— Ты меня убить решил? — поинтересовался Натаниэль.
— Нейт! Мы тебя уже час ждем.
Тео стоял с листком бумаги в одной руке — второй он, видимо, и запустил в стену несчастный стакан. На поверхности вычурного стола с золотистыми узорами валялась пустая капсула пневмопочты.
— Да что так шуметь?
Делмар поднялся с дивана, на котором он лежал, такой взъерошенный и сонный, что не оставалось сомнений, как он проводил время в ожидании. Хотя, на взгляд Натаниэля, диванчик был настолько маленьким, что уместиться там можно, только согнувшись несколько раз — и то спать сложновато.
— Извини, — Тео рассеянно провел по светлым волосам и швырнул листок бумаги на стол, к капсуле. — Не услышал, как ты входишь.
— Плохие новости?
— В последнее время все новости плохие.
Натаниэль знал, что если бы Тео не хотел распространяться о содержании письма, то сложил бы листок бумаги, убрал, а не просто кинул. Можно взять посмотреть… но Натаниэль поймал себя на мысли, что ему не интересно.
— Нейт, мы правда ждали, — Делмар уселся на диванчике, отчего едва не съехал на пол сюртук, которым он накрылся, словно одеялом. С трудом подавил зевок и потер глаза. — Извините, я не помню, когда в последний раз спал.
— Мы понимаем, — махнул рукой Тео. — Но сейчас давай, поднимай свою задницу.
— Фу, как грубо, — проворчал Делмар. — Тео, самый джентльмен из нас ты, так что нечего выражаться, как портовая шлюха.
— Твои познания в шлюхах поражают до глубины души.
Взъерошенный Делмар оставил сюртук на диване и в мятой рубашке подошел к столу, где Тео разливал что-то из бутылки на три стакана. Один протянул стоявшему Натаниэлю, другой Делмару, а третий оставил себе. Поднял повыше:
— За то, что мы всё-таки собрались.
Джентльмены любили то, что официально именовали клубами. В своем кругу, правда, честно называли курильнями: в уединенных комнатах за умеренную плату можно было курить опиум из колоний, наслаждаться женским обществом… и устраивать встречи, сохраняя полную анонимность и конфиденциальность.
Алкоголь обжигал нутро и немного кружил голову. Натаниэль позволил этим ощущениям осесть, заполнить его, смешаться с опиумной бездной. Только после этого сказал:
— Хорошо, какие новости?
Делмар уселся на стол, сцепив руки на стакане, Тео вальяжно прислонился к столешнице.
— Чума бушует, — лаконично сказал он.
Посмотрел на Делмара. Тот кивнул:
— Кросс сэвидж, как вы знаете. Больше половины домов уже с красными крестами. Чумные доктора и наши лекари делают всё, что могут, но этого мало.
Судя по измученному виду Делмара, он и сам большую часть времени проводил в лечебницах, принадлежащих его семье. Хотя, скорее, в лабораториях и алхимических залах.
— Мы знаем это, — пожал плечами Тео. — И собрались без лишних ушей, чтобы обсуждать совсем не то, что известно всем горожанам. Как продвигаются поиски лекарства?
— Никак. Чума быстра и смертельна.
Об этом Натаниэль догадывался, и слова не вызвали у него особых эмоций. Не первая и наверняка не последняя чума в столице.
Почти месяц прошел с тех пор, как он очнулся в своей комнате после того похода к зараженной зоне. Слабый и лишенный левой кисти. Всё это время он почти не покидал особняк Верленов, разрабатывая то, что осталось от руки, залечивая и надев протез, едва позволил лекарь.
Новости Натаниэль знал. Их приносил и заезжавший Делмар, и Тео, и Джессамина. Закрытие кварталов не помогло, чума вырвалась. Что было, на самом деле, закономерным и понятным.
Густо населенная столица огромной империи — тут часто бывали эпидемии. К ним относились спокойно, как к неизбежному злу, что заносилось из колоний или других стран. Лечебницы справлялись с ними по мере сил.
Натаниэль и сам помнил ветряную оспу, которой переболел в детстве. Его тоже изолировали, но как аристократа, заперли в лечебнице с другими детьми. Натаниэль помнил, что сначала было плохо, а потом ужасно скучно. Те дни скрашивал Тео, находившийся там же, и Делмар, уже давно переболевший, он слонялся по лечебницам, куда его брал с собой отец, владелец всех этих заведений.
Там они втроем и познакомились.
Последняя эпидемия чумы была при отце Натаниэля, он рассказывал. Тогда удалось быстро подавить болезнь, закрыв кварталы, алхимики даже придумали что-то вроде лекарства.
Поэтому и к нынешней никто не отнесся как к чему-то серьезному. Но последний месяц доказал, что это ошибка. Чума бушевала к югу от реки, захватывая новые и новые кварталы бедняков.
Делмар устало потер лоб. Соскочив со стола, оставил стакан и подергал шнурок, висевший у выхода. Когда дверь раскрылась, Делмар попросил о чем-то появившуюся девушку.
Пока он ждал ее возвращения, Тео наклонился к Натаниэлю и негромко спросил:
— Так и не закончил проект с автоматонами?
И он, и Делмар оставались деликатны по поводу потери руки, оба уже видели протез. Именно Тео грубовато сказал, что Натаниэль может либо начать жалеть себя, либо приспосабливаться к тому, что есть. В тот вечер они знатно напились.
Сдаваться Натаниэль не собирался. Но и возможности протеза его… расстраивали. Механические пальцы не были в силах делать то, к чему привыкли ловкие из плоти и кости.
— Нет, — ответил Натаниэль. — Проект с автоматонами стоит.
Тео делал вид, что с протезом способности Нейта ничуть не уменьшились. Натаниэль был за это благодарен.
— Я буду ждать, — сказал Тео.
Девушка вернулась с чашкой горько пахнущего отвара, Делмар взял его и подошел к столу. Залпом выпил почти половину, поморщившись.
— Ты же понимаешь, что позже тебя совсем срубит? — поинтересовался Тео.
— Знаю получше тебя, — Делмар отмахнулся. — Но ты прав, что мы собрались не известные всем новости обсуждать. Я хочу на это время соображать получше.
Горькие листья трав из колоний обладали громадным тонизирующим эффектом, Натаниэль знал об этом. Он и сам пару раз использовал настойки на них, когда хотелось закончить расчеты или конструкцию, а глаза уже слипались.
Мысли отозвались тупой болью в поврежденной руке, механические пальцы щелкнули.
— Императрица всё еще планирует завтра бал? — спросил Натаниэль.
Тео предпочел промолчать, но Делмар не был столь великодушен.
— Тупая курица! — заявил он. — Родился наследник, императрица хочет отпраздновать. Долгожданный сын ее и уже мертвого драгоценного супруга! Ее не волнует, что в городе чума. Она сидит в своем дворце и искренне считает, что на этот берег зараза не перекинется.
Тео вздохнул:
— Главное, не говори ничего подобного завтра во дворце. Здесь
