На территории, огороженной покосившимся забором, кипела жизнь – удивительная, непривычная для опустевшего после Катастрофы мира картина. Несколько человек в противогазах нового образца, с широким, чуть затемненным стеклом панорамного обзора, торопились куда-то за сплошную стену деревьев, оттуда раздавались рык, возня и звонкие щелчки, похожие на удары хлыста.
Аля на мгновение взглянула на Диму, обернувшись на ходу, ее восхитительные огромные глаза смеялись, в них было… облегчение? Юноша как-то бессознательно ощутил: девушка вернулась домой, все здесь было для нее родным и привычным, так мог бы смотреть он сам, если бы бункер военных не лежал в почерневших, обугленных руинах.
Впереди показалась дверь в подвал, отдельный вход сбоку от казармы, на облупившейся краске можно было разглядеть надпись по трафарету: «Убежище» и стрелку вперед и вниз.
Спускались долго, Дмитрий насчитал три лестничных пролета по двадцать ступеней, потом, за поворотом, еще два. Им навстречу то и дело поднимались люди, закутанные в защитные костюмы, было видно, что здесь поверхность не пугала обитателей подземного мира, по-прежнему оставалась родной и знакомой. Все выходившие были вооружены, и не допотопными ружьями, как в Нагорном, а новыми, ухоженными, с блестящими стволами. Не разбиравшийся в оружии парень не смог определить их марку, по крайней мере, у военных из Мытищ такого не было.
Почти у самых гермодверей Аля пошатнулась, схватилась рукой за стену и снова стянула противогаз. Ее лицо было практически белым, щеки пылали нездоровым румянцем, губы были искусаны почти до крови.
– Мне совсем нехорошо… – выговорила она. – Диму пока не показывайте отцу, пожалуйста, приведите его в порядок, накормите…
Девушка сползла по стене, один из конвоиров подхватил ее на руки, второй, придерживая Дмитрия за плечо, стукнул в дверь, створка поехала куда-то вбок, идеально смазанный механизм не издал ни звука.
Алевтину сразу же унесли, мужчина снял защитный костюм, под ним оказалась военная форма, выцветшая за долгие годы, но чистая и опрятная. Он забрал у Димы его плащ, протянул руку за рюкзаком, но юноша вцепился в него и не желал отдавать.
– Успокойтесь, ваши вещи непременно вернут чуть позже. Пожалуйста, следуйте за мной – вымоетесь, переоденетесь, вас накормят, – голос мужчины прозвучал достаточно мягко, без малейшей агрессии.
Спустя полчаса чистого, одетого в выстиранную, пахнущую терпким хозяйственным мылом рубашку и штаны Дмитрия привели в небольшую комнатку и оставили одного.
Под потолком мягким светом горела лампочка, гудела вентиляция, все было снова знакомо и привычно. От пережитых волнений кружилась голова, желудок сжимался спазмами голода, и все же, что бы ни случилось дальше, юноша чувствовал себя практически счастливым. Ему было тепло, чистые влажные волосы больше не падали сальными сосульками на лоб, а одежда больше не напоминала вымоченное в нечистотах рубище. Неужели спасение? Может быть, Дима сумеет оказаться полезным местным жителям, и будет долгожданный покой, и Аля рядом? Все позади? Думать о плохом не хотелось, и даже назойливый и злой червячок страха уполз куда-то в глубины подсознания и затих на время. Будь что будет. После всего пережитого казалось, что хуже не станет, да и не расстреляют же они, в конце концов, незваного гостя? Иначе сделали бы это гораздо раньше.
В дверь постучали, и в комнатку вошел незнакомый молодой человек.
– Добрый вечер, – приветливо улыбнулся он. – Вас хочет видеть наше руководство, прошу проследовать за мной.
– Надеюсь, для мирного разговора? – зачем-то спросил Дмитрий, хотя ответ был ему не слишком важен.
– Не переживайте, Валерий Станиславович просто хочет познакомиться. Идите вперед.
Юноша с некоторым успокоением отметил, что на него не надели наручники и никак не ограничили движения, возможно, он действительно здесь гость.
Шли по длинному коридору, освещенному лампами. В начале и в конце, у входов в другие части убежища, стояли часовые, на стене висел дисковый телефон, как в старых автоматах.
Бункер был одноэтажным, несколько блоков разделялись гермодверями, каждый отсек был полностью изолированным.
Прошли через большой жилой зал, в который выходило множество дверей, видимо, в спальные помещения. По центру стояли сделанные наподобие диванов скамейки, затянутые тканью, сидели люди в форме, о чем-то негромко беседуя, никто не обратил внимания на идущих.
Дима с безошибочным чутьем обитателя подземелий сделал вывод, что здесь все спокойно, налажена бесперебойная работа всех систем. Вероятно, с провизией и медикаментами здесь также не было проблем, жители выглядели здоровыми, ухоженными. Не ощущалось того напряжения, что царило на верхних этажах мытищинского бункера военных, не было отчаянной безысходности серого зала и бесконечной боли нижнего яруса, не было нищенски-безнадежной грязи Нагорного. Почему-то вспомнилось убежище Метровагонмаш в его лучшие времена, такое же огромное, с хорошей жизнью и полным доверием людей друг к другу. Впрочем, в последнее время интуиция часто подводила Дмитрия, поэтому юноша не торопился с выводами.
Прошли еще один длинный коридор, сопровождающий остановился возле деревянной створки, постучал. Раздалось покровительственное «Войдите», мужчина посторонился, пропуская Диму вперед, и закрыл за ним дверь.
Взгляду открылся довольно уютный кабинет, на стенах – репродукции известных художников в простых рамках. Пара стульев, шкаф с какими-то папками, у дальней стены – широкий письменный стол, за которым сидел статный пожилой мужчина в выцветшем генеральском кителе. В темных, аккуратно подстриженных волосах виднелась обильная седина, глаза смотрели внимательно, чуть с прищуром, во всей фигуре чувствовалась властность и сила настоящего командира.
Мужчина жестом пригласил Диму сесть. На столе стояли две жестяные миски с одуряюще пахнущей едой, желудок предательски заурчал. Юноша с жадностью покосился на кушанье и снова поднял глаза.
– Ешьте, молодой человек, я давно не видел такого голодного взгляда. Насытитесь – и мы побеседуем, – приятным баритоном предложил начальник.
Дима не заставил просить себя дважды и набросился на предложенное угощение. За переживаниями и хлопотами нескольких минувших дней парень совсем забыл, что последний раз ел омерзительную уховертку, пару ложек – и больше ничего, и лишь теперь тело напомнило о себе.
Когда миска опустела, Дмитрий благодарно кивнул и осоловело захлопал глазами, его неумолимо потянуло в сон.
– О, да вы совсем без сил, друг мой, – добродушно улыбнулся собеседник. – Тогда буду краток. Меня зовут Валерий Станиславович Леушевский, генерал, командир этого убежища. Добро пожаловать, товарищ Холодов, мы рады приветствовать вас в воинской части «Загорянская», наш стол и кров – к вашим услугам.
Остатки сна мигом слетели с юноши, едва он услышал свою фамилию. Дима выпрямился на стуле, чувствуя, как сердце заколотилось где-то в горле, грозя отправить только что съеденный ужин обратно.
– Откуда вы знаете, кто я?
– Алевтина успела шепнуть на ушко. Знаете ли, вы – весьма известный нашему убежищу молодой человек, лично я не раз слышал о ваших талантах ученого. Все были уверены, что вы погибли, когда произошла трагедия на Теплоцентрали. Признаться, я был крайне обескуражен и удивлен, когда Аля заочно представила вас. Пожалуй, сейчас вам стоит отправиться спать, ваша спутница очень плохо себя чувствует, а завтра и ей станет легче, и вы чуть более уверенно будете держаться на ногах. Вас ждет еще один сюрприз. Но я пообещал Алевтине, что не стану открывать всех тайн без нее. Может, это к лучшему? Мне показалось, вы друг к другу неравнодушны, не так ли? Думаю, узнавать новости, не всегда приятные, легче в компании кого-то знакомого. А пока что – доброй ночи, отдохните,
