За молочными утесами лев внезапно быстро заработал крыльями, набирая высоту с одновременным резким поворотом, и Дэйт увидел внизу дома, палатки, бесконечные костры и разбегающиеся фигурки. Спустя мгновение в небо взмыли стрелы. По счастью, мощности луков неизвестных не хватало, чтобы задеть высоко летящую цель.
Они миновали становище, и Дэйт услышал рокот сигнальных барабанов. Через несколько долгих минут откуда-то слева им ответил такой же слабый рокот. А после загремело и впереди.
Рум-рум-рум. Рум-рум-рум.
Мильвио что-то крикнул льву, и тот, слушаясь его, начал облетать красные скалы, монолитной стеной закрывавшие северную часть широкой чашеобразной долины, в центре которой, на шпиле, торчал исполинский каменный альбатрос.
Перед Дэйтом было одно из легендарнейших творений прошлой эпохи, защищавших школу великих волшебников. Он во все глаза смотрел на птицу, которая, по легендам, могла остановить тьму и зло, всех врагов, что осмеливались вторгнуться на Талорис, бросить вызов Скованному. Тион, с огнем и мечом пришедший за местью, уничтожил магию, живущую в альбатросах, открыл дорогу для своих армий, сделав камень мертвым и не опасным для него.
Рум-рум-рум.
Барабаны рокотали в лесу, извещая всех о непрошеных гостях, и Дэйту оставалось подивиться, что здесь, на земле, которая считалась проклятой, живут люди. Скорее всего одичавшие, такие же как ловчие в горах Тараша. Варвары, далекие от цивилизации, поклоняющиеся кровавым богам и охотящиеся за всеми, кто не похож на них.
Впереди, на высоком плато, выросли здания. Все та же ослепительно-белая стена, что и на побережье, а затем лабиринты улиц, мозаики кварталов, кубы домов, каскады дворцов, вереницы лестниц, пространства площадей, нитки переходов и переулков, белесые кости колонн, позабытые всеми памятники, золотые парки, зеркальные бассейны, пустыри площадок для скачек и спортивных игр, хребты мостов, похожие на баталии тяжелой пехоты казармы, полноводные каналы, острые иглы шпилей, незыблемые сторожевые башни, опрокинутые чаши куполов, черепашьи панцири крыш. Сверху Талорис казался совершенно нетронутым войной и Катаклизмом. Сотканным из белой морской пены, выточенным в бивне резцом и ловкими руками неизвестного мастера.
Но стоило присмотреться, как становился виден упадок. Завалы на проспектах, рухнувшие на кварталы башни, подмявшие под себя жилые дома, заболоченные бассейны, одичавший лес вместо парков. Среди всего этого были видны темные проплешины пожаров, память о которых не исчезла спустя годы, а некоторые районы и вовсе оказались превращены в руины, сквозь такие завалы могли пробраться лишь ловкие звери.
Западнее, там, где довлел темно-зеленый купол и начинался спуск к морю, в небо поднимались дымные столбы и барабаны рокотали.
Рум-рум-рум.
Сперва Дэйт не видел никого внизу, но затем заметил на площади отряд воинов, а после, в другом квартале, в парке, еще людей. Они задирали головы, смотрели на чужаков. Кто-то опять попытался достать их стрелой, но безуспешно.
Живущие здесь не отличались дружелюбием.
Снова пошел снег, пока что редкий, а с моря начал наползать туман, поднимаясь по кручам, затекая в переулки, дома и подвалы.
Дэйт уже сообразил, куда летит лев. К утесу, возвышающемуся над уцелевшей частью Талориса, наклонившемуся к бушующему морю. На нем, в плетении красного и синего мрамора, высился огромный дворец, череда строений, крыльев, башен и… развалин, скрытых метелью.
Они пролетели над затопленными штормом улицами — волны прокатывались по некогда жилым кварталам портовой, сильно поврежденной части города. И начали подъем, скользя мимо садов, затянутых сизыми клочьями тумана.
Мильвио громко крикнул, и лев резко распахнул крылья, «вставая» на дыбы, пытаясь затормозить, так что Дэйт, за спиной которого разверзлась пасть пустоты, мертвой хваткой сжал пальцы.
Сердце провалилось куда-то вниз, желудок рванулся вверх, когда мир крутанулся перед глазами. Впереди полыхнуло, раздался рассерженный рев зверя, и он, накренившись, устремился вниз, успев изменить траекторию полета.
Совсем рядом, под ногами, промелькнули острые ветки, ажурные башенки, колоннады, разбитая статуя альбатроса, лестницы, крыши и, наконец, узкая площадка, на которую спланировал лев.
Мильвио спрыгнул первым, и Дэйт скатился следом, совершенно не изящно. Южанин что-то крикнул д’эр вин’ему, тот пружинисто подскочил, раскинул крылья и улетел на восток, ничего не ответив.
— Какого шаутта происходит?! — Воин до сих пор не мог поверить, что удержался во время этого невероятного кульбита.
— Старая магия, сиор. Не думал, что она до сих пор действует. Белые львы поддержали Тиона в последней стадии Войны Гнева, и Скованный закрыл для них доступ на Талорис, чтобы его враг не смог добраться сюда быстро. Город больше не защищен, а вот вокруг старого дворца, видимо, что-то осталось. Нашего друга едва не испепелило.
— Он вернется?
— Когда я позову. — Мильвио коснулся рога. — Сейчас ждать нас на земле опасно, мы взбудоражили мэлгов.
Дэйт молча сжал пальцы на рукояти широкого кинжала, единственного своего оружия, и южанин сказал:
— Вы поразительный человек, сиор. Про таких у нас в герцогстве говорят «ацайо фузо». Вылит из стали. Вы не удивились проходу под Улыбкой Шаутта, не удивились д’эр вин’ему, нашей странной дороге, Талорису и мэлгам. Вас ничто не может поколебать.
— Я удивляюсь. — Дэйт даже не улыбнулся. — Но мое удивление обычно не сопровождается криками и взмахами руками. Никогда не видел мэлгов и считал их далекой сказкой, но после встречи с шауттами… возможно, я просто привык к необычным вещам нашего мира. Впрочем, «необычные» они лишь для нашей эпохи. Сперва лучше скажи, зачем мы здесь и что будем делать.
— Мне нужно попасть туда. — Мильвио указал в сторону, где находился дворец, скрытый за пеленой снегопада. — Чтобы понять, что происходит. И добираться нам придется пешком, как можно быстрее, пока мэлги не вычислили, где мы спустились.
— Подозреваю, что они видели приземление льва и его взлет. Кто-то придет сюда проверить, а кто-то последует за ним, хотя у них и нет шансов его нагнать. Затем, как подозреваю, нам придется вернуться обратно, чтобы он нас подобрал, и твой рог услышит весь Талорис. Сложная задача.
— Верно. — Мильвио поспешил по белоснежной улице с накренившимися домами, смотревшими на чужаков пустыми провалами окон. Слушая, как где-то далеко рокочут сигнальные барабаны: с запада, востока и юга. — Но
