Та самая накидка, в которой Эльба выбиралась из ямы.
Аргон прищурился, вспомнив об этом, и многозначительно посмотрел на девушку. Грудь Эльбы судорожно сжалась, и она хриплым голосом проговорила:
– Герард, оставь нас.
Слуга не решился спорить или задавать вопросов. Он несколько раз послушно кивнул и скрылся за массивной дубовой дверью.
Аргон непроизвольно коснулся пальцами заживающей раны. Она болела меньше, но двигаться все еще было весьма затруднительно.
Неожиданно его взгляд упал на порез на ладони нимфы. Она закрывала его здоровой рукой, но кровь просачивалась между тонкими красивыми пальцами. Аргон подошел к королеве, снял накидку, которую носил в любую погоду, так как она напоминала о родном доме, и опустился перед девушкой на колено. Она изумленно спросила:
– Что вы делаете?
Аргон достал из миски мокрый платок и отжал его. Затем уверенно перевернул ладонь нимфы, осмотрел глубокий порез и сказал:
– У вашей тетушки стальные нервы и твердая рука.
– Она… – Аргон приложил ткань к ране, и Эльба запнулась, почувствовав, как кровь прилила к щекам. Юноша не обратил на это внимания, а она прошептала: – Нейрис всегда принимала правильные решения вне зависимости от ситуации.
Аргон аккуратно промывал рану, а Эльба наблюдала за ним и медленно дышала. Повисла приятная тишина, и было так просто притвориться, что ничего страшного не случилось. Что она не прорывалась сквозь массу тяжелой мокрой грязи, что эта грязь не забивалась в глаза, нос и даже рот, что Эльба не давилась ею, когда взывала о помощи богов. Было так просто притвориться, что король Вольфман не умирал, а его мать не пропадала. Так просто закрыть глаза и представить просторы речных земель и услышать грохот величественных водопадов. Аргон аккуратно затянул узел, чтобы повязка не съезжала. Эльба увидела, как дрогнул его кадык, а потом почувствовала, как его пальцы осторожно прошлись по ее горящей руке. Она в смятении бросила на него взгляд, но он упрямо смотрел на ее рану. Они оба боялись нарушить тишину.
Неожиданно Эльба осознала, что, возможно, ей не хотелось бы никого сейчас видеть. Никого, кроме этого человека… Эта нелепая мысль пронзила ее сердце беспощадной стрелой. Она посмотрела на Аргона, а тот, будто услышав ее мысли, поднял голову.
– Ты побледнела.
– Я все еще нехорошо себя чувствую, – быстро ответила она.
– Я бы предложил тебе отдохнуть, но, боюсь, твой сон больше не будет спокойным.
– Мой сон сейчас – не главная проблема.
– Да. – Аргон горько улыбнулся и кивнул, отчего его кудрявые волосы упали на глаза. – Теперь ты единственная королева Станхенга.
– И мне придется сделать мир лучше.
– Звучит так, будто ты в это не веришь.
– Сомневаюсь, что это возможно, – пожав плечами, ответила Эльба. Она невольно посмотрела на свои пальцы, которые прикасались к теплой ладони Аргона. – Этот мир не хочет становиться лучше, Аргон, а если бы хотел, нас бы не ожидала война, мы бы не боялись появления Лаохесана. Возможно, мы заслужили то, что происходит.
– Эльба, ты только что восстала из мертвых.
– Я не…
– Боги или духи – неважно, но они сохранили тебе жизнь. Значит, нам есть во что верить и на что надеяться. Я ведь был там, я все видел, и это было…
– Пугающе?
– Потрясающе. – Аргон придвинулся к ней ближе. – Никто не верил в магию стихий, но ты заставила их поверить. Люди поверили в тебя. Ты уже сделала этот мир лучше хотя бы потому, что подарила им надежду.
– Я лишь напугала их. К тому же Милена де Труа пропала. Я все думаю, неужели это она подослала наемников Алмана?
– Но Алман убил ее мужа.
– А я убила ее сына.
– Ты никого не убивала, – твердо сказал Аргон. – Он болел, и мы прекрасно понимаем, что шансов у него не было.
– Не говорите так, – прошептала Эльба, пытаясь отнять руку. Но Аргон крепче сжал ее и с силой потянул на себя. В его зеленых глазах полыхнули искры, а Эльба тяжело вздохнула, поджав от обиды губы. Она до сих пор видела лицо Вольфмана и его блестящие от слез глаза. Ему было так страшно, а что она сделала? Чем она ему помогла?
– Вольфман поступил храбро, когда согласился на ритуал, но он знал, на что шел. Вы могли умереть оба.
– Но я не умерла.
– И тебя это расстраивает?
– Нет, пугает. Меня выбрали боги. Выбрал народ. Выбрал отец. Но почему? Может быть, я ничего этого не хотела. Но ладно, хорошо. Былого не изменишь. Просто сейчас мне немного не по себе. – Эльба растерянно отвернулась. – Я понимала, что мне предстоит занять его место, но не думала, что это случится так скоро. В голове столько мыслей и сомнений, а я понятия не имею, как мне быть.
– Для начала тебе стоит поверить в свои силы. – Аргон взял ее пальцы в свои широкие ладони. – Ты ведь доверяешь мне?
– Быть может, даже больше, чем следует.
Аргон озадаченно вскинул брови:
– Почему ты так думаешь?
Эльба хотела ответить, но так и не решилась. Она хотела сказать, что еще ни один мужчина не сделал ее жизнь лучше или проще. Они много обещали и не выполняли своих обещаний. Они действовали ради выгоды, ради народа, но не ради нее. Теперь их поведение можно было оправдать хотя бы потому, что ей предстояло вести себя так же. Она должна была понять, с чего начать, кому доверять и куда стремиться. Женщина в ее положении могла в любой момент потерять власть, и потому ей нужно было убеждать людей ежедневно и ежеминутно, что она не просто так занимает свое место в замке. Но на этом сложности не заканчивались. Ее должен был бояться сам Алман Многолетний, чтобы война завершилась в ее пользу. Но как это сделать? У кого спросить совета? Она доверяла Аргону. Но кто руководствуется чувствами, когда речь идет о благополучии королевства? Эльба разрывалась на части! Сомнения терзали ее душу и заставляли чувствовать себя слабой.
– Я не… – она запнулась.
В эту секунду зеленые глаза Аргона напомнили ей о родном доме и об океане. В эти глаза она смотрела, когда находилась в плену у Ровена. В эти глаза она смотрела, когда танцевала в малом зале. Эти глаза спасали от многих недугов. Эльба усталым движением смахнула со лба волосы и проговорила:
– Забудьте, Аргон. Мне сейчас действительно не по себе, и я многое говорю невпопад.
– Ты просто боишься.
– А я имею на это право?
– Обещаю, что я никому не расскажу. – Аргон улыбнулся и медленно встал с колен. – Тебе все же стоит отдохнуть. Солнце давно уже должно было зайти, но погода меняется. Сложно понять, когда сумерки,
