Максим судорожно сглотнул и только кивнул головой в знак немого согласия. Андрей оглянулся по сторонам, и, убедившись, что кроме них на заднем дворе никого не осталось, с силой обнял Максима за шею и поцеловал его в щёку, обдавая его горячим дыханием. А через пару секунд он уже исчез, оставляя Макса в состоянии прострации и тихого помешательства.
====== 7 ======
На ватных ногах Макс вернулся в зал, где уже продолжался самый обычный дурдом, с танцами, воплями и повсеместным бухаловом.
Какой-то худощавый парень встретил его на входе и, проорав что-то нечленораздельное прямо в ухо, взял Макса за руку и утащил его вглубь зала, где располагались столики.
Макс послушно пошел за ним, не понимая, что вообще тут происходит и, не стараясь вдаваться в подробности. Парень привёл его за столик, где за широким диваном у стены сидели ещё две девушки. Одна из них непрерывно отправляла какие-то видосы своим друзьям, и что-то орала в голосовые сообщения, а вторую его новый знакомый обнимал нежно за талию, накачивая алкоголем по ходу.
В состоянии лёгкого ступора Макс уселся на предложенное ему место рядом с этим парнем, и машинально принял из его рук фужер с каким-то коктейлем. Под ор и вопли было сложно разговаривать, поэтому они что-то время от времени орали друг другу, но никто ничего толком не понимал.
Макс невольно рассмотрел этого знакомого со странно тонкими руками и миловидным лицом, и понял, что этот парень – трансгендер. Впрочем, он уже ничему не удивлялся. В этой сюрреалистической фантасмагории он перестал уже что-либо анализировать. И ему в принципе было пофиг, с кем зависать сейчас. Этот парень был весьма мил и приветлив, этого Максу было достаточно.
Дружно приговорив все имеющиеся в наличии коктейли, он сделал ещё несколько заказов прямо за столиком для всех его новых собутыльников, и задумчиво уставился в сторону сцены, на которой Андрей уже почему-то пел вместе с внезапно образовавшейся там вокалисткой и вокалистом. Макс не мог понять, что это за песня, и он, по правде говоря, мало заботился об этом. Он чувствовал только горячее дыхание на своей щеке, которая горела огнём от целомудренного поцелуя Андрея.
Облокотившись о стол, Максим подпер руками подбородок и погрузился в безумные мечты, одна другой грязнее. В то же время он думал о том, что если бы Андрей открыто флиртовал с ним и добивался бы его внимания, домогался бы, то он, Макс, в лучшем случае не почувствовал бы ничего, в худшем – презирал бы его. Андрей пробуждал в нём первобытное чувство охотника, и Макс смутно догадывался, что эта страсть не даст ему расслабиться ни на минуту.
От выпитых сверх коньяка коктейлей он чувствовал, что уже, в общем-то, готов на всё. Тело его алкало и жаждало Андрея каждую секунду, каждый громкий удар сердца, отдающий пульсом в голове. Прищурив слезящиеся от сигаретного дыма глаза под очками, он непрерывно смотрел на сцену, стараясь рассмотреть и уловить каждую чёрточку его возлюбленного, который был подобен полубогу в разноцветном свете софитов.
— Хорош, мерзавец? — громко прошептал прямо в ухо Максу его новый знакомый.
Это было неожиданно и Макс, вздрогнув, непонимающе посмотрел на него. Парень придвинулся ближе. Девицы о чём-то громко «шептались», тихонько подсмеиваясь над какими-то сообщениями в телефоне.
— Что, прости? — переспросил Макс, отпивая коктейль.
— Ты вот уже минут двадцать просто сжираешь его глазами, — улыбаясь во все тридцать два, сказал парень, — сложно не заметить.
— Ты о ком? — Максим изобразил непонимание.
— Да ты знаешь, — заговорщицки продолжил он, — хватай его, пока тёпленький. Местные стервятники уже давно положили на него глаз.
— В самом деле?
— Ну, да, — парень задумчиво провел пальцами по кромке фужера, — думаешь, ты единственный, кто по нему сохнет? Поэтому поспеши…
Максим посмотрел на него с недоумением. Неужели его чувства так очевидны, что окружающим это запросто определить невооруженным взглядом?
— Кстати, я – Санни, — приветливо продолжил парень, протягивая Максу тонкую руку, и развеивая тем самым неловкое молчание.
— А это Аня, моя девушка, и наша общая подружка Лиз, — он кивнул в сторону девушек, — а ты – Макс, мы это уже знаем.
Девушки улыбнулись и помахали Максу руками из своего угла. Голубоглазый Санни улыбнулся обворожительной улыбкой.
— И как успехи, у…стервятников? — придвинувшись ближе к парню, спросил Макс.
— Пока никак, насколько мне известно, — охотно рассказал Санни, — но на твоём месте я не давал бы им шанса.
— А кто они?
— Да всех и не перечислишь… Много их. Каждый раз всё новые появляются. Город у нас большой, сам понимаешь.
— Вот как…
— Ну, да… — Санни изящно выхватил сигаретку из пачки и затянулся, — Андрей он же… Хоть и красавец, но он странный…
— А каком смысле, «странный»?
— Нууу… Как тебе сказать? С высокой моралью, что ли? Идеалист... Он же не из простых, ты понимаешь. Всё у него очень как-то высоко, где-то там, — Санни неопределённо указал сигаретой вверх, – в небесах…
«Это я и так знаю…» — подумал Максим расслабленно, продолжая смотреть на сцену.
— Вот поэтому и не хочется чтобы все эти старые уебаны, типа Аркадиев, Борисов Львовичей, Ников, Костей и прочих, им подобных козлов, окучивали его… — продолжал Санни задумчиво, — они думают, что раз у них много денег, то можно творить тут всё, что заблагорассудится.
Макс проницательно посмотрел на Санни, который тут же получил плюс стопиццот очков к уровню доверия только благодаря одному его высказыванию об этом мерзком Аркадии. Оказывается, не только Максу он отвратителен. А наличие общих врагов, как известно, неплохо так сближает.
«Вот как… — думал Макс, искоса рассматривая Санни, — а он, должно быть, неглупый парень. Хоть и такой…немножко странный… Но всё же он тоже раскусил этого пижона Аркадия…».
— Меня тоже бесит Аркадий, — с жаром высказался Макс, повернувшись к Санни.
— Да мразь он, — бросил Санни, — мы его стараемся избегать по возможности. Я знаю, что Андрей работает у него. Деваться некуда.
— Скоро этому придёт конец, — пообещал ему Максим неожиданно, — вот увидишь.
— Ох, очень бы этого хотелось. Он пиарит всякое бездарное дерьмо, впаривая его богачам, которые от искусства далеки, как я от квантовой физики. А Андрея он выцепил где-то на каком-то искусствоведческом ивенте, ну и понеслось…
— А что понеслось-то?
— Ну… Он же давний его воздыхатель. Я
