Ласка ощутила гораздо худший холод, чем от луж заледенелой воды под ее костюмом.
– Надо переодеться.
Надя с причмокиванием отпила из своего огромного стакана с латте, что напомнило Ласке о необходимости сделать точно так же. Она ненавидела этот вкус, который воспринимался ее матерью как нечто быдляцкое, был признаком буржуазных стремлений и объектом шуток богатых людей о бедняках. «Профессиональные заемщики на обучение» – так звали в школе для девочек «Хавердаль» выходцев из более бедных эшелонов, родители которых залезали в огромные долги, чтобы подсадить своих детей на более высокую ступень. Напиток согревал тело, несмотря на ее врожденный снобизм. Горячий и сладкий с оттенком кофия, который расслаблял ее мышцы и снимал усталость.
Тем временем Надя разорвала пакет, засовывая большой палец под шов, так что он с треском лопался. Под оберткой из синтетического материала лежала аккуратно сложенная одежда.
Безо всякого стыда Надя стянула с себя свой костюм ниндзя, затем нательную рубашку и колготки, которые были под костюмом. Ласка заметила, что на белье у Нади также были мокрые пятна. Надя, видимо, замерзла ничуть не меньше ее, но не выказывала никаких признаков неудобства. Ласка уставилась на обнаженное тело Нади, отмечая про себя шрамы, один длинный надрез, который выглядел следствием хирургического вмешательства и шел вокруг ее левой груди, три пулевых отверстия на бедре. Мышцы и мышцы, практически без подкожного жира, анатомический рисунок, воплотившийся в жизнь, плотная подушечка светлых лобковых волос, сползавших на бедра и частично взбиравшихся вверх по ее плоскому животу, буйные кудрявые волосы виднелись также на ее ногах и пучками торчали из подмышек.
Она перехватила взгляд Ласки и откровенно посмотрела на нее.
– Ты тоже. Теплая одежда, теплое питье. Быстро.
Ласка отвела взгляд, с болью вспоминая пышные изгибы Гретил, ощущение ее грудей, прижимающихся к ее груди, горячее дыхание на шее и ушах, то, как та дразнила губы Ласки своими крепкими пальцами, пока Ласка не ловила их ртом и не начинала с жадностью посасывать, удовлетворение от вздохов Гретил, которой безумно нравилось, когда ей лизали кончики пальцев.
Она ощупала пакет, нашла швы, вскрыла их и сняла упаковочный материал. Одежда была экстремальным нормкором[96], самое неопределенное одеяние, которое только можно было себе представить, такие вещи носили только статисты в драматических представлениях. Поблекшая толстовка «Roots», брюки с высокой талией и потертыми отворотами, шерстяные спортивные носки, казавшиеся большими из-за растяжений от избыточной носки. В довершении всего пара колготок из «Волмарта»[97], узкий бюстгальтер единого размера, того типа, который обычно выдается, когда тебя наказывают в школе за то, что пришел не в форме. Такие бюстгальтеры были упакованы в специальную коробку на столе декана в школе для девочек, из которой их можно было доставать как салфетки. И бюстгальтер, и колготки были серыми от постоянной стирки.
Но так только казалось. Вся одежда пахла как свеженапечатанная, только что вышедшая из принтера, – все еще пахла пигментной инфузией. Когда она посмотрела внимательней, то увидела, что и грязь, и серость, и даже выцветшие буквы ROOTS были напечатаны, а грязь выдавала себя артефактами, которые появлялись при сжатии. Эта одежда была напечатана так, чтобы не выглядеть совершенно новой.
– Откуда это? – она вытащила колготки, которые на ощупь были новыми, будто только что из упаковки.
Надя смотрела, как она изучает одежду, как раздевается. Ласка вспомнила, как она чувствовала себя в «Б и Б», этакое онсэновское состояние ума, когда просто отказываешься стыдиться своей наготы. Она воспользовалась этим чувством, чтобы подавить в себе похоть и жажду немедленно оказаться рядом с Гретил.
– От компании, предоставляющей соответствующие услуги. Иногда кому-то необходимо переместиться из одного места в другое, оставаясь незамеченным. Твой отец пользуется подобными услугами. Их можно привлечь на свою сторону, но только под давлением лиц очень высокого уровня, и практически всегда на это уходит некоторое время. Это очень дорогие услуги. Запись о нашем путешествии будет довольно сложно получить очень многим людям, включая полицию. Особенно полицию.
Ласка с трудом надела остальную одежду, нашла парку с капюшоном на искусственном меху, но решила пока не надевать. От напитка и работающего на полную мощность заднего обогревателя салона она начала потеть. Ласка потерла место в отсеке рядом с собой. Сбоку появилось окно, в котором она увидела улицы Торонто, равномерно проносившиеся мимо. Эта частным образом нанятая машина незаметно перемещалась по улицам города, не делая никаких демонстративных маневров, свойственных машинам ее отца.
Они пересекли виадук на Блур-стрит, направляясь на запад. Что-то было… не так.
– Ты видела то здание?
– Какое здание?
– С металлическими щитами и аварийными заграждениями.
Они проехали другое здание, укрепленное аналогичным образом. Затем еще одно, – разбитые, почерневшие от пожаров окна, подпалины там и тут, два этажа фасада просто рухнули вниз, круглая дыра в наружной поверхности здания, словно оно кричало, – рот без зубов, обгорелая мебель внутри.
– Это здание что, разбомбили?
– Были волнения. Поэтому твой отец сейчас отсутствует.
– И кто же так волнуется?
Надя ухмыльнулась.
– Зависит от того, кого ты спросишь. Оппозиция говорит, что провокаторы проводят операции под фальшивым флагом. Службы безопасности говорят, что радикалы и ушельцы, и всякие люди, получающие деньги от иностранных правительств, пытаются дестабилизировать Канаду.
– Что говорят сами протестанты?
Надя пожала плечами:
– Некоторые говорят, что они «Черный блок»[98]. Другие утверждают, что они обычные граждане, уставшие от коррупции, а выступают за демократию. Много молодежи, много детей из того контингента, который всегда участвует в забастовках. Когда тебя выперли из школы, почему бы не пойти поразвлечься на улицах?
– Всеобщая забастовка?
– Многое произошло в дефолтном мире, пока ты бегала по лесам, Ласка.
Умом она понимала, что это правда. Иногда новые ушельцы рассказывали всякие истории о дефолтном мире. К тому времени, как они построили вторые «Б и Б», это перестало ее волновать. Сначала жизнь ушельца означала полную противоположность дефолтному миру, однако через год или два жизнь ушельца стала свидетельством того, кем Ласка являлась на самом деле. Дефолтный мир был отдаленным ужасным феноменом, как вулкан, который периодически выпускает облачка пепла, затмевающие солнечный свет, как что-то, что невозможно изменить, лишь держаться как можно дальше.
– Как возникают эти протесты? Когда я была… Одной из вас, – она вдруг поймала себя на этой мысли. – Прежде чем я ушла, они вязали протестующих, не давая им сделать и десяти шагов. Единственные протесты, которые только можно было увидеть, были небольшими, на их проведение требовалось получить разрешение, проводить их нужно
