Эленриэль бросила взгляд в открытое окно. Уже окончательно стемнело, и можно себе представить, что начнется, когда она окажется в Палатах.

– Собираешься простоять здесь до утра? – хмыкнул Боромир.

Эленриэль даже не нашла в себе сил огрызнуться.

– Пожалуйста, пусть кто-нибудь из вас откроет эти чертовы двери, а я пойду следом.

Эовин с трудом удержала Астарту от очередной попытки устроить нагоняй нерадивым стражникам, которые вернулись ни с чем.

– Ну с ней же все хорошо… – Эовин успокаивающе погладила эльфийку по плечу. – Они же сказали… – Мало ли, что они сказали! Почему Эленриэль до сих пор не вернулась?! – она говорила так громко, что некоторые из пациентов уже бросали на них заинтересованные взгляды и перешептывались между собой. – Если они не придут через два часа, я отправлю еще несколько солдат и велю привести ее, – сказал Фарамир. – С ней что-то случилось! – Перестань! – одернула ее Эовин. – Боромир же передал, что все хорошо. Ему-то ты веришь? – Она внимательно посмотрела на Астарту. – Не знаю. Я уже никому не верю.

Эовин тяжело вздохнула. Она вовсе не была уверена, что сможет ее удержать, если Астарта предпримет очередную попытку взять все в свои руки. Эовин, конечно, и сама волновалась, тем более, что выглядело все это странно, но ведь должен же кто-то сохранять спокойствие, в конце концов?

К ним подошел Леголас.

– Я приведу ее.

Эовин окончательно рассердилась.

– Ради всего святого, хоть ты веди себя благоразумно! Если Гендальф сказал ждать, значит, надо ждать. А в твоем состоянии так и вовсе лучше себя поберечь. – Мне уже лучше. – Но станет намного хуже, если не будешь следовать предписаниям целителей, – предостерегла Эовин.

Он собрался возразить ей, но в этот момент увидел входящую в Палаты Исцеления Эленриэль, поддерживаемую Арагорном и Боромиром.

– С тобой действительно все хорошо? – спросила она, когда он подбежав к ней подхватил ее под руки.

В этот момент силы оставили ее, и Эленриэль упала в обморок.

– Так это и в самом деле правда? Я ушам своим не верю! – Астарта расхаживала вдоль окна, то и дело бросая взгляды на лежащую на кровати Эленриэль. – Она бы ни за что так себя не повела! Эленриэль прежде никогда…

Боромир лишь развел руками.

– Ну, рано или поздно это с каждым случается.

После того, как Эленриэль лишилась чувств, упав в руки Леголаса, Боромир, помня о своем обещании не выдавать тайну, не смог придумать ничего лучше, как сказать, что они нашли Эленриэль… в винном погребе.

Арагорн посмотрел на как на сумасшедшего, в ответ на что гондорец лишь пожал плечами. Нужно же было что-то сказать.

– Решила напиться от горя, – вздохнул Боромир. – Еле в чувство привели.

Астарта, хоть и была в шоке от такой трактовки событий, но все же испытала ни с чем не сравнимое облегчение, так как в своем воображении уже давно выстроила самые страшные и жуткие догадки. Однако, через несколько минут на смену облегчению пришло раздражение – как ни крути, а властный характер Астарты оставался неизменным даже в чрезвычайных ситуациях.

Подумать только! Ее дочь нашли в винном погребе – пьяную, грязную и лохматую, словно какую-то городскую пьянчужку.

– После всего произошедшего это неудивительно, – Боромир теперь пытался всячески оправдать Эленриэль. – Ей ведь пришлось столько всего пережить…

Астарта вздохнула.

– Я понимаю… Конечно, понимаю. Но… Нет, я не ожидала от нее такого!

Леголас сидел на краю ее постели и не отпускал ее руку. Прошло уже полчаса, а она все еще была без сознания. Самое страшное было уже позади, но ему все еще не давало покоя его «чудесное исцеление». Гендальф молчал, хотя Леголас и был уверен, что волшебнику известен ответ на этот вопрос. Леголас догадывался, даже нет – понимал, что все это как-то связано с Эленриэль и ее исчезновением. Он не знал, что именно она сделала, но знал, что обязан ей жизнью. Гендальф мог сколько угодно говорить об «исцеляющей силе любви», но он-то знал, что главная «сила» лежала сейчас перед ним. Леголас крепче сжал ее руку.

…Она пришла в себя лишь поздней ночью. Леголас по-прежнему сидел у ее кровати и все так же держал за руку. – Теперь уже я буду заботиться о тебе, – улыбнулся он. – Со мной все хорошо, – она слабо улыбнулась в ответ. – Правда. Просто нужно немного набраться сил.

Он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Может, все-таки расскажешь, что произошло?

Эленриэль сделала вид, будто не понимает, о чем он.

– Что ты имеешь в виду? – Даже не расскажешь? – вопросом на вопрос ответил Леголас.

Эленриэль, несмотря ни дикую слабость, нашла в себе силы хитро улыбнуться:

– У женщины должны быть свои маленькие секреты. Может, когда-нибудь я и расскажу тебе. – Она на пару секунд замолчала. – Если, конечно, сочту нужным.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Ты спасла мне жизнь… – А ты мне.

На несколько минут воцарилась тишина.

– Через четыре дня мы отправляемся к Мордорским Вратам, – сказал он. – Мы? – на несколько секунд в ее глазах мелькнул страх. – И ты тоже? – Это мой долг.

Он ожидал, что сейчас Эленриэль начнет его отговаривать или того хуже закатит истерику со скандалом и слезами.

– Я знаю, – мягко ответила она. – Я… Мне безумно страшно за тебя, особенно после всего, что случилось, но я понимаю, что не имею никакого права останавливать тебя. – Она выдержала небольшую паузу. – Как и ты меня.

Несколько секунд он пристально смотрел на нее.

– Только пообещай, что будешь держаться рядом.

Она усмехнулась.

– Ну уж нет! Так мы будем лишь отвлекать друг друга.

Леголас вдруг улыбнулся.

– А ты изменилась, – задумчиво сказал он. – И где та сентиментальная девица, с которой я встретился на берегу Андуина?

Эленриэль улыбнулась и пожала плечами.

– Умерла, наверное. Тебе жаль ее? – Не знаю… Может, совсем немного. Но, сдается мне, она погибла еще в Хельмовой Пади.

Эленриэль посмотрела в окно. На горизонте уже занималась тонкая полоска рассвета.

– Ты не спал всю ночь. Тебе нужно отдохнуть.

Только сейчас Леголас и в самом деле почувствовал, что смертельно устал.

– Иди, поспи немного, – Эленриэль легонько поцеловала его. – А ты пообещай, что больше никуда не убежишь, – усмехнулся он.

Эленриэль обещание не сдержала. Когда через четыре дня они