– Что ж... – Теоден, наконец, взял слово – это неприятное открытие не должно выбить нас из колеи. Завтра мы уходим на войну, и не может быть ничего важнее этого. Если мы победим и вернемся, леди Эленриэль будет ждать справедливый суд, на котором мы и решим ее дальнейшую судьбу, а пока мы не можем позволить себе думать об этом. – А что если с ее помощью воздействовать на Саурона? – предложил один из доверенных командиров Теодена. – Выдвинем ультиматум – отступление в обмен на жизнь его дочери. – Это низко, – резко ответил Арагорн. – Пойти на это, значит, уподобиться Саурону, да и не согласится он. Скорее, еще больше озвереет. Вряд ли даже жизнь дочери ему дороже, чем власть над Средиземьем. Так что подобное недопустимо. – Я вот только одного не пойму, – задумчиво сказал Эомер, – почему тогда, в Хельмовой Пади, когда у нее была возможность подставить нас, она этого не сделала? Она могла, к примеру, пустить орков в пещеры, где были женщины и дети... Прихлопнуть под шумок кого-нибудь из нас, наконец... – Стало быть, поджидала более удобного момента, – предположил Теоден. – Но, как я уже сказал, обо всем этом мы спросим у нее на суде, когда вернемся с войны. И на сегодня наше собрание я объявляю закрытым. Все свободны. У вас есть несколько часов, чтобы отдохнуть, а на рассвете мы выступаем.
– И что мы будем делать теперь? – Астарта подбросила в догорающий костер еще один пучок хвороста.
Пламя вспыхнуло и разгорелось ярче.
– Будем придерживаться старого плана, – пожал плечами Боромир. – Пойдем до Рохана пешком. Конечно, из-за всей этой беготни по пещерам мы немного сбились с пути, но выхода у нас нет. – Мне как-то тревожно... – Астарта впервые за все время поделилась с ним переживаниями.
Боромир усмехнулся.
– Война как-никак... – Я не об этом, – эльфийка махнула рукой. – У меня какое-то нехорошее предчувствие. Может, это просто нервное истощение в свете последних событий, но у меня на душе будто кошки скребут. Я переживаю за Эленриэль.
Он улыбнулся.
– Пока рядом с ней Арагорн, Леголас и Гимли, твоя подруга в безопасности. – Надеюсь, что так. Но, Боромир, тебе не кажется, что наша затея, я имею в виду, все это, обречена на поражение?
Он придвинулся к ней поближе и обнял Астарту за плечи.
– Эй... я тебя не узнаю. Неужели, передо мной та самая Астарта, которая так лихо сражалась с орками и гоблинами, благодаря которой я добрался до Лориэна и, собственно, сижу сейчас здесь и живой и здоровый, Астарта, которая помогла нам сбежать из Изенгарда и надрать зад Саруману?
Она не выдержала и улыбнулась, положив голову ему на плечо.
– Как видишь, я не всегда бываю такой. И вовсе я ни какая не героиня, а обычная слабая женщина.
Он еще крепче прижал ее к себе и легонько коснулся губами ее лба.
– О, нет... ты необыкновенная... И гораздо сильнее, чем думаешь.
Рядом с ним было так хорошо и уютно, что Астарта даже позволила себе такую слабость, как прикрыть глаза и постараться уснуть или хотя бы задремать. Что бы они не решили, все это будет завтра, а сейчас ей просто необходимо было поспать хотя бы несколько часов. И, несмотря на то, что происходило вокруг, рядом с Боромиром Астарта чувствовала себя в полной безопасности, даже там, в гоблинских пещерах, стоило ей увидеть его живым и невредимым, она ощутила себя увереннее, пусть даже оба они и были связаны по рукам и ногам. Все-таки это было приятное чувство время от времени ощущать себя слабой и пусть ненадолго, но все же переложить часть проблем на сильные мужские плечи. Однако, всякий раз думая о Боромире «по-особенному», эльфийка одергивала себя – во-первых, она уже давно твердо решила, что отлично проживет вечность и без мужчин; во-вторых у него все-таки был отвратительно упрямый характер; и в-третьих она эльфийка, а он, увы и ах, простой смертный. И ничего хорошего из такой любви выйти не может, рассуждала Астарта.
Она уже почти уснула, и когда в кустах недалеко от них послышалась какая-то непонятная возня, решила, что это тоже часть ее сна. И лишь когда Боромир вскочил, и Астарта, прислонившаяся к его плечу, рухнула на землю, подскочила и отточенным за Эру весть сколько лет движением выхватила клинок.
«А неплохая у меня реакция, надо признать» – усмехнувшись, подумала эльфийка, вглядываясь в темноту и гадая, какая тварь атакует их на сей раз. Вдвоем они с Боромиром стояли спиной к спине, в любой момент готовые отразить нападение, однако, рубить их на куски никто не спешил, хотя возня в кустах по-прежнему продолжалась.
– Кто здесь? – не выдержала Астарта и тут же мысленно отругала себя.
Подобные выкрики – явный признак страха, а уж что-что, а его демонстрировать врагу не стоит.
– Лучше выходите, а то ведь я такая – сначала убью, а потом посмотрю кого!
Боромир сердито толкнул ее в бок.
«О, Эру, и этот мужчина полчаса назад так нежно целовал меня!..» – закатив глаза, подумала Астарта, в очередной раз убеждаясь в своей теории.
Решив, что подумает об этом потом, на досуге, если им, конечно, вновь посчастливится остаться живыми и невредимыми, она крепче сжала в руках клинок.
Из кустов послышался хруст ломающихся веток, чье-то не то кряхтение, не то ворчание, и через несколько мгновений на опушку, где обосновались Астарта и Боромир вывалились двое орков. – Стой, подожди! – Астарта схватила за руку Боромира, уже готовящегося нанести удар. – Данхур? Бреола?
Орчиха первой поднялась но ноги.
– Ага. Мы самые, – выдохнула она. – И какого черта вы здесь делаете? – Боромир опустил меч. – Как тут оказались? – Так мы за вами шли, – спокойно пояснил Данхур. – После того, как вы в Лориэн сунулись, мы на границе остались, нам-то, ясное дело, к остроухим дорога заказана. – Данхур, между прочим, хотел удрать, так что вы его не
