— Этот маятник, — начал я, сам не полностью понимая, что произошло.

Но Алавар подхватил:

— Он должен был сработать на королевскую кровь, в которой в тот момент будет активен Дар. Увеличить этот Дар и отразить на владельца, убив его. Маятнику подвернулся ты. Я так понимаю, с утра твой Дар успел проснуться. Маятник учуял. Всё почти получилось… но твоя сила оказалась слишком велика. Она разнесла маятник. Но он успел отразить Дар вовне.

— Короли-колдуны, помнится, могли в одиночку уничтожать армии.

— Ну, это преувеличение, не армии, конечно. Подозреваю, они могли что-то вроде того, что сделали сегодня ты и маятник. Не зря Менладрис раньше был империей.

Я смотрел на пожар, горевший в стороне.

— А еще короли-колдуны могли лечить, — сказал Алавар. — Я знаю, что ты сделал с Джагеном. Мар-Шайалы тоже в замке. Пойдем. И нам стоит отправиться.

Но я покачал головой и поднялся. Еще не время уходить. Оглядевшись, я заметил, что горожан на поле не осталось, только полотна ткани разгорались ярче, и с огнем ничего не могли поделать.

Мертвые тела стаскивали в одно место. Жрецы воскуривали благовония. Вырезали символы на телах мертвецов, покрывали их пальцы золотом. Избранные после смерти: те, кто погиб из-за магического огня, точно минуют Бездну и сразу окажутся в Огненных чертогах.

— Я сказала, что тебя хотели убить магическим огнем, но спас Дар, — Элерис встала рядом. — Это правда.

— Не совсем.

— Достаточная, чтобы и благородные Дома, и горожане ненавидели заговорщиков.

— Нам нужно еще кое-что.

Сестра посмотрела на меня с недоумением. А когда поняла, ее глаза расширились:

— Киран, мы не сможем.

— Придется, иначе тут всё будет полыхать.

— Но, Киран!..

— Вместе мы сможем.

Подумав, она кивнула. А потом внезапно сказала:

— Подожди.

Отошла к жрецам, те передали ей маленькую баночку. Когда Элерис вернулась, она раскрыла ее на ходу, и я с удивлением увидел золотую краску. Я знал, что ее получают из растений, которые жрецы выращивают в садах при Храмах, но не вникал в подробности.

Взяв мою руку, Элерис начала втирать краску в пальцы легкими массирующими движениями. Только в тот момент, когда ладонь постепенно расслаблялась, я понял, как был напряжен.

— Золотом отмечают мертвецов, — тихо сказал я.

— И богов, — она рассмеялась, хрипло, горько и слегка безумно. — Возможно, мы с тобой и то, и другое.

Ее руки, перепачканные золотом, коснулись моих висков, но я перехватил запястья сестры. И ответил на ее молчаливый недоуменный взгляд:

— Мы не боги и не мертвецы, мы просто люди, Элерис.

Она помолчала, потом кивнула. Убрала краску в карман. А я не мог прекратить смотреть на ее лицо: виски Элерис вместо золота были перемазаны в саже и крови.

Взяв ее за руку, я повернулся к полю и вздымающемуся пожару. Положил руку на эфес отцовского меча, и в тот же миг понял: он усилит Дар. Поэтому я легко вытащил клинок из ножен и вскинул его вверх. Ощущая энергию Элерис и собственный Дар, устремившийся к начавшим грохотать тучам.

Когда боги сменяют гнев на милость, небеса плачут, омывая землю.

После этого я ощущал только опустошение и слабость, такую, что едва держался на ногах, и меня ощутимо шатало. И поначалу казалось, что всё зря, кроме грохота молний мы ничего не добились.

А потом хлынул дождь.

========== Часть 2. 15. ==========

Я спал долго. Как потом выяснил, почти неделю, иногда просыпаясь, чтобы поесть, и снова погружаясь в сон. Ощущение усталости не исчезало, но мысли в голове ворочались так медленно, что я не успевал об этом задуматься.

Не знаю, сколько прошло времени, когда появилась Элерис. Но проснувшись, увидел ее, сидящей в кресле. Я смутно помнил, как под дождем мы добирались до замка, как хотел только одного — лечь и уснуть.

Элерис поднялась с кресла и подошла ко мне, шелестя платьем.

— Как ты, Киран?

— Будто долго били, — признал я.

— Ты потратил много сил. Отдыхай.

— Но дела…

— Я займусь всем, не волнуйся.

И тогда я действительно ощущал себя слишком уставшим, чтобы возражать. В другой раз, когда проснулся, через некоторое время пришел Алавар, точно когда я успел покончить с обедом (или это был ужин?).

— У дверей охраны не меньше, чем у королевских покоев, — проворчал Алавар.

— С чего это?

— Элерис распорядилась. По крайней мере, пока не придешь в себя. Как ты понимаешь, спорить с ней никто не стал.

Разложив на столе у кровати какие-то пузырьки и чистые тряпки, Алавар уселся передо мной и повелительно сказал:

— Давай руку.

Размотав, он только нахмурился:

— Заживать будет долго. Все-таки магический ожог.

— Как твоя голова?

— Не очень. Я всё еще не могу колдовать. Даже не проверю артефакты Таль! Вдруг там тоже сюрпризы. Но на них я успел повесить мощную защиту.

— Подождут, — сказал я. — И вряд ли у тебя было время нормально проверить маятник.

— Не было, но стоило. Хотя подобные артефакты с двойным действием сделать, мягко говоря, сложно. Обычно никто не связывается.

Я напрягся, ожидая, что сейчас Алавар снова скажет, что такое под силу только мощным магам — Нире Ялавари, например. Но лорд Вейн, как ни странно, молчал.

— И кто мог его сделать? — осторожно спросил я.

— Кто угодно.

— Он ведь сложный…

— Но сил и магии много не требуется. Только знания и долгая подготовка. Там одни ритуалы длятся месяцами.

Он щедро плеснул на мою ладонь мерзко пахнущую болотом жидкость, и я зашипел от боли. Алавар не отреагировал, он казался задумчивым, а потом оторвался, наконец, от моей руки и посмотрел в лицо.

— Это магия крови, Киран. Очень сильная. Кто-то из благородного Дома умер, чтобы создать тот маятник.

Алавар вернулся к ладони, накладывая новую повязку, и настал мой черед задумываться.

Магия подвластна людям не только в Менладрисе, но и во всем мире. Хотя магов рождается не так много, а Ордена разных государств не так часто общаются друг с другом. Дар существует как наследие королей-колдунов, сейчас редкое и хаотичное.

Но кровь — кровь королей-колдунов течет в венах каждого отпрыска Домов. Включая всех незаконнорожденных детей. Некоторые Дома довольно большие, а иные аристократы очень любвеобильны, поэтому и Дар иногда проявляется даже у простых людей.

И эта же кровь всем без исключения дает возможности для ритуалов. Говорят, они еще древнее, чем короли-колдуны. Пришли из далеких жестоких времен, когда считалось благородным начертать символы собственной кровью на камнях, чтобы враги погибли.

Сильная магия, злая и зачастую смертельная для того, кто ею пользуется.

Если Алавар прав — а у меня нет причин сомневаться в его словах, —