— Папа. Зачем ты скрыл маму? Ей надо в больницу, — проговорила она удивительно взрослым тоном.
Гарри устало вздохнул. Он хотел бы оказаться как можно дальше от всего этого балагана. Где-нибудь в палатке, в зимнем лесу и чтобы напротив сидела Гермиона, предлагающая остаться там навсегда. Ну почему он её тогда не послушал?
— Винки! — позвал Гарри домового эльфа и расколдовал Джинни. Её вой снова разнёсся по всему дому. Гарри увидел, как появилась Винки, и прокричал ей: — Забери Лили к Молли и… — Гарри посмотрел на рыдающую Джинни. — И пригласи кого-нибудь из Мунго.
Он развернулся к камину и взял в руку горсть порошка, как вдруг почувствовал, как ноги что-то коснулось. Он резко развернулся и посмотрев вниз, увидел серые глаза, полные слёз.
— Папа, я хочу с тобой, — твёрдо сказала Лили.
— Пойдёшь к братьям? — получив утвердительный кивок, он взял её за руку, и они вместе вошли в камин.
***
Кингсли сидел, просматривая последние отчеты его помощника Перси Уизли, который в скором времени мог занять его пост, если бы не последние печальные обстоятельства. Хотя он сам бы с удовольствием уступил своё место Гарри Поттеру. Но человека, который своим поведением разрушил две семьи волшебников, не выберет и половина Британии, даже с учётом избранности и прошлых побед. Особенно Кингсли пугала импульсивность и нездоровая озабоченность Гарри Гермионой Уизли. Впрочем, миссис Уизли отвечала ему тем же. Возможно, если они наконец сойдутся, то Гарри станет спокойнее. Вот прямо сейчас он, вместо того, чтобы просто попросить, требовал заочного развода Рона с Гермионой.
— Ты знаешь, что уже говорят о Гермионе? Разведи их, Кингсли.
— Ты же тоже говорил о ней много нелестного. И в том числе в этом кабинете. Возможно, некоторые просто взяли с тебя пример? — развёл руками Министр и про себя улыбнулся. Эта история слишком долго длилась. Да, события приведшие к финалу были трагическими, но самое ведь главное результат. Не так ли когда-то учил их Дамблдор.
— Ты не путай. Мне можно. Нас слишком многое связывает. Мы всегда были вместе. Просто… мне нужно было время…
— Определиться? — подсказал Кингсли, откинувшись в кресле.
— Простить, — сдавленно прошептал Гарри.
— Тот обливейт? А то, что Дамблдор был не самым худшим манипулятором, ты не брал в расчёт?
— Ты не всё знаешь. Разведи её с этим ублюдком. И всё встанет на свои места. И я сделаю её своей женой в самом скором времени.
— Если она согласится, — фыркнул Кингсли. — У тебя не очень хорошая репутация мужа и вообще…
— Ты сравниваешь меня с Роном?
— Она знает про поджог? — перевёл тему Кингсли, не желая обсуждать кого-нибудь из Уизли. Он до сих пор был зол на Перси, который не смог уследить за своей семьёй и тем самым терял шансы на выборах в министры.
— Не думаю, что она сильно расстроится, — махнул рукой Гарри и развернулся к выходу. — Будь она здорова, она бы помогла мне.
— В таком случае вы стоите друг друга, — рассмеялся Кингсли и вдруг стал серьёзным. — Тебя будут судить. И за убийство и за поджог, несмотря на обстоятельства.
— Меня не посадят.
— Не посадят, но пост ты можешь потерять.
— Меня это расстраивает меньше всего. До встречи, — сказал он и вышел за дверь.
— До встречи, — кивнул Кингсли, думая, что использует всё своё влияние, чтобы Гарри Поттер остался на своём месте. Вряд ли старики Визенгамота смогут найти лучшего волшебника для должности главного Аврора.
***
Гарри вспоминал этот разговор, приближаясь к палате детей, в которой практически поселилась Гермиона. За руку с ним шла Лили, и он совершенно не знал, как теперь к ней относиться.
Он вдруг резко остановился и словно окунулся в прошлое. На пороге стоял он сам, только гораздо моложе, и Гермиона, она ведь почти не изменилась за эти годы. Джеймс был его копией. Интересно, заметила ли это Гермиона, разговаривавшая с ним в этот момент? Он впервые в жизни чувствовал гордость за своего сына.
Гордость быстро сошла на нет, когда он услышал вопрос, сказанный голосом, так похожим на его собственный. Даже его собственные циничные нотки были слышны.
— Теперь вы будете спать с моим отцом официально?
— Не хочешь этот вопрос мне задать? — спросил Гарри у сына, краем глаза заметив ошеломлённую Гермиону. Она посмотрела на Гарри, но быстро опустила взгляд на Лили, которая улыбнулась ей и помахала рукой.
Разговоры взрослых редко её волновали. Она научилась абстрагироваться и жить в своём выдуманном мире. Часто рисовала, читала, и Гермиона была одной из тех, кто поощрял её.
Гарри даже не задумался о том, как конфликты могут влиять на детское сознание. Сейчас его волновали только извинения, которых он ждал от старшего сына.
Вот только раскаяния во взгляде Джеймса никто не смог бы обнаружить: тот был в полной уверенности, что имеет право на ответы. Ведь он рос в достаточно полноценной семье, пусть и не совсем адекватной, но и к этому можно было привыкнуть.
— Нет, не хочу, — наконец ответил он. — Я не помню, чтобы ты ответил прямо хоть на один мой вопрос. Гермиона, я не в упрёк или обиду. Если у вас получится обуздать отца, я же не против. Вы можете даже… — тут его взгляд наткнулся на Лили.
— Что он о себе… — зарычал Гарри, который уже завёлся от наглости сына.
— Гарри, — Гермиона встала на пути отца и сына и, прочистив горло, заговорила: — Джеймс, как ни сложилась бы ситуация. Интересы детей… Ваши интересы… Будут учтены в первую очередь, — она посмотрела на Лили. — Лили, ты заходи к Розе. Она читает очень интересную книгу и будет очень тебе рада.
Лили кивнула и подошла к Джеймсу, который после поединка взглядов с отцом, взял маленькую ручку и вместе с ней вошёл в палату, демонстративно закрыв за собой двери.
— Что он возомнил о себе?! Гермиона, почему ты… — Гермиона наступила Гарри на ногу, чтобы тот замолчал.
— Мне кажется, Гарри, эти вопросы нужно обсуждать не здесь, — строго сказала она, оглядываясь по сторонам, — за нами уже наблюдают.
— А когда было иначе? — вспомнил Гарри, что о их связи давно все знают. — Пойдём к тебе в палату, — Гарри мельком улыбнулся, думая, что очень даже не против остаться
