– Уже лучше. А если еще постараться?

– Фергия-шади?

– Вот, теперь совсем хорошо, – кивнула она. – Продолжай. Хотя не надо. Я и так в курсе, что ты рассорился со всей родней из-за этих ковров, и теперь все до такой степени обижены, что не скажут ничего толкового ни тебе, ни тем более мне. Во всяком случае, пока ты не извинишься, а ты этого делать не собираешься, не так ли?

Итиш протяжно вздохнул. Весь вид его выражал страдание, в глазах стояли слезы, и даже нижняя губа задрожала, как у обиженного ребенка, у которого отобрали игрушку.

– Хорошая попытка, – одобрила Фергия, посмеиваясь, – но нет, Итиш-шодан. На жалость меня не возьмешь. Я предпочитаю звонкую монету.

– Сколько? – обреченно спросил он.

Она озвучила расценки на день своей работы, и Итиш вцепился в свой тарбан с воплем:

– Ты же разоришь меня, колдунья!

Хорошо хоть, он запомнил мои слова и не назвал ее ведьмой, не то Фергия, уверен, накинула бы десяток золотых сверху.

– Если злоумышленник не найдется, ты и без моей помощи разоришься, – заверила она. – Поэтому в твоих интересах отыскать его как можно скорее, Итиш-шодан.

– А ты сможешь? – недоверчиво спросил торговец.

– Спорить на то, сумею ли я это сделать за сутки, не стану, – заявила Фергия. – Хотя бы потому, что родни у тебя полным-полно, один опрос займет дня два, не меньше. Правда, если ты сделаешь кое-что, то, возможно, удастся ускорить процесс…

– Что именно?

– Ты ведь грамотный, верно? Вот, возьми бумагу, перо и нарисуй мне свое семейное древо, – сказала она. – Видишь? Эта точка – ты, а дальше рисуй линии и подписывай – брат, жена брата, племянники и так далее. Раз ты со всеми переругался, значит, вы высказали друг другу много… хм… накопившегося. Это тоже запиши.

– То есть? – не понял Итиш.

– Смотри, – вздохнула Фергия, – вот я рисую линию к другой точке и пишу «брат». Как его зовут? Ага… Рядом ставим единицу. На другом листке ты пишешь цифру, а потом излагаешь все ваши с братом взаимные претензии. И так – обо всех родственниках. Понятно?

– Вроде бы понятно…

– Ну тогда езжай домой и займись делом, – сказала она. – Да не торопись! Наверняка ведь, едва только напишешь про брата и перейдешь к зятю, спохватишься, что забыл о чем-нибудь, и еще, и еще… Вот и зафиксируй всё, что удастся припомнить, а я потом почитаю, чтобы не ездить и не опрашивать всю эту толпу заново.

– Так выходит… я сам за тебя всю работу сделаю? – сообразил Итиш.

– Во-первых, не всю. Мне ведь придется что-то уточнить, о чем-то переспросить, чтобы сделать надлежащие выводы, – ответила Фергия. – Вдруг твои родственники или ты сам преувеличили или ошиблись в суждениях? Во-вторых, пусть твое сердце греет мысль о том, что тебе не придется платить мне за всё то время, которое я могла бы потратить, выслушивая жалобы твоей обиженной родни!

Итиш, очевидно, представил, сколько бы на это ушло, поскольку содрогнулся, а потом закивал:

– Я напишу, Фергия-шади! Только это ведь долго…

– Я и говорю – езжай домой, как следует всё обдумай, изложи связно, – повторила она, – а когда закончишь – возвращайся.

– А я смогу сюда попасть без Вейриша-шодана? – опасливо спросил он.

– Конечно. Если я стану отгораживаться от клиентов, как же мне зарабатывать на жизнь и скромные радости? Не тяни время, Итиш-шодан, у меня есть и другие дела.

Он помялся, потом взгромоздился на мула и отправился прочь, пряча за пазуху помятый листок с двумя точками и соединяющей их черточкой и что-то беззвучно бормоча. Должно быть, вспоминал прегрешения всех, с кем успел поссориться…

– Ловко это вы, – сказал я, сев на ступени – надоело стоять столбом. – Или вам просто не хочется заниматься такой ерундой, хотя вы заявляли обратное?

– Отчего же? Если бы Итиш обратился ко мне сразу, я бы с удовольствием взялась за его дело, – ответила Фергия. – Это всё равно, что вскрывать рудоносную жилу в поисках самоцветов, даже мелких… Но теперь, когда он бездумно перекопал всё, словно сумасшедший крот, раскидал породу в стороны, поди поищи те крупицы истины в отвале! Можно, конечно, просеять землю сквозь частое сито, и это мне вполне по силам, но…

– Но Итиш тогда действительно разорится, – завершил я, – потому что вы потратите на подобное уйму времени.

– Именно. Поэтому пускай сам сортирует эту гору сора, хуже уже не станет, – улыбнулась она. – Там видно будет.

– Понятно…

– А вы зачем приехали, Вейриш? Разузнали что-нибудь интересное?

– Нет…

Я посмотрел на деревья, чьи ветви до земли склонялись под тяжестью фруктов.

Мне послышался детский смех где-то далеко за оградой, со стороны города. Неужели новое поколение сорванцов бегает к Проклятому оазису, невзирая на запреты, и, замирая от сладкого ужаса, тянет руки к запретным плодам?

– Ну не просто так поболтать вы заглянули, верно? – спросила Фергия и тоже переместилась на ступеньку, вытянув вперед длинные ноги. – Я-то рассчитывала, вы выясните что-нибудь об Ирдале, а то этот бездельник Ургуш ничего о нем не слышал, Лалира тем более, а больше и спросить некого.

– Проще всего обратиться в архив, – сказал я. – Если какие-то сведения и сохранились, то только там.

– Ага, и тот служащий, к которому я приду с такой просьбой, немедленно доложит начальству, что чужестранка интересовалась каким-то древним преступником.

– Отступником.

– Какая разница? Да и не факт, что в архивах сохранились записи, – задумчиво произнесла она. – Нет, тут нужно начинать издалека. Расспрашивать стариков, лучше на окраинах… Но я с ними до сих пор не познакомилась!

– Если бы вы сделали скидку Итишу, у вас появился бы отменный повод пообщаться с его родней, среди которой сколько угодно стариков и старух.

– Но тогда все захотели бы такую же скидку, а я не торгуюсь, – вздохнула Фергия. – Ничего. Всё устроится рано или поздно, так или иначе… Вейриш!

– Что? – дернулся я.

– Вас что-то гнетет. Я права?

– И еще как.

– Проклятие? Или обещание, которое я дала Оталю?

– Всё разом, – вынужденно признал я.

– Тогда подождите немного, а как стемнеет, отправимся кое-куда. От Ургуша есть хоть какая-то польза: он примерно помнит, куда наведывался этот мальчишка в пункте назначения…

– Погодите, караван же ходил через Рассветную пустыню, в Будуган! – опомнился я.

– Ну да, а я о чем? Я уже прикинула: с вашей скоростью полета мы доберемся туда меньше чем за неделю. Столько же займет обратный путь, поэтому придется взять с собой провиант и кое-какие вещи, потому что ночевать на голом песке и тем более у вас под крылом я не намерена. Да и Ургуш тоже.

– Фергия, почему вы так уверены, что я соглашусь лететь? – обрел я дар речи. – И тем более тащить с собой вашего слугу?

– Не хотите – не надо, – развела она руками. – Тайна пропавшего каравана останется тайной, вы не сможете смотреть в глаза Оталю, Ориш, если еще жив, сгинет уже наверняка…

– Прекратите меня шантажировать! – не выдержал я.

– Я не шантажирую, я излагаю суть дела.

– Почему вы вообще решили,