Дамблдор Снейпа никогда не заставлял. Зато не упускал случая деликатно, между слов, напомнить о чудовищных проступках и порочной натуре Снейпа.
Хотя спорить с этим было трудно. Северус действительно ненавидел Поттера, считая его источником всех своих бед. Желанием оберегать сына Лили он тоже не горел. Нет, Снейп, не задумываясь, умер бы за мальчишку, если бы то потребовалась, но все равно предпочел бы в глаза этого щенка не видеть.
Школьники за все годы его мытарств на должности профессора зельеварения вызывали разве что желание их самолично покалечить. Однако он держал слово. Контролируемое насилие, которому подвергались либо становились свидетелями оного, ученики от первого до седьмого курсов, было меньшим из зол. По крайней мере, все были живы. Ну, а то, как этот год отразится на неокрепшей детской психике, Снейпа не волновало. Ему и не такое доводилось испытать. И ничего, умом не тронулся.
А что же до Азкабана… Иногда Снейпу казалось, что там было бы немногим хуже. Рядом с Дамблдором нечем было дышать. Все эти годы Снейп ясно видел, что ему, во-первых, не доверяют, а, во вторых, его презирают.
И все же Снейп исправно выполнял все, что от него требовали, даже сейчас. Но, отчитавшись перед портретом Дамблдора, Северус все реже оставался на ночь в бывших покоях Альбуса, предпочитая уходить прочь, наверх, туда, где Аврора встречала его в простом ситцевом платье у распахнутого настежь окна. Последнее время ей все время было жарко. И Снейп обнимал ее, в кои-то веки расслабляясь и забывая о том, кто он и что должен делать. А вскоре, наплевав на вековые традиции Хогвартса, Северус и вовсе перебрался обратно в свои прежние, куда более привычные и родные покои в подземельях.
То, что Аврора стала оставаться у него до утра, вышло как-то само собой.
***
— Здесь ещё Уизли и полоумная Лавгуд, сэр! — крикнул откуда-то из темноты Малфой.
Снейп обернулся и резким взмахом палочки осадил стоявшее облако пыли на пол. В заваленной камнями нише стоял Драко. Он бесцеремонно держал упавшую на колени Джинни за густые рыжие волосы. Рядом, с интересом разглядывая стекавшую со стен вязкую темно-зеленую субстанцию, стояла Луна. Однако гнев Северуса был всецело направлен на Невилла.
— Ваше деяние тянет на срок в Азкабане, Лонгботтом. С самого первого дня, когда вы переступили порог моего класса, я знал, что вам не место в Хогвартсе! — прошипел Снейп. — Ваш непробиваемый идиотизм в сочетании с пусть и крайне посредственными магическими способностями всегда представляли угрозу не только для вас, но и для окружающих! Однако вы превзошли мои ожидания, Лонгботтом. Правильно ли я понимаю, что вы планировали покушение на учащихся факультета Слизерин?
Невилл, которому с силой заломили за спину руки Крэбб с Гойлом, сплюнул на пол кровью и, набравшись храбрости, посмотрел на ненавистного директора Хогвартса. Нет покушение готовилось только на него, остальных эти глупцы планировали всего лишь отрезать от замка, чтобы напасть на Кэрроу и освободить Хогвартс от захватчиков!
— Назовите мне хотя бы одну причину не уничтожить вас прямо сейчас?
— Кишка тонка, — сипло прохрипел Невилл, очевидно и не рассчитывая
