Рия

Рия увидела острые пики Ордэта и завороженно застыла. Неужели она очутилась там, куда все годы хотела попасть? Рия смотрела на кривые каменные иглы и думала, могли ли чары Пифии привести ее на эту равнину. Неужели богиня хотела, чтобы младшая дочь Атолла Полуночного прошла через боль, дабы столкнуться лицом к лицу со своей мечтой?

За спиной ругались незнакомцы. Рия оглянулась на них, потом посмотрела на силуэт Ордэта и сжала кулаки. Возможно, ей придется стать сильной, как брат, и упрямой, как сестра. Она смахнула тыльной стороной ладони слезы и, вздохнув полной грудью, побрела по равнине.

«Не смей!» – зазвучал голос сестры в ее голове. Сердце больно кольнуло.

Эльба осталась там совсем одна. Что же с ней будет? Как она выберется? Рия знала, что, возможно, сестры уже нет в живых. От этих мыслей холодело внутри, а на глазах появлялась мутная пелена.

– Эй! – окликнули ее сзади. Перед девочкой внезапно возник рыжеволосый юноша, который снял с нее оковы в шатре. – Ты куда собралась?

Рия молча смотрела на него.

– Мы думали, тебя ветром унесло. Ты в порядке?

Она продолжала молчать, и Аргон настороженно нахмурился.

– Вот и наша беглянка, – проворчал Ксеон, таща за собой сокола. Птице явно не нравилось, что он вел ее за поводья, словно собаку, но Ксеона это не беспокоило. – Знаешь что? Если тебе хочется умереть, оставалась бы ты лучше в лагере.

Аргон неодобрительно покачал головой и присел перед Рией на корточки, но она смотрела не на него, а ему за спину. На Ордэт.

Аргон это заметил и криво улыбнулся:

– Ты у нас читать любишь, верно? Можешь не отвечать, но к полудню мы окажемся перед нефритовыми воротами и ты увидишь столько книг, сколько еще никогда не видела. Согласна?

Рия кинула на него мимолетный взгляд и поджала потрескавшиеся губы. Аргон не знал, как еще поддержать ее. Он чувствовал, как она растеряна, что ей больно. Смерть для всех одинакова, но переживают ее люди совершенно по-разному. Рия была еще маленькой, чтобы говорить с ней о том, как погиб ее брат и как в ловушку угодила ее сестра. Правда, Аргону казалось, что девочка умна не по годам. Взгляд у нее был смелый и осмысленный.

– Знаю, тебе с нами неинтересно, но больше не убегай. Ладно?

– Неинтересно? – переспросил Ксеон. – Просто безумие. Я ей жизнь спасаю, а ей, значит, неинтересно.

– Ну что, согласна? – Аргон пропустил его слова мимо ушей.

Рия коротко кивнула.

– Отлично. – Аргон выпрямился и стянул с плеч теплую накидку. – Держи, ты замерзла.

Растерянно нахмурившись, Рия взяла накидку и закуталась в нее, словно в одеяло.

Они направлялись к древней обители знаний, к Пасти Мыслителей, куда короли и королевы, вожди и предводители Калахара приходили за советом и просвещением. Самое древнее братство мыслителей зародилось еще тысячелетие назад, когда по землям ходили первые люди и их создатели – друиды. Считалось, что первые потомки властителей прибыли в Ордэт, чтобы нести в мир истину и справедливость. Они построили нефритовую стену с вратами, похожими на гигантскую голову спящего старца, и позволили проходить внутрь только тем, кто нуждается в просвещении. А еще в Ордэте чеканили золотые толии. Считалось, что золотой запас должен находиться во власти тех, кто деньгами не интересуется.

Издалека вид огромной головы, высеченной из темно-зеленого камня, наводил ужас. Вместо волос острые пики, тянущиеся в небо, вместо морщин – глубокие трещины. Рия испуганно сглотнула и с любопытством осмотрела высокую стену.

Когда они подошли к нефритовой голове старца, солнце было в зените. Рие показалось, что огромная стена сделана изо льда, который скоро растает под безжалостными солнечными лучами. Однако камень не боялся солнца. Рия прикоснулась ладошкой к прозрачной поверхности.

«Холодная», – удивленно подумала она.

– И что дальше? – поинтересовался Ксеон, скептически осматривая каменное лицо старца. Он никогда не был в Ордэте и не видел воочию нефритовой скульптуры. Она внушала ему то ли ужас, то ли восхищение. Его пугала мысль о том, что великие умы Калахара собрались вместе и вдруг решили, что отрубленная голова человека – идеальный вариант для ворот в святую обитель.

– Жуткое зрелище, – протянул Аргон, словно прочитав его мысли.

Стена была невероятно высокой. Как можно жить в такой клетке? Кто добровольно окружит себя неприступной оградой?

Аргон нахмурился. Он вдруг подумал, что люди в Ордэте не такие уж умные, раз живут взаперти.

На лбу старика были высечены белоснежные кривые буквы. Аргон подошел ближе, чтобы прочитать их.

«Ос на федих ун рой дим, пейдвих ха дисвул унрой бес ун гуфневих».

– Что там? – спросил Ксеон. – Это моранский?

– Если тебе нечего дать, не жди ничего взамен.

– А знаешь, тебе здесь понравится. Видимо, тут собрались одни философы.

– Еще бы эти философы выглядывали за стену. Иначе о жизни они знают только то, что написано в их древних фолиантах.

Ксеон усмехнулся, и в этот момент раздался громкий хруст, будто под ногами треснул лед. Рия попятилась назад и налетела на Аргона, а тот крепко прижал ее к себе. Сокол завопил во все горло. Аргон и Ксеон столкнулись плечами как раз в тот момент, когда нефритовый рот старца раскрылся.

Перед друзьями появился черный туннель, из которого медленно вышел худощавый