Беглецы с трудом перебрались через обломки эстакады, рухнувшей прямо на рельсы, и поторопились дальше.

По сторонам потянулась мертвая пустошь города Королева, на бетонном ограждении бывшего ракетного завода НПО «Энергия» сохранилась кокетливая розовая краска, такая неуместная в погибающем мире.

Прошли мимо платформы Болшево, за перекошенной оградой виднелись почерневшие и покрытые ржавчиной остовы маршруток, которые так и не уехали в свои рейсы и встретили здесь свой последний час. На киосках сохранились какие-то вывески, одна из них гласила: «Цветы». Диме подумалось, что живи они в мирное время, он бы каждый день заходил в эту палатку и дарил Але букет роз. А сейчас… Что он может сделать для нее? Защитить, уберечь? Едва ли, еще вопрос, кто кого, эта гордая и независимая юная особа даст фору десяти разведчикам. Впрочем, молодой ученый видел ее иной – умоляющей о спасении, беспомощной, и, в общем-то, спас ей жизнь. Так что… Наверное, после Катастрофы спасенная жизнь стоила всех букетов мира.

Дальше потянулись покосившиеся сельские домики, запорошенные снегом по самые крыши, среди выросших почти до небес деревьев. Занятый своими мыслями, Дмитрий, тем не менее, внимательно смотрел по сторонам, стараясь не пропустить посторонних движений, слух работал на пределе возможностей.

На мгновение между домами мелькнул силуэт, неясная тень – будто бы человек. Юноша замер, завертел головой, ствол автомата в его руках описывал дугу. Нет, показалось. Измученное воображение и уставший разум рисовали то, чего не было. Да и Бугай, куда более опытный разведчик, чем он, непременно бы заметил, случись что-то нештатное. Выдохнуть. Показалось.

Над головой потихоньку сгущались тучи, темнело. Зимние дни – короткие, было едва ли больше пяти часов вечера, а уже смеркалось. Аля раздраженно дернула плечами и пошла еще быстрее. Каждый шаг давался ей с трудом, она чуть пошатывалась, и Диме казалось, девушка вот-вот упадет, однако после ее жесткой отповеди он не решался больше предлагать помощь и лезть с советами.

Впереди показалась очередная платформа, но до нее так и не дошли, свернули направо, куда уходило ответвление путей. Лена шла тяжело, то и дело останавливалась отдышаться, потом догоняла, опираясь на руку Бугая, но не жаловалась.

Шли, как показалось Дмитрию, бесконечно долго. Уже почти совсем стемнело, были видны лишь зыбкие силуэты. Наконец железнодорожные пути уперлись в ржавые ворота бетонного забора, за которым скрывалась очередная подмосковная промзона.

Аля остановилась, держась за забор, поманила Диму к себе.

– Поищи в моем рюкзаке флягу, пожалуйста, – попросила она. Юноша положил автомат на землю и сунул руки в брезентовый мешок.

Алевтина выпрямилась. Опустила руку за пазуху, и в ее ладони оказался маленький, будто игрушечный пистолет. Дальше все было как в тумане. Раздались два выстрела, Лена и Борис Борисович упали, как подкошенные, в плащах химзащиты дымились на морозе аккуратные дырочки, и во все стороны алыми ручейками растекалась кровь, растапливая снег.

Юноша еще долго видел перед внутренним взором глаза Елены, широко распахнутые, совсем по-детски обиженные: за что?

Девушка повернулась к Диме, держа его на прицеле, подняла с земли оружие.

– Вперед, – приказала она.

Юноша задохнулся от страха и неожиданности, слишком уж быстро развивались события. В голове была черная муть, смесь ужаса и непонимания. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Дмитрий послушно пошел вперед.

Аля завела его в одно из покосившихся зданий, приказала сесть, пленник молча повиновался. Девушка устроилась напротив него, ствол пистолета по-прежнему смотрел парню в грудь.

– Ну, вот все и кончено. Жаль, конечно, что тифоны не сожрали их вместе с остальными… – пробормотала Аля.

– Почему?! Почему ты это сделала, зачем ты их убила?! – в истерике крикнул Дима.

– Прекрати орать. Я их убила, потому что мне не нужны лишние люди. Остальных сожрал змей, иначе мне пришлось бы пристрелить и их, – бесстрастно ответила Алевтина.

– Ты знала, что будет так… – ахнул парень, осененный внезапной догадкой.

– Конечно же, знала. То, что Бугай и Лена остались в живых, – досадная случайность, которую я исправила.

– Но откуда… Как?!

– У тифонов логово под памятником, уютная такая подземная нора. Наши несчастные товарищи не смогли бы сидеть молча и не дышать, верно? Тифон отлично их услышал. Удивительно, почему я, прожившая всю жизнь здесь, в Загорянке, знаю это, а ты, мытищинец, – нет.

– Но… Мы же стояли рядом, говорили с тобой, ты даже накричала на меня, почему тифон не напал на нас? Как ты это сделала? – Дима был почти в панике. Насмешливые глаза Алевтины пугали, сводили с ума.

– Тифон – змеюка тупая и медленная. У нас было не меньше пятнадцати минут, прежде чем эта тварь сообразила бы, что на поверхности шарахается вкусный обед. Предостаточно времени, не так ли? Поэтому я выслушала твои шовинистические излияния и быстренько увела тебя оттуда. Забавно, правда? А вот Бугаю и Лене повезло – или не повезло… Знаешь, мне жаль было их расстреливать, все же два года бок о бок, и эти ребята, пожалуй, были самыми приятными из всей этой нагорновской шушеры. Даже как-то не по себе…

– Почему я еще жив? – задал Дима в лоб тревожащий его вопрос.

Алевтина взглянула на него устало, чуть прищурившись. В ее глазах читались двойственные чувства, было видно, что этот вопрос сделал ей больно.

– Я в долгу перед тобой. Ты спас мне жизнь. И да, все-таки ты мне небезразличен, я почти люблю тебя.

– Кто ты такая, в конце концов?! – не выдержал юноша.

– Узнаешь, но не сейчас. А пока что вставай, осталось чуть-чуть. Нужно идти. И не вздумай дергаться, пристрелю, – Аля посуровела, встала, держа Диму на прицеле.

– Тифоны… – вдруг прошептал молодой ученый, поймав в сознании обрывок тревожащей, ускользающей мысли. – Тифоны… Их так называли только в бункере военных, даже Метровагонмаш называл их змеями, даром что мытищинцы! Откуда ты знаешь это название?! Кто ты такая?!

Дмитрий едва не лишился чувств от внезапного приступа паники, липкий ужас окатил его с головы до ног, сковал холодом внутренности. Кто она такая?! Откуда ей это известно?!

Звонкая пощечина обожгла лицо даже сквозь резину противогаза.

– Прекрати истерику! Будь ты мужиком, в конце концов! – прикрикнула Алевтина, за шкирку поднимая его на ноги. – Вперед!

Диме хотелось бежать прочь, лишь бы не видеть больше ее насмешливые, пронзительные глаза за стеклами окуляров, ему было страшно до дрожи в коленях. Куда они идут? Что там, в этом бункере в Загорянке? Десяток вопросов – и ни одного ответа, юноша чувствовал себя мышью в цепких кошачьих когтях. Впрочем, а была ли разница? Идти все равно некуда, выходов было всего два – умереть здесь и сейчас, вместе с остальными жителями Нагорного, распластаться на алом от крови снегу, как Бугай и Леночка, или идти дальше, в неизвестность, в которой, может быть, был шанс на спасение.

Среди заснеженных деревьев и покосившихся пятиэтажек отчетливо проглядывала тропинка, Загорянка совершенно точно была обитаема, и последние люди, не считая их с Алей, проходили тут совсем недавно.

Дмитрий не ошибся.

– Руки вверх! – скомандовали откуда-то из-за бетонных блоков забора, краем глаза юноша заметил две фигуры в защитных плащах, приближающиеся к ним.

Дима послушно выполнил команду, даже не пытаясь крутить головой в попытке что-то разглядеть, зато Аля повела себя странно. Она стащила противогаз, повернулась лицом к мужчинам. Те внимательно разглядывали его спутницу, а она улыбалась, совершенно спокойная и бесстрастная.

– Алевтина Геннадьевна! – ахнул один из них, опуская автомат. – Вы вернулись!

Молодой ученый окончательно перестал