Она оторвала глаза от пациента, который был явно благодарен ей за обезболивающее, что она положила ему под язык. Гретил сидела на одном из немногих пустых контейнеров, обхватив руками лицо. Ласка подошла к ней, обняла за плечи, неуверенно поцеловала в ухо, ощутив на губах сухую кровь и почувствовав стылый пот и масло для ухода за кожей. Жесткие волосы Гретил напоминали пропитанную кровью ветошь.

– Все в порядке?

– Просто устала. Приложила лед к голове, и кто-то в Лагосе проверил, нет ли у меня сотрясения, и поставил диагноз: «окровавленная, но не сломленная». Но, деточка моя, я чувствую, что сейчас попросту рухну без сил.

– Возможно, это оттого, что ты без сил.

– Думаешь?

– Ложись. Мы почти справились. Даже Итакдалее периодически отдыхает.

Он с упорством маниака то пытался спасти других аэронавтов с горящей палубы, то бросался помогать тем, кто уже выбрался на землю. Он вытащил двоих мертвецов из «Лучшей нации», плакал над ними, когда переносил в безопасное место, затем бросился к трем другим, которые умерли на подстилках в лазарете, помог перетащить их в другую юрту, теперь ставшую моргом. Лимпопо помогала ему, как и Сет, пытавшийся успокоить его, чтобы тот не травмировался в полузабытьи.

– Хорошо. А как насчет тебя? – Ее голос был густым и квелым.

– Что насчет меня?

– Тебе тоже надо отдохнуть. Выглядишь как ходячая смерть. У меня есть уважительная причина – я пожилая женщина с травмой черепа. А ты – молодая девушка в самом расцвете сил. А когда ты выглядишь как неудачница, которую не взяли даже в фильм про зомби, то это первый признак того, что нужно отдохнуть. Ты никому не поможешь, если сперва не позаботишься о самой себе, – она сделала паузу. – Я знаю, что сама противоречу своим же советам, но у меня есть оправдание: я идиотка. А у тебя какая уважительная причина?

– Ты права. Пойду схожу в туалет, прогуляюсь и вернусь. Оставишь мне место на подстилке, старушка?

– Я заберу себе твою подушку, если не будешь осторожна.

– Договорились.

Гретил наклонила ее лицо, и они поцеловались, при этом Гретил не открыла рот, что делала только тогда, когда не хотела, чтобы чувствовали ее дыхание. В данных обстоятельствах это казалось по-черному уморительным. Как всегда, Ласка целовала ее до тех пор, пока та не разжала губы, и они обменялись горячим дыханием и слюной, и это мгновение тянулось как конфета из патоки, прежде чем она наконец оторвалась, встала на ноги, придерживаясь одной рукой за настенную панель, которая прогнулась под рукой, а потом выпрямилась, когда Ласка наконец уверенно утвердилась на ногах.

Она посмотрела на Гретил, прежде чем наклониться и выйти наружу. Та лежала неподвижно на боку. Ласка наблюдала за любимой, пока не увидела, как вздымается грудь Гретил, а затем вышла в ночь.

Стояли предрассветные часы, небо на востоке над кромкой леса становилось серо-розовым, на западе оставаясь черным как смоль. Лимпопо и Итакдалее сидели на раскладных стульчиках у дороги. Итакдалее держал ее в объятиях и, похоже, плакал, прислонившись лбом к ее шее. Лимпопо встретилась с ней взглядом, и они одновременно подняли брови, как бы спрашивая друг друга: все в порядке? В ответ они также одновременно устало улыбнулись друг другу. Ласка показала пальцами, что все хорошо, и послала воздушный поцелуй. Лимпопо послала ей ответный поцелуй, и она повернулась к темному лесу, доставая бумажную марлю, которую положила в карман, выходя из палатки, чтобы использовать в качестве туалетной бумаги. Она продиралась через кустарник, рвущий колючками кожу, и постепенно привыкая к темноте и пытаясь найти хорошее бревно со стоящим рядом деревом, о которой можно было бы опереться рукой.

Наконец, она сделала все, что нужно, вслушиваясь в звуки лагеря и легкое потрескивание в кустарнике. Следовало бы взять с собой лопату, но в текущих обстоятельствах никто бы не обвинил ее в неумении выживать в лесной местности. Зато она упаковала марлю, которую собиралась выложить вместе с остальными медицинскими отходами в контейнер для сжигания.

В кустах раздались более громкие звуки, совсем не похоже на насекомых или мелких грызунов. Там двигалось что-то большое и скрытное. Она быстро натянула штаны, застегнула пуговицы, пристально всматриваясь в ночь. Она отбросила марлю, похлопала себя по карманам, в которых за ночь скопилось множество всяких мелких вещей и устройств. Ничего полезного. Одноразовые пакеты.

Всматриваясь в темноту, она шагнула в сторону лагеря, пытаясь найти ветку, которую можно было бы использовать как дубину. Она подняла какую-то гнилую палку, из которой сочилась вода. Ласка пристально вслушивалась в шаги. Никто из обитателей лагеря не стал бы красться по лесу. Она давно уже боялась приближения наемников, одетых в интеллектуальную броню чернее ночи, преломляющую свет таким образом, чтобы сделать их полностью невидимыми.

Еще шаг. Кто-то внезапно дернул палку, и она инстинктивно усилила хватку и, подавшись вслед за палкой, свалилась с ног. С громким выдохом Ласка ударилась о землю, очутившись в мокрой траве и порезавшись об острые камни. В этом мгновение между устойчивым положением на ногах и падением включилась та часть ее мозга, которую она очень редко использовала. Она перекувырнулась после падения, так что основная нагрузка пришлась на ее плечо, воспользовалась обретенным импульсом, чтобы встать на колени, а затем в стартовую стойку бегуна. Она побежала изо всех сил, потому что кто-то ринулся прямо за ней, а впереди был лагерь, и если бы она только могла…

Но она не смогла. Кто-то встал перед ней, невысокий, но жилистый, без труда поймал ее руку, когда она пробегала мимо, и эту стальную хватку невозможно уже было расцепить. Никакой боли, но вырываться уже было совершенно бессмысленно. Она практически врезалась в этого невидимого человека, но тот ловко отошел в сторону, как мультипликационный тореадор, обманывающий быка. Человек протащил ее по кругу, словно пародируя кадриль, затем привлек к себе, поймав уже обе руки. Ласка сконцентрировалась на том, кто оказался перед ней. Женщина, так ей показалось. Невысокая, с коротко стриженными волосами, защитный комбинезон в серо-зеленых отметинах. Та улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы, которые виднелись из-за ее чуть раздвинутых губ. Глаза были скрыты матовым щитком, закрепленным за ушами.

Ее напарник оказался прямо за спиной Ласки, двигаясь мягко, практически неслышно, совсем без одышки. Она расслабилась, чувствуя себя как мешок в руках этой маленькой женщины. Это конец? Да, это был конец. С ужасающей силой она сделала ложный выпад, как будто хотела ударить головой по щитку, а затем рванула обе руки так сильно, что ей показалось, будто кожа отрывается от ее запястий, и почувствовала, как что-то рвется в ее плече, а может, ломаются ребра. Уже