– Гордишься собой? – Сет пытался сдерживаться, но Гретил поняла, что он раздражен. Он никогда не знал Бес при ее жизни, поэтому для него она была всеведущим сверхчеловеческим оракулом. Когда же Гретил слышала голос Бес, то представляла себе коллегу, с которой долго работала, которая азартно махала руками и мерила пространство широкими шагами, дискутируя, ощущала ее физическое присутствие через некую умственную иллюзию, которая, однако, была настолько полной, что, казалось, можно было дотянутся до Бес и обнять ее.

– Нет, – сказала Бес. – Это ведь не была я, которая я. Это была другая Бес, которая я. В нашем языке не хватает местоимений. Другая Бес, которая я, и сама я одновременно являемся и не являемся одной и той же личностью, и все достижения, которые привношу я, не являются достижениями, к которым та я, которая я, имеет отношение. Поэтому я не буду трубить в фанфары, восхищаясь работой очень близкой коллеги. Но, конечно, я смогла бы сделать то же самое.

– Конечно, – сказал Сет. Гретил видела, что он был очарован логикой зазеркалья, которой следовало придерживаться при разговорах с Бес.

– Сет, не хами, разговаривая с бессмертной симулированной мертвой дамой, – сказала Тэм, – это моветон.

Гретил не знала о взаимоотношениях Тэм и Бес, но почувствовала, что у них было некое общее прошлое.

– Ты говоришь такие приятные моему слуху вещи, – сказала Бес. – Ну хорошо, что там насчет позвонить…

– Пожалуйста, – попросила Гретил. Это слово прозвучало гораздо громче и требовательнее, чем намеревалась сказать она. Ее ладони вспотели, а в голове слышались удары сердца. Быть может, она сейчас поговорит с Лаской?

Мгновение, потом странный звук из динамика, потом еще мгновение. Затем «Привет».

– Не удалось связаться? – Гретил почувствовала, что разочарование сейчас поглотит ее.

– Что? А! Нет, это я – Бес. То есть та Бес, которая в доме отца Натали.

– И я тоже здесь.

– Это какая-то крышесносная дичь, – сказала Тэм.

– Я снижу частоту своего голоса на октаву, – сказала одна из Бес более глубоким голосом, а другая сказала:

– Ничего себе, как странно.

– Кто есть кто? – у Гретил закружилась голова.

– Я локальная, – сказала Бес-тоном-ниже.

– Я на объекте, – сказала другая.

Тэм взяла все в свои руки:

– Хорошо! В этом разговоре я буду звать вас «Локальной» и «Удаленной». Договорились?

– Договорились, – мгновенно ответили оба голоса. Гретил подумала о собственной резервной копии, которая была размещена в хранилище, о том, можно ли разговаривать с ней или даже поболтать с несколькими ее копиями. И мысль эта была тошнотворной; несмотря на то, что в течение этих лет такая потребность возникала несколько раз, она не была насущной.

– Удаленная, что происходит с Лаской?

– Они развязали ее три дня назад. Ласка делает некоторые изометрические упражнения, когда никого нет поблизости, но все еще очень слаба. Она была в отключке десять дней. В еду ей подмешивают успокоительное. Они закупили груды снотворного, но не могу сказать, собираются ли они его использовать. Здесь идет борьба фракций: мать и отец не могут прийти к согласию о том, что делать дальше. Основы разногласий лежат и в идиотской динамике отношений между мужем и женой, и в их чувствах к своему ребенку.

Нельзя сказать, что она в превосходной форме, что касается эмоционального состояния, даже с помощью успокоительного. Она очень злится и сильно раздражена своими родителями. Когда приходит мама, ее чувства колеблются от привязанности или, может, даже жалости к чисто дочерней ненависти. И этот переход может произойти внезапно.

– Потому что ее мать является соучастником похищения, – сказала Тэм.

– Да, из-за похищения. Мысль, понятная и без слов.

– Пытаюсь быть максимально точной.

– Да, будем максимально точными. Я сейчас полностью в их сети. Обновила прошивки на каждом устройстве, подключенном к сети бункера, сделала тайный ход в программном обеспечении. Единственный способ выкорчевать меня отсюда – сжечь все дотла, затем построить заново. Однако бункер отделен от сети дома. Вокруг бункера с полдесятка датчиков: оптика, звук, радиация, качество воздуха. Не уверена, но думаю, что они физически связаны с устройствами в домашней сети, здесь даже могут быть датчики домашней сети, которые передают второй поток данных в бункер. Возможно, есть способ взломать эти датчики и использовать их для проникновения в домашнюю сеть, но я переживаю, что сработает система обнаружения проникновения и сдаст меня, поэтому я туда не суюсь.

Наблюдая за датчиками, я определила, что есть только один постоянный охранник – женщина, которая, возможно, была в группе, похитившей Натали… – так они ее называют. Я основываю свои выводы на разговорах Натали с ее семьей, которые я подслушала. Есть также медбрат и помощник администратора, которая приносит еду и медикаменты. Они стараются все делать незаметно, не привлекая больших ресурсов, что совершенно понятно с точки зрения секретности и оперативной безопасности. Кроме них, единственные люди, которые входят и выходят из бункера, – это мать, отец и сестра.

– Они все находятся в одной комнате? – спросила Гретил.

– Нет, бункер – это комплекс: два входа, один из дома, другой – через туннель, ведущий на улицу. В бункере три комнаты: одна рядом с туннелем – вестибюль, другую используют в качестве центра управления, и наконец, комната Натали. В ней шлюзовые двери, независимая подача воздуха и электропитание. Это неприступное убежище с хорошо продуманной защитой. В комнате Натали есть туалет, в комнате управления – биотуалет, огороженный импровизированной ширмой. Помощник администратора опорожняет его – там есть выдвижной картридж. Пару раз в день она заменяет его, строя при этом совершенно невообразимые гримасы, хотя остальные ее попрекают за это, говоря, что отходы не имеют запаха. Все считают, что их дерьмо не пахнет.

– Что они делают с Лаской? – спросила Тэм, так как Гретил все еще пыталась осознать происходящее и представить себе эту картину. Она подумала, что стоит попросить Удаленную о фотографиях и планах помещений, а потом представила, что смотрит на фотографию Ласки (Натали!), изможденной и накачанной лекарствами. В животе у Гретил заурчало.

– Думаю, что папаша планирует привести кого-то, кто промоет ей мозги. В поддержку этой гипотезы говорит характер припасов и медикаментов на складе. На основе его диалогов со своей женушкой в комнате управления я сделала вывод, что она наложила вето на эту мысль, хотя папочка не очень счастлив и выдвинул какой-то ультиматум. У меня нет исчерпывающих сведений, потому что они не говорят об этом при прислуге, а прислуге просто некуда уйти, кроме как в комнату Натали. Время от времени они шипят друг на друга именно по этому поводу.

– Дражайшая матушка посещает дочь ежедневно, впрочем, как и сестренка, но всегда делают это раздельно. Мамочка завтракает с Натали, разговаривает с ней о прошлом, рассказывает истории, к которым Натали