– А деревня тут ничья, – пояснил мне Цезарь, когда я позже поинтересовался такой свободой действий чужаков. – Место глухое, опасное, земли не самые лучшие. Кое-как себя кормят и только. Их бы давно захватили бы, да только кому нужны? Вроде бы церковники не против это сделать, но все никак не найдут сил и времени. Большего я не знаю. До нашего появления они тут жили, как в медвежьем углу, вроде того неуловимого Джо, только здесь их целая деревня.

– Понятно.

Вечером нас пригласили в лагерь торговцев на представительную пирушку в честь знакомства. Было предложено идти всем старшим, командирам. Терешков в обязательном порядке должен был там появиться, как глава отряда и, вообще, будучи нашим купцом (потому и назначенный Палычем, так как кроме боевых навыков Цезарь и в торговле отметился, да и в целом имел подвешенный язык). Вместе с ним должен был пойти я или огненный маг. Хотелось обоим, но кто-то просто обязан был остаться в лагере, поэтому тянули жребий. Не повезло мне.

– Ну, ты не расстраивайся, – широко улыбаясь, произнес Сашка и похлопал меня по плечу, – я тебе потом все расскажу.

– Ты много не пей, а то водички, кроме как из пруда, тебе утром для сушняка не поднесут точно, – предупредил я его. – Лично прослежу.

– Ну ты и… – не договорив, он покачал головой и быстро ушел.

– Обидно? – поинтересовался у меня Колька, один из стрелков из караула.

– Обидно? – переспросил я, потом пожал плечами. – Да толком и не скажу… грустно, скорее всего. Я бы хотел посмотреть и послушать, о чем там речь будет идти. Как живут, как ведут себя, с чего начинается торжество. Когда еще встретимся с местными в такой обстановке.

– А еще там девочки с ними и вполне себе неплохие, – хохотнул он.

– После долгого воздержания и наблюдения за деревенскими бабками в поле тебе любая, кто моложе их лет на двадцать, покажется неплохой.

У гостей и в самом деле в лагере сновали тут и там женские фигурки. Скорее всего, служанки, судя по их деятельности. Ну, и попутно любовницы, бесплатные ночные бабочки для снятия напряжения у купцов. А может, ошибаюсь, и кроме как обязанностей слуг они больше ничем не занимаются. Но что они молодые, моложе тридцати лет, было хорошо видно с не такого уж большого расстояния, что их и наш лагерь разделяло. Мне-то как-то и все равно, через дней пять-шесть я со своими девчонками увижусь, а вот большинство парней в отряде пускают ручьи слюней на соседок по ту сторону пруда.

Разгар веселья случился после полуночи. В каких-то двух сотнях с небольшим метров от нас звучала неприхотливая музыка из пары струнных и духовых инструментов, которые очень часто перекрывали взрывы мужского хохота, подбадривающие (судя по интонации) крики, женское задорное визжание и многое другое.

– Аж завидно, – вздохнул Колька. – И что мы не попали туда?

– Потому что самые ответственные, – ответил ему я. – Ты поменьше на них заглядывайся, побольше в свой сектор смотри. И думай вот что: если это ловушка, то наших там всех отравят или зарежут, а у тебя будет шанс удрать и отомстить. Как минимум спасешься.

– Ы-ы? – опешил тот.

– Шутка.

Веселье закончилось с рассветом, когда музыка и смех стихли, а в наш лагерь потянулась шатающаяся вереница группы знакомства во главе с Цезарем.

– Римляне от галлов возвращаются, – хохотнул кто-то из дозорных. – Такое чувство, что им там Астерикс с Обеликсом наваляли.

Отсыпались до трех часов дня, а потом началась торговля.

Приезжие быстро договорились или, может, заставили деревенских сколотить столы между двумя биваками. И там разложили товар.

– И зачем нам их тряпки, вино и оружие? – поинтересовался я у Терешкова. – Кеста им что, не сказала о наших запросах?

Тот пожал плечами:

– Купцы – что с них взять. Как оказалось, не так уж и много волшебных вещей в том городишке, зато образцы так всем понравились, что даже два пожара случилось в купеческих лавках, хе-хе. От конкурентов кто-то избавлялся.

– И нас будут считать за дураков, которые ни в чем не разбираются, – сказал я. – У нас своей брони хватает или сможем сделать, причем лучше раз в пять.

– Но у них красивая, согласись.

– Не отрицаю, – признал я.

Чеканки, завитушек, глянца и зеркального блеска на металлических частях брони и оружии хватало. Пожалуй, из пяти образцов только один смотрелся простеньким, прочие же едва ли не претендовали на музейные экспонаты.

Несколько переговорных амулетов Юлию купцы вручили во время ночной попойки, и сейчас одна из этих волшебных вещиц в виде броши украшала мою куртку.

На торг даже несколько деревенских пришли. Покрутились рядом с товарами землян, повздыхали, глядя на стекло и зеркала, и ушли к своим землякам. Дольше всех возле наших рядов, так сказать, торчал молодой парень, не старше двадцати лет, а может и моложе, судя по тому, что вместо нормальной щетины у него какой-то пушок торчал на верхней губе. Очень ему приглянулось зеркало в золотистой оправе размером с две ладони. Корпус был пластиковым, но не царапанным и не выгоревшим и потому смотрелся едва ли не золотым.

– Нравится? – поинтересовался я.

– Очень, господин, – не сразу ответил он, с легким испугом посмотрев на меня. – Только у меня золота нет на такую вещь, серебра немного и медь.

– Оправа не золотая, просто так выглядит. И деньги нам не нужны, мы торгуем за магические вещи – амулеты, магические артефакты Иных.

Тот тяжко вздохнул.

– Нет у меня амулетов, господин, это староста ими распоряжается. Хочет оружия прикупить для защиты деревни, а то церковники грозятся закабалить, – совсем тихо сказал он.

– Невесте своей хочешь подарок вручить? – догадался я.

Тот густо покраснел и кивнул.

– Понятно. Я бы своей жене тоже с радостью вручил диковинку, чтобы увидеть счастье в ее глазах в тот миг.

– У вас есть жена, господин?

– Есть. Осталась там, – я слегка мотнул головой в сторону дороги, по которой приехали сюда от леса. – Хм, вот