Она нагнулась взять нож, придерживая простыню на бедрах одной рукой.
— Гайя? Вот ты где? — раздался радостно-удивленный голос Марса. — А я уже испугался, что ты уехала в лагерь, ничего не сказав мне…
— Вообще-то, собираюсь… Вот только нож вытащу из воды. Твоими стараниями он там оказался? — она смутно припомнила обстоятельства, в которых впервые в жизни оружие было выбито у нее из руки, и то, только потому, что она держала нож левой рукой, намереваясь правой отбить удар, если Марс решился бы на еще более решительные меры.
— Вообще-то, кое-кто первым достал оружие. А что мне оставалось? — он одним махом спрыгнул к ней в имплювий, обдав тучей брызг их обоих. — Милая моя Гайя! Я бы никогда, ни за что не ударил бы тебя! Неужели ты так плохо меня знаешь…
В его голосе, в начале игривом, прозвучала отчетливая боль, и Гайя подняла на него глаза:
— Нет… Ты нет… Но в тот момент нами обоими властвовала Ата, богиня безумия.
— Знаешь, мне кажется, она не отпустила меня и сейчас… Я не могу на тебя смотреть спокойно… — он обнял ее, и они оба вздрогнули от того, что между телами оказалась промоченная брызгами простыня.
Марс настойчивыми, но нежными движениями рук избавил ее от мокрой и холодной тряпки, отбросил ее на край бассейна и прижался всем телом к Гайе:
— Ты прекрасна! Я согрею тебя, — и он снова стал ласкать ее нежно и жадно одновременно, снова покрывая ее поцелуями.
— А я, кстати, успела умыться. А кое-кто тут нет, — Гайя отворачивалась от его ставшего за ночь колючим от выросшей щетины лица, а затем провела пальчиком по лицу и чуть поморщилась.
Он шепнул:
— Не нравится?
Она отрицательно качнула головой, и он отпрянул:
— У тебя такая нежная кожа, любимая моя… Я буду осторожен, — и он прикоснулся к ее плечу самыми краешками губ, стараясь не царапать небритой щекой.
Гайя скорее пошутила, а Марс испугался всерьез, и теперь старался быть еще осторожнее — и эти старания заставили его потерять ненадолго бдительность — и вот он уже летит в имплювий, окунаясь туда с головой и распугивая туповатых рыбок.
Гайя, спев грациозно выгнуться назад и отложить нож на край имплювия, свалилась на его грудь, выступающую из поды широким надежным островом и придавила, не давая подниматься.
Он забарахтался под ее ставшим совсем мокрым телом, и от этого еще больше соблазнительным и желанным в каплях воды. Марс слизывал капельки воды с ее лица и шеи, и целовал, целовал — до тех пор, пока им обоим не стало нестерпимо жарко в холодной воде…
Они выбрались из воды, и Гайя отжала воду из кудрей, ставших совсем тугими от влаги.
— Завтракать? Раз уж ты тоже умылся? — лукаво спросила она Марса, подбирая нож.
— Не откажусь, — он улыбнулся ей широкой открытой улыбкой.
Они обнялись снова — оба высокие, ладно сложенные, мускулистые и отмеченные боевыми шрамами, хотя шрамы Гайи почти скрыли искусно сделанные Кэмом татуировки. И Марс решился спросить:
— Гайя… Эти драконы… Они так прекрасны на твоем теле, но все же… Как ты решилась? И зачем?
— Мне так захотелось. Мне кажется, что они охраняют меня.
— Помню что-то с детских лет из лекций ментора. Дракон, охраняющий кастальский источник…
— Почти так… — она закрыла ему рот ладошкой, показывая, что не хочет продолжения разговора, и он не стал перечить.
Они едва успели накинуть на двоих одну мокрую простыню, как в атриум вбежал Кэм — управляющий еще давно получил распоряжение пускать его и Марса без доклада, и тем более мудрый виллик понимал, что не следует ему лезть к хозяйке, раз она вчера ночью так бурно вернулась домой. Он знал, что Гайя не может поддаться чарам Бахуса, а в остальном постоит за себя сама прекрасно, к тому же он в щель приоткрытой двери своей комнаты возле главного входа в дом отлично видел, как следом в дом ворвался Марс, которого он тоже знал и которому доверял. И управляющий предпочел незамысловато закрыть свою дверь и лечь спать.
— Привет любителям водных процедур! — радостно воскликнул Кэм, хлопая Марса по спине и легко касаясь виска Гайи поцелуем. — Только встали? А тут уже в мыле все остальные, кто Рим защищает.
— Что-то случилось? И мы не знаем? — встревожилась Гайя и едва не выскользнула из-под простыни, чтобы бежать одеваться и мчаться по тревоге.
— Да ничего не случилось, — остановил ее Кэм, а Марс тоже обхватил за талию под простыней, поняв, что побеги она, и он тоже останется голый.
Кэм невольно улыбнулся, все поняв с ходу:
— Ребята, я отворачиваюсь и считаю до пяти. Вам же хватит добежать до спальни? Поговорим, когда оденетесь. И да, Гайя, я, кажется, успел таки к завтраку? И моретум у тебя как всегда, свежайший?
Она кивнула и убежала, слыша сзади шлепки босых ног Марса, которые вдруг приостановились, но не придала этому значения — подумаешь, остался что-то спросить у Кэма.
Гайя привела себя в порядок быстро, но старательно — ей было приятно, что она будет завтракать в кругу друзей. И хотелось сделать им приятное. Она знала, что не успеет высушить волосы никаким вытиранием полотенцем, поэтому не стала их собирать в небольшой хвостик, как стала это делать на тренировках, когда волосы чуть подросли, а оставила спадать на плечи, лишь слегка пригладив гребнем.
Наконец, в коротком домашнем хитоне розового цвета она вошла в триклиний. Ей показалось, что лица ребят мрачнее, чем она ожидала. Но, увидев ее, они оба
