Волшебник, не обращая на Гриму никакого внимания, приблизился к трону и вытянул вперед правую руку.

– Внимай мне! – голос волшебника эхом разнесся по залу. – Я разрушаю все чары!

Но король лишь жутко расхохотался:

– У тебя здесь нет власти, Гендальф Серый....

Эффектным жестом волшебник сбросил с себя серый дорожный плащ, и в следующий миг зал озарился голубоватым светом.

На лице Гнилоуста же отразился самый настоящий ужас.

– Я же велел вам забрать у колдуна посох! – завопил он.

Несколько стражников бросились к Гендальфу, но были остановлены Леголасом и Арагорном, Гимли же, несмотря на маленький рост и крупное телосложение, ловко подставил подножку бросившемуся наутек Гнилоусту, и сбил того с ног. Грима рванулся было бежать, но гном поставил на него ногу.

– Лежать!

Один из стражников пытался схватить Эленриэль за руку, но эльфийка успела увернуться и от греха подальше спряталась за спины Арагорна и Леголаса.

Гендальф тем временем вплотную занялся Теоденом. Что уж именно он там сделал Эленриэль так и не поняла, но вот только дряхлый король, бросился было вперед, но вдруг рухнул как подкошенный и если бы не выбежавшая откуда-то из темноты (да что они здесь, все по углам прятаться-то любят?!) молодая девушка, подхватившая его, наверняка упал бы прямо на пол.

Дальше же произошло нечто уж совсем невероятное. Теоден молодел буквально на глазах –похожие на жеваное мочало седые патлы превратились в обычные русые волосы, непонятный белый налет на коже и странные пятна тоже исчезли, морщины частично разгладились, в глазах появился живой блеск... И спустя минуту на троне перед ними восседал довольно привлекательный мужчина средних лет.

«Вот это я понимаю – король!» – подумала Эленриэль, восхищенно переводя взгляд с Теодена на Гендальфа.

Поддерживавшая его девушка улыбнулась и разрыдалась.

«Наверное, дочь...» – решила эльфийка, но позже узнала от Гендальфа, что Эовин (так звали девушку) племянница короля, а его единственный сын несколько дней назад скончался от ран, полученных в бою с орками.

Придворные, включая даже тех стражников, что отобрали у них оружие, заметно воспрянули духом, видимо власть Гнилоуста, которой тот не стеснялся злоупотреблять, пока Теоден был не в себе, им уже порядком надоела.

Сам же зачинщик беспредела пытался удрать под шумок, но Теоден настиг его на выходе из Чертога и пинком сбросил вниз по лестнице.

– Я всего лишь верно служил тебе, государь... – выплюнув выбитый в процессе кувыркания по ступенькам зуб, пролепетал Гнилоуст. – Твоими заботами мне бы давно уже ползать на четвереньках, как зверю! – Теоден занес меч над головой бывшего советника.

Эленриэль брезгливо отвернулась. Одно дело отрубленные орочьи головы, и совсем другое человеческие. Смотреть на это зрелище у нее не было ни малейшего желания.

– Нет! – Арагорн успел остановить короля, прежде чем тот опустил меч на голову Гнилоуста. – Государь! Довольно крови, пролитой его стараниями...

«Очень зря...» – думала Эленриэль, глядя вслед убегающему Гриме, расталкивающего попадающихся на пути людей.

У Чертога тем временем собиралось все больше местных жителей. Всем, очевидно, не терпелось увидеть вернувшегося в трезвый разум короля.

Теоден огляделся по сторонам.

– Где Теодред? Где мой сын?...

Гендальф проводил Теодена к могиле сына. Эленриэль и остальные вернулись в Чертог. Странно, ей показалось, что с исцелением короля, даже воздух здесь стал чище и дышалось легче, точно развеялся этот черный дым, что окутывал страну, пока здесь хозяйничали Саруман и Грима.

Эовин же оказалась чрезвычайно милой девушкой, по крайней мере, Эленриэль она сразу понравилась. – Твое платье... – Эовин немного смущенно улыбнулась, – ты уж прости, но выглядит оно просто... – Отвратительно, – договорила за нее Эленриэль и рассмеялась, – мне в нем довелось и искупаться в реке, и побороться с орками, побегать по степи и лесу, поспать в пыли...

Она краем глаза заглянула в висящее на стене зеркало. Прекрасно. Еще и физиономия в грязи.

– Тебе надо привести себя в порядок, – распорядилась Эовин, – пойду, велю слугам приготовить тебе ванну. А сама пока подыщу тебе новое платье. – Спасибо, – Эленриэль была от души ей благодарна.

О возможности нормально искупаться она мечтала уже больше недели.

Ванна была готова через час. Эовин проводила ее в комнату, в середине которой стояла большая каменная ванна, наполненная горячей водой. Рядом «дежурили» две служанки, с ковшиком и мочалкой наизготовку.

Эовин удалилась, сказав, что будет ждать в главной зале.

Может быть, у королевских особ было не принято мыться самостоятельно, но Эленриэль не испытывала не малейшего желания раздеваться перед двумя незнакомыми тетками, тем более, что она вполне могла отмыться самостоятельно. Так что служанки были отпущены с миром, но при этом смотрели на эльфийку, как на сумасшедшую.

«Ну и назгул с вами!» – подумала Эленриэль, закрыв за ними дверь и, сбросив с себя остатки некогда роскошного платья, а теперь превратившегося в грязную безобразную тряпку, забралась в ванну.

Какое же это было счастье очутиться в горячей воде, вдохнуть аромат цветочного мыла, почувствовать, как напряженные мышцы, расслабляются и все тело окутывает приятная благостная истома...

Вылезать из ванны не хотелось и, будь ее воля, Эленриэль просидела бы здесь до самого утра.

В дверь ванной комнаты робко постучали.

– Леди... – пролепетали за дверью, – госпожа Эовин передала вам одежду... – в дверной проем просунулась голова служанки.

Горничная шустро проскользнула в комнату и, положив платье на деревянную лавку, поспешила ретироваться.

Эленриэль подошла к зеркалу. Синее бархатное платье с отделкой из позолоченного кружева по рукавам, подолу и линии декольте пришлось ей в самый раз и, вне всяких сомнений, выглядело роскошно, однако эльфийка предпочла бы просторную тунику и дорожные штаны – в такой одежде было бы куда удобнее путешествовать. Решив, что попросит у Эовин дать ей простую дорожную одежду, когда они будут уходить, Эленриэль вышла из ванной комнаты.

- Совсем другое дело! – улыбнулась Эовин, когда Эленриэль переступила порог главной залы. – Вы все, наверное, дико устали и голодны? Через час подадут ужин.

При слове «ужин» эльфийка почувствовала, как желудок жалобно сжался. Последние две недели ее рацион состоял из непонятных корешков, ягод и прочей малосъедобной растительности.

Эовин показала ей комнату, в которой Эленриэль предстояло поселиться на то время, что они задержатся в Рохане. Большая, немного темноватая, но уютная спальня с кроватью, гардеробом, камином и большим напольным зеркалом. Набор мебели почти тот же самый, что был в ее старой комнате в Мордоре, но эта спальня была куда уютнее. К тому же из окна открывался отличный вид на Эдорас. – Даже не знаю, как тебя благодарить,