– Это, несомненно, ободряет, – согласился я.
– Еще бы! На вас проклятие, если не забыли. Вы сказали, с вами прежде не случалось припадков, так?
– Да, впервые это произошло…
– Когда я появилась в непосредственной близости от вас, – перебила она. – И опасность вам грозила неоднократно, однако вы всё еще живы.
– Думаете, в этом тоже пророчество виновато? Я должен быть цел и невредим, чтобы его исполнить?
– Конечно. Проклятие с пророчеством явно вступили в конфликт, – заявила Фергия. – И надо бы избавиться от этой дряни, чтобы не мешала…
– Которой именно?
– Вейриш, не надо шутить, если вам самому не весело, – попросила она. – Я о проклятии говорю, разумеется. Уммаль его увидел, понимаете?
– Думаете, не солгал?
– Зачем бы ему? А я вот ничего не вижу, значит, как я и предполагала, это что-то местное, – сказала Фергия, и в глазах ее загорелся хищный огонек. – Нужно разыскать эту Даньяру, если жива еще… И деду я напишу: он вроде бы пытался вести семейные хроники, так, может, знает, как звали жену нашего предка? Правда, поскольку я в бегах, то письмо будет идти кружным путем и очень-очень долго, не то выследят, чего доброго… но это лучше, чем ничего, не так ли?
– Давайте лучше попросим вашу джаннаю о помощи! – не выдержал я. – Согласен расплатиться с нею сам… Это, по крайней мере, будет быстро и, надеюсь, не очень больно!
– Нет, Вейриш, – Фергия похлопала меня по руке, – так не пойдет. Мы сами должны найти ответ. И, если уж на то пошло, почему вы не спросите Аю, видит ли она ваше проклятие и то, что нам предстоит сделать? Что это за путь с вратами?
– Аю не зрит так далеко, – покачал я головой. – И не всегда может объяснить, что именно видела.
– Или не хочет говорить, – добавила она. – Потому что она вас любит, Вейриш.
– При чем тут это?
– Да при том! Сами посудите: если бы Аю сказала вам, что на вас какое-то проклятие, как бы вам жилось?
– Так она же сказала… – сообразил я. – Она предупреждала меня о смерти, которая ждет в небе и на море…
– А, додумались, молодец, – фыркнула она. – Помню я это ваше задание… Похоже, Гарреш знал, кому его поручить!
– То есть?
– То и есть – если кому-то грозит гибель, он, наверно, постарается избежать ее, не так ли? Ну вот… А эта тень, о которой толковала Аю, часто появляется за вашей спиной. Доходит, нет?
– Я должен быть следующим? – выговорил я. – Но почему? Дядя сказал – погибали только женщины!
– Это просто выборка небольшая, – заверила Фергия. – Очевидно, все эти погибшие связаны чем-то еще, кроме пола. Придется покопаться в их и вашей родословной, Вейриш, чтобы разобраться в происходящем. Может, вы познакомите меня с вашими стариками?
Я представил, как она подступает к прабабушке Иррашье, вообразил факел белого огня, обращающий в пепел хрупкое человеческое тело… потом вспомнил, что Фергия волшебница… Одним словом, я не желал присутствовать при их разговоре. И вообще – не желал, чтобы кто-то вмешивался в мои дела!
– Я не нанимал вас, – сказал я. – Вам нет нужды заниматься расследованием.
– Независимые маги потому так и называются, – был ответ, – что могут расследовать что угодно когда им вздумается, даже если нет заказчика. Но вы не переживайте, Вейриш. Вы как-то выживали последние тридцать лет с помощью Аю, значит, еще сколько-то протянете.
– Да, надеюсь, – кивнул я.
– Только не летайте, когда она вам запрещает, – серьезно сказала Фергия. – Что я буду делать без такого провожатого в этом безумном Адмаре?
Я не успел придумать достойный ответ: она приложила ладони ко рту и завопила на весь базар:
– Ургу-у-уш, песий сын! Где тебя джаннаи носят?! Поди сюда немедля!..
– Я тут… тут, шади! – раздалось из дальних рядов, где торговали фруктами и сластями. – Спешу! Бегу к тебе!..
– Дорвался, мерзавец… Ладно, пускай потешится, – хмыкнула Фергия и крикнула: – Возьми мне десяток слив, Ургуш! Скажи, для колдуньи из Проклятого оазиса, потом расплачусь!
Посмотрела на меня и добавила:
– Хоть на фруктах сэкономлю, пока свои не поспеют…
– Это как же?
– А вы полагаете, многие осмелятся прислать мне счет?
Глава 16
На мое счастье, Фергия заявила: больше я ей сегодня не нужен, потому что моя кислая физиономия портит все удовольствие от знакомства с Адмаром, к тому же слуга у нее теперь есть, с ним она не заблудится… Одним словом, я отправился домой, но не сказал бы, что с облегчением.
Пророчество и проклятие, значит… Первое не слишком меня занимало: во‐первых, все равно неизвестно, о чем оно и как должно исполниться. Волноваться об этом стану, когда подойдет время, вот что. А проклятие…
Неужели дядя Гарреш ничего не увидел? Или увидел, но не сказал мне? Почему? Спросить бы его самого, да вот беда: я понятия не имел, куда унесло этого любителя путешествий, и тем более не представлял, когда он вернется в родные края!
Но он ведь говорил с родственниками погибших, так неужели никто не заметил неладного? Не все ведь так беззаботны и ненаблюдательны, как я… И давая мне задание, дядя наверняка упомянул бы о следах чужого колдовства, если бы знал о них. Во всяком случае, мне хотелось в это верить…
А если даже он ничего не заметил, то дело плохо. С другой стороны… Дядя, такой же дракон, как и я, не увидел колдовства, а кудесник с базара мгновенно распознал во мне проклятого! Но что, если он просто солгал, чтобы не иметь со мной дела?
Я понял, что запутался окончательно, а потому запретил себе думать обо всем этом. Сперва нужно было поговорить с Аю, а потом уже делать какие-либо выводы. Это тоже тревожило меня: все прошлые годы она исправно предупреждала меня об опасности, но ни разу не обмолвилась о проклятии. Могла ли она его различить? Вряд ли… Ашшу видят только вероятные события будущего, а в прошлое они заглянуть не способны, равно как и распознать чужие чары…
Дома всё шло своим чередом: усталого хозяина немедленно отправили в амму, отмыли, переодели и, уже размякшего и довольного, усадили за стол, благо как раз наступило время дневной трапезы. Тут-то и супруга появилась, чтобы составить мне компанию.
Аю с детства привыкла есть редко, но помногу, и это ее обыкновение не уничтожили ни месяцы рабства, ни десятки лет в моем доме. Она сидела со мной за столом, но брала понемногу того и сего, просто полакомиться. А вот с утра пораньше трапезничала так, что слуги едва поспевали подавать…
– Эйш зол, опечален и обеспокоен, – сказала она вместо приветствия. – Что случилось? Поругался с Фергией?
– Да что тебе далась эта Фергия! – вспылил я, но тут же остыл. – Не ругался я с ней…
– Это хорошо, – спокойно сказала Аю. – Нельзя ссориться с друзьями.
– С каких это пор она сделалась другом? Раньше ты такими словами не разбрасывалась.
Аю молча пожала плечами и улыбнулась. Татуировки на ее лице дрогнули
