– Повышаем лояльность крестьянства к Обители! – Вагус надулся от осознания причастности к важному делу. – Это ж они нам носят хлеб, мясо, мед и другие продукты. А мы в обмен лечим их. И заодно испытываем новые лекарства.

– А кто помрет от них – так и не жалко, – цинично хохотнул Альгус.

– Не говори так, – прервал его друг, – лучше пойдем со мной, сам посмотришь. Эти крестьяне заслуживают милосердия.

До сих пор брат Альгус не понимал, почему он позволил себя уговорить. То ли им двигало банальное любопытство, то ли заразил энтузиазм Вагуса.

Хм… заразил…

Уже в сенях дома Альгусу ударил в нос застоявшийся запах гниения, изрядно разбавленный вонью давно не мытых тел, подгоревшей едой и еще кучей разных запахов, смешавшихся в амбре, от которого тут же начинала болеть голова, а нос намертво закладывало. По полу, ничего не стесняясь, бегали мыши, и Альгус мысленно похвалил себя за предусмотрительно активированный аркан, защищающий от укусов блох и других паразитов. Вагус же, казалось, не замечал всей этой убогости и, более того, явно был здесь не первый раз. Уверенно толкнув дверь, он вошел в избу, демонстративно перекрестился на образа в углу и громко поприветствовал хозяев. Однако, вопреки ожиданиям Вагуса, те не очень были рады его видеть. Дети тут же спрятались за печку, хозяйка дома смущенно отводила взгляд, и только отец семейства поднялся с лавки и подошел к гостю.

– И тебе здравствовать, – суховато произнес мужчина. – Только не ждем мы гостей, горе у нас. Умерла Аринушка.

– Как так умерла? – Удивление Вагуса было неподдельным.

– Все в руце божией, – смиренно ответил хозяин дома.

– А вы давали ей мое лекарство? – все же спросил послушник Обители.

– Давали, – был ответ, но незначительная заминка в самом начале подсказала эрлийцам, что дело нечисто.

Но уточнить они ничего не успели, со своего места вскочила жена крестьянина и торопливо затараторила:

– Давать-то давали, но разка два всего. Отец Варфоломей приходил, больную смотрел, молитвы над ней читал. А как снадобье ваше увидел, так своего благословения на него не дал. Нечего, мол, всякими ядами больную травить. Лучше о душе думать, о вечном. Сам вылил всю бутыль на пол и запретил давать и Аринушке, и Степану.

– Так у вас и младший заразился? – подобрался Вагус. – Дайте я его осмотрю!

В ответ крестьянин взял послушника за плечо и вытолкал в сени.

– Не обижайся, инок, – пробасил он, – и спасибо тебе за заботу, но с отцом Варфоломеем я ссориться не буду. Тебя я недолго знаю, а он уже тридцать лет в нашем приходе служит. Не появляйся больше. И не приводи никого. А то собаку спустим…

В тот вечер Альгус и Вагус впервые серьезно поссорились. Несмотря на произошедшее, Вагус не хотел принимать позицию Альгуса, считавшего челов главными виновниками эпидемий, выкашивающих целые города.

Поссорились, но ненадолго – всего на неделю.

Тяжело переживавший размолвку с другом, наконец-то решил пойти на мировую. Подойдя к келье Вагуса, он постучал в дверь. Приглашение войти потонуло в лающем кашле. Натянув на лицо тканевую повязку, которую он всегда носил с собой, молодой эрлиец вошел в комнату, где жил его друг. Вагус лежал на постели, полностью укрытый одеялом, но даже по оставшемуся открытым лицу было видно, что его терзает лихорадка.

– Заболел? – сочувственно поинтересовался Альгус.

– Очевидно, – бодро, насколько это было возможно, отозвался его друг, пытаясь показать, что не держит зла. – Инфлюэнца.

– Так она ж легко лечится, – удивился Альгус. – Одно «Очищение» – и всё!

– Не сработало, – ответил Вагус и снова закашлялся, отхаркивая сгустки мокроты.

– Так давай я помогу. – Эрлиец подошел к другу, и на его пальцах засияли желтые искры аркана. А уже через минуту он констатировал, что заклинание было использовано впустую, больному не стало легче. – Подожди, я скоро!

Альгус вышел из кельи и побежал в сторону аптеки Обители. Вскоре он вернулся с пузырьком, полным густого, приятно пахнущего снадобья.

– «Верная помощь»? – слабым голосом поинтересовался Вагус.

Альгус кивнул и начал разводить зелье в миске с водой, как того требовала рецептура.

– Не сработает, пробовали, – прокомментировал заболевший, – мы с отцом Флавусом уже все перепробовали. Ничего не берет эту заразу.

– Но почему? – ошарашенно спросил Альгус.

– Не знаю, – пожал плечами Вагус и снова согнулся в приступе кашля. – Вернее, достоверно не знаю, но предположить могу. Инфекция мутировала.

– Как? – Альгус до последнего не мог понять, о чем говорит его друг.

– При помощи челов. Ты же знаешь, какая у них гибкая генетическая структура. Видимо, они способны передавать это свойство заразному элементу. Отец Флавус взял пробу и сказал мне, что вирус постоянно меняется и теперь нечувствителен к любому лечению. Правда, и заразить я никого не могу, что уже хорошо.

– Эй, – возмутился Альгус. – Что за пессимизм? Мы обязательно найдем средство.

Средство вылечить Вагуса они, конечно же, не нашли.

Альгус задул свечу и полез наверх. Сел за стол, очинил перо и писал до самого рассвета. Сухие правила теории превращались в изящные аспекты нового аркана. Первого аркана семьи Эрли, который Великие Дома, возможно, занесут в разряд запрещенных. Но это будет потом. А сейчас работа захватила его. Настоящая работа, новое слово в науке. Громкое слово.

Сегодня я признался самому себе, что давно уже занимаюсь не тем, чем хотел изначально. Мои исследования и участие в боевых действиях привели меня к исполнению давней мечты. Я создам вирус, который уничтожит всех челов на этой планете, и они сами будут распространять его между собой. Он не станет убивать мгновенно, он долго не будет привлекать внимания. А обнаружат его слишком поздно. Я наделю этот вирус свойством необычайной изменчивости, и челы никогда не найдут от него лекарства. Я истреблю эту семью. Потому что они – истинная болезнь этого мира.

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

И особое внимание следует уделить так называемому «Слепому десятку» под командованием Акима Треми, не пропустившему еще ни одного «Похода очищения». В отличие от традиционных навских арнатов и масанских стай, данный отряд, как следует из названия, немногочисленен. В нем насчитывается девять масанов клана Треми и один эрлиец, брат Альгус, широко известный в кругах наемников своим активным участием в боевых действиях. Отличительной особенностью «Слепого десятка» является обязательное наличие на глазах бойцов повязки из плотной черной ткани с вплетенным арканом неизвестной нам природы. Помимо этого чисто внешнего отличия, отряд славится своей почти невозможной координацией. Длительные наблюдения показали, что они постоянно используют одну и ту же тактику: эрлиец применяет пока не расшифрованный нами аркан, масаны слаженно бьют по выбранной цели, нанося исключительно смертельные удары. При этом в половине случаев одного из противников они оставляют в живых и уносят в неизвестном направлении.

Позволю себе напомнить вашему