В какой-то миг я отметил, что коридор стал значительно уже. Теперь расстояние между стен было не более трех метров, и оно продолжало сужаться. Проходы-норы перестали встречаться, и теперь по обе стороны тянулись лишь сложенные из булыжника голые стены. Вскоре я уже мог, вытянув руки в стороны, дотянуться до обеих стен. «А вдруг в итоге стены сомкнутся и дальше будет не пройти? – возникла тревожная мысль. – Вдруг там тупик?» Я остановился, оперся о стену, переводя дыхание, сплюнул на пол. Стоит ли идти дальше? Понятное дело, на лестницу возвращаться нельзя. Однако я мог бы исследовать одну из тех нор, что встречались на пути в коридоре. Взгляд метнулся туда, где остались во тьме черные проходы. А что, если выход был в одном из них?

Тут я заметил, что расстояние между стен стало еще меньше. А ведь я не сделал и шага! И страшная догадка поразила меня: «Это не коридор сужается! Стены… Они движутся – ползут навстречу друг другу!» Несколько секунд я ошарашенно смотрел, как на полу медленно исчезает под наползающим камнем темное пятно слюны. А потом пришел в себя. Надо бежать! Я рванул обратно, туда, где во мраке остались еще недавно казавшиеся зловещими, а теперь такими желанными проходы в стенах. Только бы успеть! Только бы успеть! Стены все наступали, быстро сокращая мое жизненное пространство. Их движение заметно ускорилось, словно, почувствовав мою спешку, они тоже заторопились, отрезая мне путь к спасению. Наконец я разглядел во мраке темное пятно – проход. Я уже двигался боком, цепляясь за булыжники так, что обламывались ногти. Скорее же, скорее! И когда до спасительного прохода уже можно было дотянуться рукой, серые камни сдавили мне грудь. Дыхание перехватило, коридор сжал меня смертоносными тисками. Конец!

И тут я заметил внизу нечто темное. Щель или крохотная дверь? Собрав остаток сил, я рванулся и, раздирая о камни кожу, с трудом присел, а затем кое-как протиснулся в узкий проход. Позади раздался гулкий хлопок – стены сомкнулись за моей спиной. Спасен!

Розовый свет, исходящий от меня, еще не совсем угас. В этом тусклом сиянии я смог осмотреться. Это оказалась крохотная, заваленная каким-то хламом комнатка без окон и с единственным выходом – тем самым, через который я попал сюда. Несмотря на то что проход сейчас наглухо был закрыт стеной, я решил не рисковать и тут же завалил его всем, что попалось под руку: какие-то коробки, стулья, картины, чемоданы, ковры. Все очень ветхое, гнилое, но почему-то знакомое. Где я мог раньше все это видеть? Впрочем, не важно. Сейчас все не важно, главное – укрыться от чудовищ, спрятаться, исчезнуть, не быть! Даже если коридор снова раскроется и монстры решат меня разыскать, им меня не найти, им сюда не добраться – в этот укромный темный уголок. И, засыпав выход, я впервые ощутил успокоение. Я в безопасности! Холод все так же сковывал тело. Я сел на что-то холодное и жесткое, спиной прижался к ледяной стене и, поджав к груди колени, обхватил их руками. Освобождение! Какое-то время от моего тела еще исходило едва заметное розоватое сияние, а потом пропало. Мой свет угас!

Я не знаю, сколько просидел в этой темной холодной комнате. Казалось, целую вечность. Да это было и не важно. Время потеряло смысл, как и все остальное, что когда-то волновало меня. Холод настолько сковал тело, что я лишь все сильнее прижимал колени к груди. И в этой позе эмбриона становилось легче, я словно возвращался в то время, когда жил в утробе матери: когда было безопасно и тепло, до того как я родился в этом мире, полном кошмаров и горя. Хотя я все же понимал: чем дольше сижу так, тем меньше шансов у меня подняться и выбраться отсюда, а холод рано или поздно… нет, не убьет… скует меня здесь навсегда! Но мне и не хотелось больше никуда идти. Для чего? Чтобы снова бежать, прятаться, страдать? Уж лучше вечные холод и мрак!

«Все! Хватит! Конец мучениям!» – мысленно произнес я.

– Ко-о-онец! – подхватил множимый каменными стенами едва различимый хор голосов. Может, я действительно сказал эту фразу вслух? Или это мое уставшее воспаленное подсознание вступило со мной в диалог? – Это-о-о… ко-о-онец… Осво-о-обожде-е-ение…

И вдруг другой голос – тихий, по-девичьи звонкий – резко сказал:

– Нет!

Я вздрогнул, взглянул по сторонам. Но не увидел ничего, кроме все того же привычного мрака. Я один.

– Хва-а-атит… это-о-о… сво-о-обода, – убаюкивал звучащий в голове хор моих собственных голосов.

Я снова опустил голову.

– Очнись! – все тот же требовательный резкий, звонкий голосок. – Ты должен встать! Подняться! Идти!

– А есть ли-и-и смы-ы-ысл? Приш-ш-ш-ло освобожде-е-ение-е…

– Вставай и иди!

Я же по-прежнему сидел на голом полу, слушая этот странный диалог, и сильнее жался к стене. И мне казалось, что стало немного теплее. Идти? Куда? Зачем? Снова бежать, прятаться, терпеть? Ну уж нет!

– Давай же! Твой мир ждет тебя, – настойчиво твердил девичий голосок. – Он рядом, лишь протяни руку. Он прямо за этой стеной. Смотри сам!

Я с трудом разлепил одеревеневшие веки, но ничего не увидел, кроме тьмы. Я хотел ответить, что нет тут ничего, но губы словно окаменели, я уже не мог произнести ни слова.

– Да нет же! – Невидимая собеседница будто прочла мои мысли. – Он рядом. Справа от тебя. Смотри!

Я кое-как повернул голову. И вдруг действительно разглядел лучик, пробивающийся между камней, – едва заметную полоску розового света. Мне невыносимо захотелось приблизиться к этому свету. Да только я столько усилий потратил, чтобы сжаться как можно сильнее, привыкнуть – почти согрелся. Если же встану, меня снова ждет жгучий холод…

– Да встань же! – До этого нежный и ласковый девичий голосок вдруг прогремел командой.

Это оказалось так неожиданно, что я вздрогнул и расцепил руки. Словно в мои заледеневшие жилы вдруг влили вместо крови кипяток. Я поднялся так резко, что закружилась голова, и я едва не упал. Успел схватиться за выступ в стене, тот самый, из-за которого лился розовый свет. Став на колени, осторожно заглянул в эту щель. Там, с той стороны стены, в розовом свете благоухал великолепный мир. Яркий красный шар пылал на нежно-розовом небе, отражаясь в сияющем красном заливе. Искрящиеся волны разбивались о каменные бордовые утесы, а на дальнем берегу раскинулся причудливый великолепный город… А ведь я уже видел все это! Пальцы до боли вцепились в камни, стараясь хоть немного расширить узенькую щель. Безнадежно. От теплого и