— Думал, сегодня ты отлежишься дома, Дел. Что потянуло во дворец?
— Поручение отца, он передал канцлеру какие-то бумаги. Было бы неловко отказываться из-за ночных приключений.
О которых отец, конечно же, не в курсе и лучше ему и не знать. Делмар пожал плечами:
— Иметь доступ к лечебным настойкам иногда полезно.
Натаниэль ничего не сказал, но нахмурился: он знал, есть много бодрящих снадобий, которые и мертвого поднимут, главное, когда их действие закончится, оказаться где-нибудь поближе к кровати, потому что срубит надолго. В империи они не были запрещены, но и не поощрялись, продаваясь далеко не в каждой аптеке. У Карденов, держащих городские лечебницы, конечно же, доступ был.
— Что ты рассматривал? — Делмар кивнул на картину. — Подозреваю, не маршала Холдера.
— Механизм. Не могу понять, что это.
— Он лечебный.
— Что? — Натаниэль никогда о таком не слышал.
— Лет десять-пятнадцать назад использовались в лечебницах и некоторыми аристократами. У них внутри полный набор, эта машинка ездит за тобой или по этажу, всегда под рукой. Маршал Холдер отличался слабым здоровьем после колоний.
— О…
Делмар посмотрел на Натаниэля и хмыкнул:
— Знаю, о чем ты думаешь. Да, в больницах такие остались. Могу потом показать.
— Было бы здорово.
— Ты закончил во дворце? Выпьешь со мной?
— Конечно.
Натаниэль был рад вынырнуть из бесконечных дворцовых коридоров, из роскоши и гудящих ламп в грязный городской воздух. На улице было оживленно: в сумерках темными силуэтами сновали пешеходы, проносились многочисленные экипажи, а где-то вдалеке слышался грохот вагончиков, идущих по рельсам. Общественных линий здесь не было, это наверняка имперская, по которой во дворец поступают припасы.
Они сели в экипаж Верлена, и Натаниэль видел, как в полумраке Делмар поморщился от боли и невольно коснулся плеча.
— Дай посмотрю, — вздохнул Натаниэль.
Он задернул шторки на окнах, зажег маленькую газовую лампу, которая имелась под сиденьем любого экипажа. Повесил ее на специальный крючок над окном. Делмар уже успел снять сюртук и рубашку. Повязка намокла от крови, и Натаниэль нахмурился. Достал из-под сидения небольшой ящик.
— У тебя что, всегда с собой первая помощь? — вскинул брови Делмар.
— В последнее время.
Делмар воздержался от вопросов, и Натаниэль порадовался, что не придется ничего объяснять. После крушения дирижабля и визитов на завод он стал мнительным, но делиться этим не хотелось.
Аккуратно размотал бинт:
— Надо перевязать. Ничего страшного. — Помолчал. — Зря с утра сбежал. Джесс спрашивала о тебе.
— Я пока не готов с ней говорить.
— Ей стоило тебе написать.
— Она мне ничего не должна, — резко ответил Делмар. — Уж поверь, я прекрасно знаю, как заключаются браки. Наши родители решили, так будет лучше. А потом ваш отец погиб. Мы с Джесс толком не успели поговорить. Если… если она против, ты как глава семьи можешь разорвать помолвку.
— Не волнуйся, я не буду делать ничего такого, чего не захочет Джесс. Но она не против.
— Сомневаюсь.
— Дел, вы знакомы с детства! Ты ей всегда нравился.
— Но я не Тео.
— Тео был детским увлечением, это давно в прошлом. А в настоящем тебе лучше поговорить с ней.
Вмешиваться Натаниэль в любом случае не хотел. Его меньше всего беспокоила сейчас свадьба, и он искренне считал, это дело сестры и Делмара. Лезть и разбираться он не желал. Только не в этом.
Убрав грязный бинт, Натаниэль быстро обработал рану и взял чистый.
— Можно крепче, — прокомментировал Делмар.
Натаниэль кивнул: он боялся сделать больно, слишком непривычный к человеческой плоти, такой хрупкой и податливой по сравнению с металлом и деревом.
— Я был сегодня на заводе, — сказал он. — До визита во дворец.
— И как там?
— Неспокойно. Может, это и простые работяги, но им рассказали, что акции Верленов упали.
— Насколько всё серьезно? — нахмурился Делмар.
— До разорения далеко, но я бы предпочел, чтобы обходилось без забастовок. Они не понимают, что этим только замедляют производство и получение прибыли.
— Ты всё еще не веришь, что это чей-то план?
Натаниэль пожал плечами.
Делмар ощутимо вздрогнул, и Натаниэль торопливо ослабил повязку:
— Извини.
— За что? Я благодарен, что вчера ты не выгнал меня.
— С чего бы? — искренне удивился Натаниэль. — Истекать кровью на улице? Ты бы не добрался до дома.
— Добрался, но тогда вряд ли сегодня встал с постели.
— Ты еще не рассказал подробностей.
Натаниэль понимал, почему Делмар не захотел говорить о деталях, пока рядом была Джессамина. Он и сам не знал, насколько сейчас доверял сестре. У них всегда были теплые отношения, Натаниэль никогда бы не дал кому-то обидеть сестру… но ее побег был будто удар под дых.
И он не был уверен, что сейчас уже восстановил дыхание.
Делмар молчал так долго, что Натаниэль думал, он не ответит. Убрал ящик и наблюдал за другом, неторопливо надевающим рубашку.
— Я не знаю, Нейт, — честно сказал Делмар. Он застегивал пуговицы и не поднимал голову, так что волосы падали на лицо, скрывая его. — Если честно, мне бы пригодилась помощь. Но я не хочу втягивать. Особенно сейчас, когда у тебя хватает проблем.
Их действительно было немало. С компанией, с заводом, с бесконечным расследованием, с возвращением Джесс… но именно поэтому Натаниэль хотел отвлечься.
— Я с тобой.
Делмар посмотрел на него, удивленный то ли словами, то ли их резкостью. Но явно не был убежденным:
— Мне нужно кое-что рядом с зараженными районами. Но я все-таки не уверен…
— Либо пошли туда вместе, либо высади меня у курильни.
Лицо Делмара стало жестким, он сжал в руках сюртук.
— Хорошо, Нейт. Но учти, я-то штопать людей не умею.
— Только расскажи детали. Лезть в чумной район просто так я не намерен.
Только когда Натаниэль произнес это, он понял, что полез бы. Если это хоть на секунду, на краткий миг вернет ему ощущение полной жизни, свободного дыхания вместо чувства стиснутой грудной клетки.
В последнее время даже механизмы не помогали отвлечься. Вернуться к чему-то твердому и незыблемому, что не пыталось ускользнуть сквозь пальцы летучим газом.
Делмар посмотрел на него внимательно, так проницательно, что иногда Натаниэлю казалось, тот может читать мысли.
— Хорошо, Нейт, — повторил Делмар. — Я думаю, чума появилась не просто так, и к этому приложила руку моя дрожайшая мачеха.
— Зачем это леди Флорин?
— Потому что она мерзкая паучиха. И ненавидит меня.
Это не было новостью. Натаниэль отлично знал, что любезная и учтивая на публике леди Флорин на самом деле достаточно жестока. Ее
