Глава 20

Мусорный туннель

Хотя в крови Макса гулял адреналин, псу не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза и притвориться спящим под взглядами сотен, если не тысяч крыс.

Не прошло и мгновения, как в морду лабрадора ткнулся чей-то мокрый нос, и он открыл глаза в темноте. Свет на поляне погасили.

Над Максом возвышалась какая-то призрачная фигура. Он думал, что это Джорджи, но потом сообразил, что на подушках рядом с ним лежат три спящие собаки.

– Кто здесь? – в полусне прошептал Макс.

Фигура отшатнулась, и пёс увидел перед собой собаку с усталым взглядом и спутанной грязно-белой кучерявой шерстью.

– Привет, – отозвался пёс. – Ты вожак, верно?

– Если ты имеешь в виду собак, что лежат здесь, то да. А ты кто?

Пёс встал передними лапами на подушку и ткнулся мордой прямо в ухо Макса.

– Прости, что тесню тебя, – сказал новый знакомец, – но мне не хочется будить крыс. Меня зовут Белыш.

– А я Макс. – Склонив голову набок, лабрадор спросил: – Ты живёшь на свалке?

Белыш кивнул:

– Если это можно назвать жизнью. Крысы держат меня на складе, считая, что они здесь всем заправляют. Думаю, так оно и есть. Сегодня они пришли и забрали часть моей еды, я пошёл за ними и нашёл тебя.

– Крысы держат тебя взаперти?! – поразился Макс. – Это они сотворили такое с твоей шерстью?

– Не, – покачал головой Белыш, – я всегда так выглядел. Мой отец был лабрадор, а мама – пудель. Люди называли меня и моих братьев и сестёр лабродуделями.

Макс едва удержался от смеха.

– Лабродуделями, да? Забавное название.

– Мне и самому нравится. Но, Макс, сейчас не время болтать. Я давно думаю, как выбраться отсюда, и, когда сегодня вечером услышал лай и вой собак, которые указывали кому-то, куда идти, решил, что это знак – пора действовать. Я могу взять тебя с собой, если хочешь.

Макс поглядел в темноту. Крыс не было видно. Но это не означало, что они ушли.

– А крысы не попытаются остановить нас? – повернувшись к Белышу, спросил он.

Белыш покачал головой:

– Они распевают свои песни допоздна и заводят ту же волынку с утра. Но на несколько часов они выключают свет и ложатся спать. – Белыш слез с подушки и добавил: – Поверь мне, Быстрохвост может быть любезным с тобой, но, когда запахнет жареным, он будет думать только о себе.

Макс бросил взгляд на пустующий стол.

– Ага, я тебя понял. – Он встал на лапы, потом наклонился и лизнул головы Крепыша и Гизмо. Те, позёвывая, открыли глаза.

– Что происходит? – осведомился Крепыш. – Уже настало время для новых историй?

– Нет, – ответил Макс, – мы уходим отсюда.

– О, хорошо, – шепнула Гизмо. – Не обижайся, Крепыш, но я не хочу, чтобы меня держали в плену крысы, – не важно, как сильно они тобой восхищаются.

– Я тоже не хочу, – согласился с йоркширкой Крепыш. – Поначалу это забавно, но вообще быть знаменитым весьма утомительно.

Макс толкнул сенбернара. Гигантский пёс открыл глаза и громко вопросил:

– Снова пора есть?

Четыре собаки хором зашикали на него.

– Сделаем перерыв, Джорджи, – прошептал Макс. – Это Белыш. Он живёт на свалке, но крысы держат его в загоне. Он покажет нам, как отсюда выбраться.

Лабродудель обнюхал Джорджи.

– Это ты выл! – определил он. – Кажется, я слышал, как один твой друг лаял где-то неподалёку.

Джорджи широко распахнул глаза:

– Неподалёку? Пошли! Скорей бы встретиться со старыми друзьями!

– Приятно познакомиться, Белыш, – протянула лапку Гизмо.

– И мне, – поддержал подружку Крепыш. – Веди нас!

Кудрявый белый пёс затрусил по поляне, держась в тени.

– Крысы выставляют дозорных у настоящих выходов, но есть лаз, через который Макс и Джорджи смогут пробраться.

– Мы идём за тобой, – тихо произнес Макс. – Будем говорить только при крайней необходимости. Не хотелось бы потревожить короля Быстрохвоста!

Собаки молча шли одна за другой к самой крайней автомобильной горе на северной стороне свалки. Белыш подбежал к нижней машине в одной из башен, обнюхал багажник, потом поднял переднюю лапу и ударил по металлическому кружочку замка.

Багажник, скрипнув ржавыми петлями, открылся.

– Сюда, – шепнул Белыш и запрыгнул внутрь.

Макс последовал за провожатым и увидел, как тот заползает в дыру, которая вела на заднее сиденье. Лабрадор пролез в неё, чувствуя животом холодный жёсткий металл; запах плесени окатил его волной. Ткань обивки сидений была порвана, из-под неё торчал грязный жёлтый поролон, весь в чёрных пятнах плесени.

Задержав дыхание, Макс полез вслед за Белышом на переднее сиденье. Крепыш и Гизмо быстро двигались следом, а вот Джорджи понадобилась помощь, чтобы протиснуться в дыру.

Белыш прыгнул вперёд через разбитое ветровое стекло, Макс – за ним, потом они забрались в машину, которая стояла капотом к капоту с первой. К счастью, на этот раз путь внутрь пролегал не через багажник. Белыш повёл их по туннелю, составленному из машин: собаки запрыгивали через окно, шли по старым сиденьям, потом перебирались в другое окно.

Только приятели поймали нужный ритм прыжков и шагов, как вдруг Макс, высунувшись из окна грузовика, обнаружил перед собой стену.

– Наверх, – прошептал Белыш.

Макс глянул вверх и увидел, что стена эта на самом деле кузов большого квадратного фургона. Он запрыгнул в кабину с двумя сиденьями по обе стороны узкого прохода, который заканчивался занавеской из бусин, отделявшей кабину водителя от остальной части машины.

Нитки бусин звякнули, когда Белыш прошёл сквозь занавеску. Макс собрался уже двинуться за ним, как вдруг услышал восклицание Гизмо:

– О! Дом на колёсах.

– Что? – шёпотом спросил Макс.

Йоркширка не ответила. Вместо этого она проскользнула за занавеску, и Макс побежал за ней.

В машине было темно, но Макс разглядел, что внутри она похожа на маленький,