— Я хотел поговорить с тобой, — сказал я. Сил на длинные разговоры особенно не было, но и оставлять на потом я не хотел. Слишком важным казалось. — Я говорил с Нирой Ялавари перед тем, как на меня напали. Она поставила твой блок.
Алавар тихо выругался, хотя не удивился. Но я еще не закончил:
— Она призналась в убийстве короля. Мой отец не хотел выполнять планы Ордена, и его убрали. Ты знал об этом?
Он не ответил, но отвел глаза, и это стало красноречивее тысячи слов.
— Ты знал, — прошептал я. — Всё это время.
Алавар наконец посмотрел твердо на меня.
— Это было решением Ниры. Но Орден знал. Кто не знал, тот догадывался. Поэтому потом я решил, что она по какой-то причине решила убить и тебя с Элерис…
— Хватит, — устало сказал я и прикрыл глаза. — Просто уйди.
Я слышал, как он колебался, но все-таки не стал возражать и тихо поднялся. Но я выдохнул только в тот момент, когда тихонько стукнула дверь.
— Киран!
Мне казалось, я задремал всего на минуту, но, когда открыл глаза, за окном уже густились сумерки. А перед мной маячило бледное испуганное лицо сестры. Случилось что-то действительно значительное, если она пришла и разбудила меня.
Ее тонкие пальцы цеплялись за мою руку.
— Киран! Нира Ялавари мертва. Ее зарезали в собственной комнате.
========== 21. ==========
Когда дыхание иссякает, тело умирает. Становится пустой плотью, отдающей последнее тепло этому миру. Боги справедливы и возносят дыхание человека в Огненные чертоги. Но боги мудры и оставляют оболочку, чтобы живые могли скорбеть.
Обмажьте мертвецов золотом, чтобы боги могли увидеть их.
Коснитесь в последний раз хладных губ.
Не жалейте мертвецов, но плачьте о них.
Не сохраняйте только тел магов — их дыхания станут самими Огненными чертогами. Сжигайте их тела. И не плачьте о магах.
Я слушал слова Верховного Жреца отстраненно, как будто это вовсе не я стоял среди погребальной процессии. Может быть, еще не осознал, что Нира Ялавари мертва. А может, во мне просто слишком много настойки, которой напичкали лекари. Они протестовали, чтобы я ехал в Храм на церемонию, утверждали, что я недостаточно восстановил силы.
Но я не мог пропустить погребение Верховного Мага. Никак не мог. С ним тянули и так как можно дольше — знаю, на этом настаивала Элерис.
Теперь она стояла передо мной, с идеально прямой спиной и высоко поднятой головой. Когда мы бывали наедине, я любил целовать ее позвонки, от шеи опускаясь ниже. Но сейчас королева была закована в ткань и металлические цепочки, обильно украшавшие платье.
В Храме собрались все. Точнее, в специально отведенном для подобных церемоний внутреннем дворе. Он не мог вместить всех желающих, но я заметил и Джагена с Таль, и Эльдо Руариса, и некоторых министров и вельмож.
По другую от меня сторону от тела стоял Алавар Вейн с непроницаемым выражением лица. Я так и не говорил с ним с тех пор, как пришел в себя, а он подтвердил, что знал о смерти отца больше, чем говорил. Сегодня он надел темный мундир, как и все маги.
За спиной Алавара маячил Сол, бледный, как будто напуганный. С ним я не говорил уже давно, и стоило это исправить.
По центру двора расположилось возвышение с телом Ниры Ялавари. Ее пальцы и виски золотились, а на шее отчетливо виднелся след. Мне еще предстояло расследовать это дело: рядом с покоями не оказалось гвардейцев, которые могли бы видеть убийцу — мне не приходило в голову охранять Верховного Мага.
Таланис Рен читал молитвы, а жрицы распевали песни. Оставаться в вертикальном положении становилось всё сложнее, так что я порадовался, когда тела Ниры Ялавари наконец-то коснулся факел, и оно загорелось.
Последний акт тела мага в этом мире. Вспыхнуть пламенем Огненных чертогов и навсегда уйти в небытие.
Сквозь огонь я видел Алавара и Сола, они оба смотрели на горящее тело.
А потом церемония окончилась, и народ потянулся к выходу. Ко мне подошла Элерис в сопровождении двух гвардейцев, теперь неотступно следовавших за ней.
— Ты в порядке?
— Прекрасно, — отозвался я. — Люблю запах паленой плоти, знаешь ли.
Элерис фыркнула:
— Ее заранее умаслили. И от запаха в том числе.
— Да, знаю.
— Надо поговорить с Таланисом Реном. Подождешь в карете?
— Конечно.
Она ушла, оставив меня тоже в сопровождении гвардейцев: вряд ли кто-то стал бы нападать в Храме, но Элерис так было спокойнее, а мне не хотелось, чтобы меня нашел очередной кинжал — это будет слишком для сестры.
Я в последний раз посмотрел на устремляющееся к небесам пламя от горящего тела и действительно собирался уходить, когда перед глазами поплыло, и я едва удержался на ногах. Но меня вовремя подхватили под руку и отвели к каким-то скамейкам в углу. Только на них я перевел дыхание.
— Вот зачем ты сюда поперся? — проворчал Алавар, усаживаясь рядом.
Я посмотрел на объятый пламенем труп.
— Может, хотел убедиться, что она точно мертва.
— Тогда сделай одолжение и сам тут не рухни.
Я не ответил, потому что знал, на самом деле и я, и Алавар хотели поговорить совсем о другом. Мы молча смотрели на огонь, и я знал, что его отсветы играют на наших лицах.
— Ты ее убил? — спросил я негромко.
— Нет, — ответил Алавар.
И я ему верил.
Мы молча сидели еще какое-то время, пока Алавар не вздохнул:
— Прости, Киран. Я должен был рассказать тебе всё, что знаю о смерти короля.
— Должен был.
— Я не делал этого, потому что мне казалось, правда ничего не изменит.
— Почему же… я бы меньше тебе доверял.
Улыбнувшись, я посмотрел на него и успел заметить замешательство, прежде чем Алавар понял, что я шучу.
— Боялся, что, зная правду, Элерис возненавидит магов и начнет уничтожать Орден. Или просто убьет Ниру.
— Тогда ты бы еще давно стал Верховным Магом.
— Я не хотел этого таким образом. Планировал честно одолеть Ниру.
— Поэтому я не сомневался, что не ты прирезал эту стерву.
Алавар хмыкнул и снова перевел взгляд на огонь.
— Сегодня? — спросил я. — В Доме Магов в Тарне пройдет церемония. Ты станешь Верховным магом.
— Да. Утром сжигаем предыдущего, вечером назначаем нового. Так заведено в Ордене.
Я знал, что Нира Ялавари не жила в столице, но до нее Верховные Маги предпочитали большую и удобную резиденцию Тарна.
— Ты же не собираешься там быть? — нахмурился Алавар.
— Ну, это вроде бы не закрытая церемония Ордена.
—
