— Максим, прекрати! — крикнул Андрей, закрывая лицо руками.
— Ты знаешь ублюдка, — медленно сказал Максим, — ты его знаешь.
— Нет!
— Да! Да! Да! Именно поэтому ты скрываешь от меня и от полиции его имя. Другой вопрос, что тобой движет при этом? Что, Андрюш? Какие силы заставляют тебя укрывать мудилу от правосудия? Тебе сломали руку, ты теперь травмирован, ты не сможешь теперь полноценно играть ещё очень долго. И этого недостаточно для того, чтобы в тебе проснулась ярость и желание возмездия... Это странно. Ты понимаешь, что у него была цель сделать тебя инвалидом?
Максим смотрел на его тонкий профиль с раздувающимися ноздрями, и сгорал от желания его обнять, но сдерживался.
— Ты знаешь... — задыхаясь от нахлынувших чувств, сказал Андрей, — Джанго Рейнхард играл на гитаре тремя обгоревшими в огне пальцами. Поэтому моя травма – это цветочки, по сравнению с ним.
Он жестко и значительно посмотрел Максиму в глаза.
— И я научусь играть ногами, если на то будет нужда, — заявил пианист, — никто не сможет забрать музыку из моей жизни. Ни он, ни какой-то другой ублюдок. Понятно тебе?
Максим картинно захлопал в ладоши.
— Этот спич достоен оваций, — прокомментировал он, — ну, так что? Будем ждать, пока ублюдок превратит тебя в калеку? Дадим ему шанс? Ты же хочешь этого, не так ли? Ты любишь брать препятствия.
— Максим, милый... Давай остановимся. Прошу тебя...
— Конечно, — серьёзно сказал Макс, — пока что мы имеем только одного подозреваемого. На нём и остановимся. Я поехал в галерею.
— О, боже, Макс!!! Нет!!!
Андрей схватил и сжал его руку.
— Ты не оставляешь мне выбора.
— Максим, я не думаю, что это был Аркадий!
Максим молчал и выжидающе смотрел на Андрея. Пианист опустил голову, глядя куда-то себе под ноги, и тихо сказал:
— Я думаю, что это был мой бывший.
Вот оно что. У Максима захватило дыхание и сжалось сердце. Минута тишины и молчания показалась ему одной из самых страшных пыток, какие только можно было придумать.
— Я не уверен, — продолжал Андрей, — но мне кажется, что это был он. И мои предположения не имеют оснований. Поэтому я и не сказал ничего об этом в полиции. Но если кто-то и способен на это, то это он.
— Да он чёртов садист, — медленно произнёс Максим, — даже я вряд ли решился бы на такое дерьмо с тем, кто меня оставил.
— Я ни в чём не уверен, Максим... Это просто догадки.
— Кто он?
— Никто.
— В каком смысле «никто»? Бомж, алкоголик, безработный?
— Максим, что ты собираешься делать?
— А как ты думаешь?
— Максим, ты не сделаешь этого.
— В самом деле? И что же мне может помешать?
— Во-первых, — строго сказал Андрей, — мы не знаем наверняка, что это был он. Во-вторых, я не хочу чтобы ты вмешивался в это дело. Я не желаю, чтобы ты с ним виделся, говорил, и вообще... как-то с ним взаимодействовал. И я даже думать о нем не хочу...
— Не хочешь, но думаешь, — заметил Макс, — сидишь по вечерам за фортепиано и думки свои невеселые думаешь. И от того, что ты молчишь, ты только хуже делаешь. Не хочешь говорить мне, ладно. Я и сам всё узнаю.
— Максим, нет!!!
— Ты собираешься мне как-то помешать? — спросил Максим, поднявшись из кресла и выходя в комнату.
Андрей вскочил как ужаленный и погнался за ним со словами:
— Ведь я же боюсь за тебя!!! За тебя!! Не за него!! Если ты покалечишь его или убьешь, тебя посадят в тюрьму, Максим!!! Надолго!! Пожалуйста, Максим, послушай меня!!! Не трогай его, умоляю! Никого не трогай!!
— Тогда мы завтра поедем в полицию, и ты честно расскажешь им о твоих предположениях, — сказал Максим, надевая водолазку, — расскажешь всё, что ты думаешь об этом.
— Максим, я умоляю тебя, никуда не ходи... — шептал Андрей, преграждая ему дорогу и закрывая спиной шкаф, — никого не трогай, богом прошу тебя!!!
Максим попытался мягко отодвинуть его от шкафа, но Андрей вцепился с дверцу здоровой рукой, со словами:
— Я не дам тебе взять дробовик.
Максим тяжело вздохнул и покачал головой.
— Я хочу взять свитер. Оружие уже давно в другом месте. Как я и обещал. Я единственный из нас двоих, кто всегда делает то, что говорит.
— Максим, нет... Не говори так. Это неправда. Это не то, что ты думаешь. Пожалуйста...
Андрей чуть не плакал и умолял его глазами. Максиму стало его очень жалко, но ему просто необходимо было сейчас выйти на улицу.
— Я никуда тебя не пущу! — крикнул Андрей и обнял его, вцепившись рукой в водолазку.
Максим прикусил губы и слегка отстранил его.
— Мне надо проветриться, — сказал он только.
— Ты никуда не пойдёшь! — нервно заявил Андрей, — или я иду с тобой!
— Успокойся, — смягчая тон, произнёс Максим, — ты, видно, считаешь меня совсем дебилом, если думаешь, что я способен на какие-то необдуманные поступки в пылу гнева.
— Поклянись мне, Максим... — шептал Андрей, приникая лицом к его шее, — поклянись, что ты ничего не сделаешь плохого.
Максим молчал, глубоко задумавшись.
— Я просто проветрюсь, — наконец сказал он, — я проведаю Санни в мастерской. И других парней. Мне надо переключить мозги. Ты можешь убедиться, если позвонишь потом туда. Санни подтвердит. Я буду там и только там. Смотри, я всегда сообщаю тебе о своих маршрутах. Я не отмалчиваюсь, ничего не скрываю, не мечтаю втихаря, сидя за фортепиано. Я очень прозрачный и предсказуемый. Это называется доверие, Андрей.
— Максим, пожалуйста, нет... Обещай мне сначала, что ты...
— Обещаю, — перебил его взволнованную речь Макс.
— Я очень боюсь...
— Поспи, поешь, закажи пиццу, — мягко сказал Максим, — ты весь исхудал от своих тайных дум.
— Максим....
Но Макс уже обувался в прихожей. Он слегка поцеловал Андрея в щеку и отправился в мастерскую.
====== 15 ======
Максим мчался на автомобиле по темным улицам, попутно разговаривая с Санни по громкой связи в телефоне. Огни ночного города бросали разноцветные отблески на его сосредоточенное лицо в то время, когда Санни быстро тараторил ему:
— Я сейчас только сгоняю в магазин, прикуплю поесть что-то, у меня с утра во рту и маковой росинки не было, я готов сожрать собственную почку, такой голодный...
— Жди меня, я всё привезу, — отвечал Макс, следя глазами за дорогой, —
