— Нет, это совсем другое. Мой статус ни в каком из племён она не показывает. Но это особенная татуировка, сделанная алхимическими красками. Очень маловероятно, что кто-то сможет такую повторить. Она для того, чтобы доказать в определённых обстоятельствах, что я — это я, а не какой-то самозванец.

«Хотя, это как посмотреть… Ведь в Культе у меня именно из-за статуса татуировка отличается от остальных. Мы хоть и не племя, но сходство всё же есть с местными горцами».

Чтобы при тусклом освещении парилки среди окружающего пара было лучше видно татуировку, я влил в неё немного маны, из-за чего та начала светиться. У моей жены аж глаза засияли от восторга при виде светящейся на коже картинки.

Люция долго любовалась картиной на моей груди. Рассматривала чешуйки на шкуре змей, сам меч и страшный череп, глазницы которого горели огнём. А когда она налюбовалась…

— Ладно, с этой штукой разобралась. — Девушка посмотрела ниже. — Теперь нужно разобраться, что делать с этой штукой.

Перед тем как двинуться назад в Эммар я направил курьера с письмом для герцога Карла Санрия. В письме я попросил его прибыть в столицу как можно скорее.

Учитывая время подготовки к пути столь важной особы, а также время поездки на карете с юга до столицы, Карл прибудет в Эммар где-то через две недели. Я планировал его встретить там лично.

— Это измена короне, Денис! Это возмутительно! Как ты, вообще, можешь мне подобное предлагать?

— Карл, послушай меня внимательно. ОЧЕНЬ внимательно послушай. — после небольшой паузы продолжил вдалбливать свои мысли в почти опустевшую голову принца, который, на свою беду, считал меня другом. — Посмотри, что твой брат сделал со страной?! Просто оглянись! Чтобы попасть в Эммар, не кому-то там, а тебе, бывшему принцу, а нынче герцогу королевства, носящему монаршею фамилию, и едущему с гербом государства на карете, пришлось отправить стражников отбиваться от оголодавших селян, окруживших город.

— Это всё виноваты те психи, про которых говорят в народе. Они уничтожили урожаи.

— А твой брат это допустил! Он недальновиден и невезуч. Слухи про проклятого короля возникли не на пустом месте. Мы ведь с тобой говорили, Карл, что сами боги не хотят, чтобы он занял этот престол. Отсюда и все эти проблемы! Сядь на трон и наведи, наконец-то, в стране порядок!

— Я не могу. Я не должен так поступать! Традиции нашей семьи и нашей страны поддерживались почти тысячу лет. За эту тысячу лет не было в семье Санрия такого, чтобы брат предал брата.

— Карл, если ты любишь эту страну, если ты заботишься о наследии своих предков, если ты хоть немного дорожишь народом, то ты должен это сделать! Это твоя обязанность, защитить то, что защищали твои предки, создавшие и впоследствии сохранившие это государство для своих потомков. Это — не предательство, а здравый смысл и забота о следующих поколениях семьи Санрия!

— Фред корону не отдаст!

— Отдаст, Карл. Отдаст!

Вдалбливать в дубовую головушку Карла пришлось долго. Он упорно сопротивлялся, не желая идти против брата, но у меня была поддержка в лице его жены, Агнии.

Ещё более года назад, когда Агния поняла, что с мужем творится полная неразбериха и он о своей благоверной забыл от слова совсем, девушка отследила места, которые посещал муж, в результате чего пришла ко мне.

К подобной встрече я был готов, ведь не могла же жена совершенно не замечать того, что твориться с мужем, а значит рано или поздно должна была явиться для выяснения отношений.

Был организован приём и для этой леди. Правда, там обошлось без разврата, но не без разных удовольствий в виде бань, массажей и прочих небольших радостей. Прошло всё без применения фирменного «коктейля», но это оказалось и не нужно.

Один раз была организована моя беседа с Карлом в присутствии его супруги. Девушка и половины не понимала из того, о чём шла речь, но зацепилась за одну мысль, скользившую сквозь наш разговор — Принц Карл должен стать королём!

Всё остальное стало для неё неважно. Вот тут, как говорится, Остапа понесло. Агния сама начала искать со мной встречи и выяснять подробности, что и как нужно делать. Она хотела помочь в нашем нелёгком деле всем, что было в её силах. И всё ради того, чтобы стать королевой. Мысль о занятии положения первой женщины государства, а её будущим детям получении статуса принцев и принцесс вскружила Агнии голову.

«Обработку» и последующие контакты с единственной женой Карла я тогда доверил Эрике. Всё-таки будет конфуз, если узнают, что супруга принца периодически встречается со мной. А так, она периодически встречалась с Эрикой — никаких вопросов и подозрений, мало ли о чём молодые девушки могут сплетничать.

Вот так, клюя мозги Карлу с двух сторон, мы с Агнией убедили его решиться на эту авантюру.

С того разговора началась бурная деятельность среди населения.

Голод, как говорится, не тётка, а дядька. Злой суровый дядька, способный поставить на колени кого угодно, ведь трудно шагать с гордо поднятой головой, когда пустой живот заставляет тебя сгибаться пополам.

Из Азура в Санрию постепенно начала завозиться гуманитарная помощь. Гуманитарная помощь представляла собой продовольствие, а также самые дешёвые, но всё-таки нужные для тяжелобольных зелья, бинты и прочую необходимую мелочь, которую я копил последние два года.

Помощь стала раздаваться в нескольких местах: на юге страны, на севере, на границе с Визалиром, то есть непосредственно с моим графством, а также вблизи Эммара, где это было наиболее всего востребовано.

Факт раздачи еды и оказания помощи тяжелобольным погнал новую информационную волну в Санрии, на этот раз позитивного окраса. Меня даже вызвали к королю, когда выяснили имя благодетеля.

При встрече с Фредом я понял, что тот сильный видный и гордый наследник престола, которого я впервые увидел на балу, пропал. Остался мужчина с уставшим лицом, тёмными кругами под глазами, раздражённым взглядом и осунувшейся осанкой, не оставляющей и малейшего намёка на облик успешного правителя и великого человека. Он больше походил на замученного библиотекаря, чем на правящего монарха.

Король поздоровался, вспомнил, что я тот самый барон с глупыми шутками, и далее, так и не удосужившись обратиться ко мне по моему новому титулу, продолжал называть меня бароном.

Монарх долго допытывался, из каких таких побуждений я занялся этой благотворительностью. Кинув в ответ пару лживых фраз о том, что сочувствую Санрии и её населению, я лишь вызвал подозрения у Фреда. После, я добавил, что моё графство находятся прямо на границе с Санрией и мне не хочется наплыва