— Господи... — вздохнул Максим, — слушай меня сюда, «бутон лотоса», я наверное чего-то не догоняю в этой жизни, но я реально не могу понять, почему ты просто не купил себе кровать. Она вроде не космических денег стоит.

Андрей только улыбался, собирая свои вещи в большие сумки. Максим, едва отошедший от своего первого шока, стал рассматривать это странное жилище дальше.

Пианино, синтезатор, ноутбук, голые стены, выкрашенные водоэмульсионкой, кипы книг и нот, одно единственное кресло, два стула, письменный стол, заваленный теми же нотами, и небольшой красного дерева раритетный шкаф, («интересно, где он его взял?»), вот и всё убранство. Вся стена напротив пианино и синтезатора сплошь завешана нотными листками и какими-то заметками, которые невозможно было понять. Нескольких высоких башен из старых книг о музыке и искусстве было бы вполне достаточно, чтобы открыть маленькую тематическую библиотеку.

Пять-шесть сценических костюмов плотно упакованных в полиэтилен, заняли одну сумку. Остальные носильные вещи, книги и нотные тетради вошли во вторую. Часть книг Андрей решил оставить, упаковав и спрятав в шкаф. Ещё какое-то добро по мелочи заняло третью сумку. В конечном счёте весь его скарб представлял собой три сумки, на которые задумчиво смотрел Максим, втайне пообещавший себе, что Андрей больше никогда и ни в чем не будет нуждаться.

Однако, к удивлению Максима, его юродивый возлюбленный выглядел вполне счастливым человеком, хоть не имеющим брендовых шмоток, дорогого авто и остальных атрибутов роскоши.

Андрей нежно погладил пианино, словно это было живое существо. Максим следил за ним глазами, расположившись в кресле у окна. На прощание Андрей открыл крышку и заиграл прекрасную джазовую мелодию, от которой Максим мысленно улетел в заоблачные дали. У Андрея было это свойство — погружать своей игрой в гипнотическую дрему всех своих слушателей. Может быть то, что он говорил о снах наяву было не просто красивой метафорой, но и имело какую-то долю истины.

Медленная и умиротворенная сначала, но подвижная и аритмичная во второй части мелодия заставляла Макса мечтать с открытыми глазами. Он любовно смотрел на тонкий с раздувающимися ноздрями профиль Андрея, и обожал его в этот момент до безумия.

Нет уж, нет на свете кого-то более прекрасного во всех смыслах, чем его Андрей. Максим падал в пропасть своих чувств без возврата, чувствуя как его тело покрывается мурашками. Никто и никогда не заменит ему Андрея. Никто и никогда не сможет проникнуть в его сердце и в его разум с такой глубиной.

Андрей закончил играть и затих, положив руки на клавиши. Несколько минут они наслаждались молчанием. Потом Максим подошёл к пианисту и нежно поцеловал его волосы.

— Что это было такое? — тихо спросил Макс друга, всё ещё парящего где-то далеко.

— Оскар Питерсон, — отвечал Андрей, поглаживая клавиши, — Гимн свободе. Нашей свободе, Максим. Свободе духа и разума.

Он поднял голову и нежно поцеловал Макса в губы.

— Никогда не слышал этого раньше, — задумчиво сказал Максим, — благодаря тебе я столько узнал...

Андрей скромно улыбнулся, слегка краснея.

— Это правда, — продолжал Макс, — ты делаешь меня лучше.... Ты делаешь лучше весь мир.

— Максим...

— Не отпирайся, — серьёзно говорил Максим, обнимая его голову, и прижимая его к себе.

Дома Максим радостно наблюдал, как Андрей распаковывает вещи. Теперь он чувствовал себя спокойнее, потому что большая часть вещей была здесь, а это значит, что Андрей не уйдёт от него надолго.

Максим наводил порядок в ванной, когда Андрей крикнул ему из соседней комнаты по поводу куда ему сложить его костюмы, на что Макс прокричал, чтобы тот сложил их куда заблагорассудится, в любой шкаф. А через пару минут Андрей появился перед ним, смущённо на него глядя и указывая рукой куда-то в сторону комнаты. Бросив уборку, Максим направился за ним. Андрей привёл его к шкафу и распахнул дверцы, после чего Максим быстро осознал, что его так обеспокоило.

Максим захлопнул дверцы и сказал, слегка улыбаясь и покусывая губы:

— Просто выбери другой шкаф, милый.

— Максим... — с волнением в голосе, начал было Андрей, — но это же...

— Да ничего страшного, не нужно драм.

— Максим, я могу понять дробовик, но... гранаты... Откуда у тебя гранаты? А главное — зачем?

— Я сейчас приберусь здесь, — загадочно улыбаясь, сказал Максим, — этот шкаф тебе понравился, значит, забирай его себе.

Андрей только тяжко вздохнул, и искоса поглядывая на Максима, вернулся к своим вещам.

Максим ничего больше не комментировал на эту тему, но был особенно задумчив в этот вечер. Андрей возился с ужином, весело что-то рассказывая, и иногда ласково поругивая Максима за то, что тот снова «толсто почистил» овощи, а Макс, восседая на своём высоком табурете, мечтательно и с обожанием смотрел на его спину. Андрей любил готовить что-то вкусное для Макса, а тот с удовольствием уплетал его стряпню. В те дни, когда у музыканта были ночные смены, Максим ужасно страдал и, напиваясь в одиночестве, мечтал, что в один прекрасный день Андрей больше никогда не уйдёт от него в ночь.

Завтра грузчики должны были перевезти пианино и синтезатор Андрея. И Макс уже планировал, как бы провернуть, чтобы Андрей отказался хотя бы от какой-то части своей работы, чтобы почаще бывать дома. Он чувствовал, что это будет тяжёлый разговор и откладывал его со дня на день. В те мерзкие ночи он не мог сомкнуть глаз, пока не слышал как щёлкала входная дверь. И когда через какое-то время замёрзший Андрей приходил в спальню, целуя его и шепча что-то вроде:

— Мой милый волчонок, спи, спи, я дома...

Макс успокаивался и почти моментально погружался в сон. Но он ненавидел эти дни больше всего на свете. И в то же время робел и боялся начать этот неприятный разговор, который мог испортить их отношения.

Из раздумий его вывел звуковой сигнал на новеньком айфоне Андрея, который Макс подарил ему накануне, сочинив историю, что это якобы к годовщине их отношений длиной в один месяц. Андрей только посмеялся, но все же был очень рад подарку.

На минуту оторвавшись от готовки Андрей открыл сообщение, и Макс увидел, как по его лицу пробежала тень. Затягиваясь сигаретой и по-волчьи следя за ним глазами, Макс понял, что в сообщении было что-то крайне неприятное для Андрея. Но он невозмутимо вернулся к плите, лишь украдкой вздохнув. Макс про себя отметил это обстоятельство, но ничего не сказал.

Андрей выключил газ под конфоркой и, сообщив Максу, что «ещё пять минут, милый, и будем кушать», отошёл в ванную.