Я с трудом приподнялся в постели, сел и посмотрел по сторонам. Белоснежный потолок, светлые обои, окно. «Может, я в больнице? – мелькнула вполне логичная мысль, – Скорее уж в психушке! Хотя в палатах там вряд ли бывают такие большие, да еще и приоткрытые, окна без решеток…»
С трудом передвигая ноги, я доплелся до окошка. От такого марш-броска меня чуть не стошнило, но я глотнул свежего воздуха из распахнутой форточки, и тошнота затаилась.
К великой радости, я понял, что место, где нахожусь, вовсе не сумасшедший дом. Сквозь зеленую стенку трепещущей на ветру листвы сирени увидел, как по дорожке идут люди. Большинство из них – в военной форме. Промчался уазик цвета хаки. В песочнице на детской площадке суетились дети, а в беседке о чем-то весело трепалась молодежь. Между трехэтажек вдали виднелась дорога, которая упиралась в шлагбаум КПП. Видимо, это военный городок, а за КПП – какая-то воинская часть. Сам я находился на первом этаже какого-то дома. Из окна виднелся вход в подъезд. Похоже, многоэтажка. В чьей я квартире?
Вглядываясь в этот почему-то знакомый пейзаж, я поймал себя на мысли, что больше всего меня радует вид солнца и голубого неба. «Видимо, оттого, что тумана нет…» И вдруг я вспомнил! Вспомнил все! И караул, и туман, и монстров, и Петровича…
«Да это же Красновка – поселок, где я служу! Наш военный городок! – наконец догадался я. – Вон за теми воротами с КПП – наш танковый полк. Даже казарма видна. Но как я тут оказался? А, наверное, меня нашли и привезли сюда! Все хорошо! Тумана нет! Я спасен!»
Между тем за окном на улице началась какая-то суета: люди забегали, детей из песочницы забрали встревоженные мамаши, пропала из беседки молодежь. По дороге вдали с гулом пронеслась колонна военных машин. Неподалеку остановились два офицера. Через открытую форточку я слышал их разговор.
– Надо начать срочную эвакуацию, – встревоженно говорил один другому. – В первую очередь увозим детей и женщин…
И вдруг оба замерли и уставились куда-то. Я взглянул туда же. Холод пробежал по коже, а ноги подкосились. С дальней сопки со стороны КПП, клубясь и вздымаясь, подобно гигантской призрачной волне, катился туман, пожирая сосновые кроны. Вот он уже поглотил половину неба, вот заполнил весь горизонт, подобрался к самому городку… И хлынул на улицу, накрыв дома по самые крыши. Я с криком упал на пол, обхватив голову руками, сдавив уши ладонями, чтобы не слышать того, что творится на улице: криков, треска крошащихся костей, скрежета челюстей и щупальцев…
Когда я вновь открыл глаза, в комнате был полумрак. Выбитое окно скалилось клыками уцелевших стекол, сквозь него зловещей дымкой заползал туман. Комната осталась прежней, хоть и напоминала теперь морг. Напротив меня была дверь. Я заметил, что из-под нее в комнату втекает нечто темное и расползается по полу. Кровь?
– Зверек! – послышался голос, а затем торопливый стук в дверь.
Я прижался к батарее, боялся даже пошевелиться, меня затрясло.
– Звереныш, ты здесь?
Голос я узнал – это Антон! От этого внутри похолодело еще больше. Трошников мертв!
– Олежа, открывай давай! Я знаю, что ты там!
А вдруг он все-таки выжил? С трудом подавив страх, я все же нашел в себе силы подняться и приблизился к двери. Отодвинул задвижку, толкнул ее.
– Олежа, ты чё? – сказал Антон. – Что-то случилось?
Он жив! Жив! И тут я заметил струящуюся у Антона по подбородку алую дорожку.
– Ты чего, Олежа? Это же я! – говорил Трошников, выплевывая при каждом слове густую кровь. На груди его выросли три бордовых пятна. Следы от пуль!
Я отпрянул к окну.
– Ты чего, Олежа? Это же я! – повторило множество голосов у меня за спиной.
Они выплыли из тумана подобно призракам: Сычев, Шурович, Волков, Роганин… Во главе этого кошмарного строя – полузверь-получеловек Провин. Начкар, бледный, как туман, стоял в стороне.
– Фо-о-о… бли-и-изко-о-о! – скомандовал капитан.
– Фо-о-о… бли-и-изко-о-о… – хором повторили остальные.
Я попятился, наступил на что-то скользкое… Кровь? Тут же потерял равновесие и полетел на пол. Однако удара о пол не почувствовал. Я словно провалился в невидимую бездну. Тьма захлестнула меня…
Я видел множество видений, подобных этому. Однако осознавал, что это лишь кошмар, уже после того, как снова погружался во мрак. Ведь каждый раз я просыпался в новом месте, и все окружающее казалось мне реальностью. Несколько минут я радовался спасению, наслаждался видом солнца и голубого неба, узнавал родные знакомые пейзажи. Затем в видение вклинивался бред и все оборачивалось кошмаром. При этом я постоянно видел людей, которых давно считал мертвыми. Они являлись в самых невероятных пугающих образах, манили куда-то. А затем приходили монстры…
С каждым разом видения становились все ужаснее. Я все реже оказывался в знакомых местах, все чаще просыпался в каких-то катакомбах, напоминающих подземелье старинного замка. Я блуждал по мрачным холодным сырым коридорам, спасаясь от полчищ преследующих меня чудищ. И каждый раз они настигали меня, рвали на куски, пожирали. И я снова проваливался во мрак, чтобы вскоре вновь очутиться в очередном кошмаре. Я множество раз погибал в страшных мучениях, и казалось, этому не будет конца. Словно теперь моя судьба – вновь и вновь переживать эти ужасы и боль.
Однажды я очутился на лестнице, огромной спиралью обнимающей гигантскую колонну. Она бесконечной змеей тянулась вниз. Дорогу освещало трепещущее пламя факелов, торчащих на стенах из металлических, похожих на черные костлявые пальцы скоб. Они встречались через каждый десяток ступеней: выныривали навстречу из-за поворота и исчезали позади. По пути я не увидел ни одной двери, ни одного ответвления. Только длинная-длинная лестница, голые булыжники стен да факелы, факелы…
Я брел совершенно голый. Холод пробирал до костей, и я прижимал локти к бокам, чтобы хоть немного согреться. Я спускался, хватаясь за холодные булыжники, и не мог вспомнить, как и почему здесь оказался. Однако знал – вверх идти нельзя, там поджидает что-то опасное. Быть может, уже когда-то бывал там во время очередного кошмара? Не важно! Сейчас – только вниз! Только там ждут покой и освобождение! Я уже выбивался из сил, а лестнице, казалось, нет конца. И все же я так и не решился остановиться и передохнуть, меня не покидало чувство опасности. Они следят! Подстерегают! Идут за мной! Нужно спешить!
Вдруг что-то черное мелькнуло под ногами – нечто живое быстро проползло от стены к стене и скрылось в щели между камнями. Я отпрянул, машинально схватившись за булыжник, но тот неожиданно со скрежетом ввалился
