Эовин подошла к ней и, присев рядом, протянула Астарте металлическую кружку с травяным чаем.

– Вот. Выпейте. Помогает успокоиться, – улыбнувшись, сказала она. – Спасибо.

Леголас чувствовал примерно то же, что и Астарта. Ему было значительно лучше, он даже мог бы сказать, что ощущает себя почти здоровым, вот только… Было во всем этом что-то неестественное, неправильное…

Леголас хотел жить и готов был бороться до последнего, тем более, было ради чего, но почему сейчас так странно и тяжело на душе? Он не мог объяснить и понять, что происходило с ним, но это странное состояние пугало.

Возможно, когда он увидит Эленриэль и, наконец, обнимет ее, ему станет легче. Скорее бы только увидеть ее…

– Я от всей души надеюсь, что ты ошибся, Гендальф, – сказал Арагорн, идя вслед за Боромиром по узкому лабиринту подземелий. – Я сам и на это надеюсь, – ответил маг.

Где искать эльфийку никто из них не представлял, к тому же гондорский военачальник и сам не слишком-то разбирался в хитросплетении коридоров.

В детстве они с Фарамиром иногда забегали сюда, когда удавалось улизнуть от присматривающих за ними служанок и, было дело, даже заблудились здесь как-то раз. Вечером, правда, их обнаружили стражники, которых отправили на поиски взволнованные наместник с супругой, и все закончилось благополучно. Однако, Боромир до сих пор помнил, ту знаменательную взбучку, что устроил им Денетор.

Убеждать у наместника получалось в высшей степени эффективно, а розги добавили его аргументам продуктивности, и после этого даже у строптивого Боромира не возникало желание повторить сей «подвиг». Ну а когда они повзрослели, им, ясное дело, стало уже не до таких развлечений.

– Сюда! – Боромир выбрал направление наугад. А что еще оставалось в данной ситуации?

Никто из них не мог сказать, сколько времени они плутали по коридорам и залам, но они понимали, что с каждая минута сейчас может стать решающей. Они звали Эленриэль, выкрикивали ее имя, но ответ прилетало лишь их собственное гулкое эхо, отраженное от холодных стен.

– Может, ты все-таки не прав? – выдохнул Боромир, прислонившись к стене. – Мы ходим тут уже больше трех часов, и не нашли ничего, что могло бы хотя бы косвенно указать на то, что Эленриэль была здесь.

Прежде, чем Генедальф успел ответить ему, из-за поворота раздался громкий окрик Арагорна.

– Сюда!

Прибежав на зов, они увидели, что странник стоял на коленях и что-то высаматривал на каменном полу.

– Она была здесь, – уверенно сказал Арагорн. – Как ты узнал? – в недоумении спросил Боромир.

Арагорн поднялся что-то сжимал в руке двумя пальцами. Маг и военачальник даже не сразу поняли, что это было.

– Волос… – ошарашено пробормотал гондорец, глядя на Странника пораженным взглядом. – Назгул меня подери, парень, да и вправду следопыт, раз сумел отыскать его в свете факела на темном полу.

Гендальф, судя по всему, был удивлен не меньше.

– Еще я нашел вот это. – Он показал им тонкую золотую цепочку с подвеской в виде эльфийской руны, означающей луну. – Видимо, она даже не заметила, что потеряла ее. – Он замолчал. – Или это заметила, но это уже не имело для нее значения…

Они поняли, что это значит.

Сжимая в руке порванную цепочку, Арагорн почти бегом свернул за ближайший поворот и, оказавшись в небольшом круглом помещении, замер в оцеплении. Через пару секунд следом за ним вбежали Боромир и Арагорн.

…На стене догорал закрепленный в стальной каркас факел, отбрасывая на стены и потолок помещения мутные расплывчатые тени. Лежавшая на полу девушка в светлом платье казалась ярким пятном в полумраке зала. В ее крепко сжатых пальцев поблескивал нож…

…Оцепенение мужчин длилось не более пары секунд. Арагорн первым подбежал к Эленриэль, по пути сбив ногой чугунную миску, что стояла рядом. Посудина опрокинулась и на полу растеклась темно-красная лужа.

На платье эльфийки тоже остались кровавые пятна, и на светлой ткани они выглядели еще более жутко.

– Она жива?! – выдохнул подоспевший Боромир.

Рухнув рядом с ней на колени, Арагорн проверил пульс. И ничего не почувствовал.

– Я не знаю…

Он осторожно приподнял девушку. Лицо ее было таким спокойным и умиротворенным, что если бы не пугающая бледность и отсутствие пульса, ее можно было принять за спящую.

Подошедший Гендальф взял ее руку.

– Еще жива… – сказал он. – Но если не поторопимся, то это ненадолго. – Тогда надо торопиться, и как можно скорее отнести ее в Палаты Исцеления! – воскликнул Боромир.

- Здешние целители ничего не смогут сделать. Эта очень древняя и сильная магия.

– А ты можешь? – спросил Арагорн.

Гендальф кивнул.

– У нас еще есть время спасти ее, – на несколько секунд он замолчал. – Но тогда умрет Леголас…

====== Глава 29. ======

«Да кто мы такие, в конце концов, чтобы решать, кому жить, а кому умирать?» – эта мысль стучала в голове Арагорна.

Время, спасительные минуты, стремительно таяли, но что делать, никто из них троих не знал.

– Хотим мы того, или нет, но выбор нам сделать придется, – голос волшебника прозвучал решительно. – Леголас нас не простит, если узнает, что мы могли ее спасти, и не сделали этого, – сказал Боромир. – Не говоря уж про Астарту. -А если мы спасем Эленриэль, то умрет Леголас, – отозвался Странник и обхватил руками голову.

Наверное, первый раз в жизни, он не знал, как поступить.

– Неужели, не существует никакого другого способа? – он с надеждой и отчаянием посмотрел на Гендальфа.

Маг лишь покачал головой.

– Сожалею.

Снова воцарилась мучительная тишина.

– Это был ее выбор… – продолжил волшебник. – Ее жертва, ее последняя воля… И мы должны отнестись к этому с уважением.

Боромир недоуменно посмотрел на него.

– То есть, ты хочешь сказать, что мы должны позволить ей умереть?! – Я лишь хочу сказать, что это не нам решать. Мне очень тяжело от того, что все так вышло, этого не должно было случиться… Но предначертанного не изменить. – Откуда нам всем знать, что и кому предначертано? – пробормотал Боромир. – Возможно, и мне суждено было умереть, но я до сих пор жив. – Астарта и Эленриэль оказались на вашем пути не случайно. – Какое это теперь имеет значение? – военачальник опустил голову. – Может, ты прав, Гендальф, а может, и нет. Однако ж и мне никто не давал права решать, кому жить, а кому нет. Вот только… как теперь сказать обо всем Леголасу и Астарте? Хотите, считайте меня слабаком,