Технически все они были друзьями, некоторые просто дружили, некоторые состояли в более долгосрочных отношениях с совокуплениями. Когда Ласка исчезла, они бились в агонии, не понимая, что случилось с их подругой/любовницей/кем-бы-то ни-было. Они сформировали партизанский отряд, денно и нощно рыскавший в сети, в попытках найти связи, которые позволили бы раскрыть местоположение Ласки.

Когда поиск практически сошел на нет, на выходе образовалась пара Сет и Тэм и одна Гретил, по сути, вдова. Они ехали вместе на грузовом автомобиле, безучастно смотрели вперед, делая вид, что состояли в одних и тех же отношениях с Лаской и испытывают теперь равноценное горе. Но это не имело значения. В конце концов, не было смысла больше притворяться.

Сет и Тэм шли рядом с грузовым составом, который направлялся в Тетфорд. Путь лежал через приходящие в упадок области и небольшие дефолтные города, где работали магазины, а люди делали вид, что такой якобы цивилизованный образ жизни продлится вечно. В старших классах школы Сет проходил французский, но люди, говорившие на жуале[63], могли с таким же успехом говорить на клингонском[64]. Когда они проходили через очередной город, то, несмотря на языковой барьер, к их пешей колонне присоединялись люди. Люди приходили ночью к лагерным кострам. Они естественным образом оказывались шлепперами, тащившими на себе тонны ненужного мусора, который теперь совсем не раздражал Сета, короля шлепперов.

Гретил ехала на грузовом составе, погруженная в свои печальные мысли. Глаза безразлично глядели вдаль, пальцы быстро двигались по интерфейсным поверхностям. По ночам Сет приносил дымящиеся подносы из вагона-ресторана, забирал их, когда она заканчивала есть, но она ничего этого не замечала.

Наконец, однажды ночью Тэм подошла к нему, положила руку на его грудь и, уткнув лицо во впадину на шее, сказала:

– Что с ней вообще такое?

Он не знал, а Тэм упомянула вполне очевидный факт (на который он не обращал внимания), что она очень волновалась за Гретил.

– Вмешательство во имя спасения. Первым делом завтра с утра.

– Прямо сейчас, – сказала Тэм. – Ставлю на двухчасовой массаж ступней, что она сейчас бодрствует.

– Зато я не бодрствую. ОХ! Теперь бодрствую. – Он потрогал сосок и уставился на Тэм, белеющий в ночи силуэт. У той были острые ногти.

Они оделись и включили свет. Осень сменялась зимой, и дорога, где был разбит лагерь, была покрыта инеем.

Гретил действительно бодрствовала и работала над чем-то. Ее скрюченный, подсвеченный лунным светом силуэт четко выделялся на фоне поезда. Руки двигались в странном танце, а шепот и вздохи уносились легким ветерком. На ней была надета маска, в которой Сет никогда ее не видел. Больше, чем кто-либо еще, она могла визуализировать виртуальные пространства и управлять ими без какого-либо визуального реагирования. Итак, она интенсивно работала над чем-то.

Приемлемым протоколом для обращения с людьми в масках была подача звуковых сигналов, чтобы они знали о вашем присутствии, а не похлопывание по плечу, что могло уничтожить их творческие записи. Но у Гретил был выставлен флажок «Не беспокоить», и даже флажок «Без исключений, и это касается тебя». Они постояли некоторое время в нескольких шагах от нее, размышляя, что же делать.

– Я чувствую себя таким идиотом, – сказал Сет, – то есть я хотел сказать «черт».

– Что ты там у себя чешешь?! Похлопай ее скорее по плечу.

Разные варианты ответов о членах и руках мелькали в той части сознания Сета, которая все еще была семнадцати лет от роду и пребывала в возбуждении из-за наличия подруги с членом, то есть полным пакетом с точки зрения этого семнадцатилетнего Сета.

Сет попросил этого семнадцатилетнего придурка заткнуться.

– Почему бы тебе не похлопать самой?

– Ты ей нравишься, – Тэм толкнула его вперед. По отношению к различным шуточкам Сета Гретил демонстрировала воистину раздражающую материнскую симпатию и смущение от его чувства юмора, но делала это с таким видом, что ставило его в тупик, не думает ли она, что Сет самый колоссальный подонок на земле.

– Ты ей тоже нравишься.

– Ты больше, – Тэм сделала быстрый шаг назад.

Он вздохнул, а Тэм послала ему воздушный поцелуй, который по движению губ больше напоминал шипение. Он боком подошел к Гретил, чья голова качалась, видимо, в тон звукам, раздававшимся в ее наушниках с мягкой синей подсветкой, дававшей остальным понять, что ее акустическая реальность совершенно не соответствует вашей.

Тем не менее он прокашлялся и даже сказал: «Гретил» дважды прямо ей в ухо, надеясь, что она разумно подошла к делу и запрограммировала наушники на пропускание звуков. Затем он осторожно прикоснулся к ее плечу. Как он и боялся, Гретил дернулась, словно он всадил в нее нож, стянула маску с лица и непонимающе начала озираться по сторонам.

– Нас атакуют? – спросила она.

– Нет, но…

– Пошел вон.

Она снова надвинула маску на глаза. Тэм покачала головой и снова зашипела на него. Прежде чем он снова прикоснулся к плечу Гретил, та подняла маску.

– Сет, видимо, я непонятно выражаюсь. Я занята кое-чем важным, что требует предельной концентрации. Почему ты не убрался в соответствии с данными мной инструкциями?

Он посмотрел на Тэм. Гретил тоже посмотрела на нее и смягчилась на одну миллиардную часть процента.

– Что вы двое от меня хотите?

Тэм взяла тяжелые руки Гретил, увешанные интерфейсными кольцами.

– Гретил, мы хотим поговорить о Ласке.

Гретил запрокинула голову:

– Неужели?

– Ее нет уже больше недели. Мы все надеемся, что она вернется. Мы опрашиваем всех: и среди ушельцев, и в дефолтном мире, но злиться сейчас нет смысла. Она умна и находчива, и пока мы в доступе, она свяжется с нами при первой же возможности.

Гретил улыбнулась, что встревожило Сета. Он сделал полшага назад, пытаясь присесть в грязь напротив Гретил. Это была странная улыбка.

– Это все?

– Нет, – Тэм села рядом с Сетом, – нет, это не все, Гретил. Ты должна понимать, что мы твои друзья, мы тебя любим, мы на твоей стороне, мы должны быть вместе. Мы все скучаем по ней. Мы должны поддерживать друг друга, а не разбредаться по углам и…

Она остановилась, потому что Гретил улыбнулась еще шире.

– Гретил? – сказала Тэм.

Гретил тяжело вздохнула и встала на ноги, нависая над ними. Забравшись на подножку грузового состава, она порылась в контейнере и достала гибкую фляжку с ниппелем, затем сделала длинный глоток и передала фляжку Тэм, которая понюхала ниппель, отпила и передала фляжку Сету. Фляжка, по мнению Сета, была наполнена чем-то вроде скотча, который показался ему настолько торфянистым, как будто он пил не виски, а жидкую сигару. Ему нравилось пить сигары. Он набрал в рот столько, что едва смог удержать, а затем потихоньку пропускал жидкость в глотку, наслаждаясь каждым моментом.

Гретил протянула руку, и он с неохотой отдал алкоголь обратно.

– За Ласку, – она