– Это длинная история, – сказал Крепыш и, приосанившись, добавил: – Главное, что теперь я – герой крысиного народа! Могу поспорить, эти ребята приведут нас прямиком к Белл. – Крепыш задрал голову. – Неплохо быть знаменитым, верно, Грязеползец?

Макс заметил, что несколько крыс внимательно прислушиваются к разговору.

– Ш-ш-ш, ребята, – шепнул он. – Давайте лучше повременим торжествовать, поглядим, что ждёт нас впереди, ладно?

Все притихли и в молчании двинулись по лабиринту свалки.

Прямо напротив ворот стоял грязный, старый школьный автобус, заезженная версия ярко-жёлтого, который каждое утро забирал Чарли и Эмму. Только у этого не было колёс – он стоял на больших шлакобетонных блоках. Кто-то нарисовал на его боку цветы и листья, дикие растения обвивали стенки и торчали из открытых окон.

Справа располагалось ветхое здание, но крысы не повели собак к нему. Вместо этого, они потянулись налево, где стены из машин высились так близко одна к другой, что людям, наверное, приходилось пробираться между ними боком.

Пока собаки протискивались по узким проходам, Макс понял, что это не простая свалка, а настоящий клад. Металлические лампы на высоких шестах освещали так называемый мусор, вокруг лампочек роились мотыльки.

Собак вели мимо старых духовых шкафов с открытыми дверцами и ржавыми, покрытыми внутри копотью стенками. Изнутри на псов смотрели крысы, они перешёптывались и ели что-то из помятых жестянок.

В очередной раз свернув, они обнаружили груду пружинных матрасов, окружённую колоннами из сложенных одна на другую автомобильных покрышек. В матрасах были устроены маленькие гнёзда из соломы, старого тряпья и пережёванного пенопласта – там спали крысята. Более крупные крысы обеспокоенно поглядывали на гостей с шинных колонн.

В каждом уголке были пристроены хорошие вещи: автомат с жевательной резинкой, огромный, как машина; игрушечный робот с металлическими клешнями; медные лампы на спиралевидных подставках; старомодная ванна на ножках в виде звериных лап.

Макс не мог понять, почему эти вещи выбросили. К счастью, крысы, похоже, думали так же: они устроили себе гнёзда во всех доступных местах на свалке.

Пока наши друзья блуждали по лабиринту, Макс видел сотни крыс: все они держались настороже, что-то бормотали и указывали на собак. Казалось странным, что из всех созданий именно крысы так восхищались таксом, но Макс вынужден был признать: за время путешествия с ними произошло немало удивительного.

Ещё раз свернув, крысы провели Макса, Крепыша, Гизмо и Джорджи через автомобиль, стоявший в основании одной из груд взгромождённых друг на друга машин.

– Ух ты! – воскликнул Крепыш, оглядываясь по сторонам.

– О! – восхищённо прошептала Гизмо. – Тут так… мило.

Джорджи, тяжело дыша, дюйм за дюймом протискивался сквозь автомобильное окно.

– Что там? – спросил он. – Где мы?

– Пойду посмотрю, – откликнулся Макс. – Ты почти пролез, Джорджи. Давай дальше.

Лабрадор пробрался сквозь другое окошко и понял, что так впечатлило его друзей.

Крысы привели их на скрытую за стенами из нагромождённых машин поляну. Над ней были натянуты праздничные гирлянды из лампочек, изливающих вниз мерцающий свет.

На другой стороне поляны находился серебристый трейлер[3] обтекаемой, фантастической формы. Его двери и окна тоже были украшены гирляндами. Макс заметил провода, тянувшиеся к небольшой машинке, которая гудела и шипела.

Но Крепыша и Гизмо привели в восторг не трейлер и не огоньки. Макс увидел пять сделанных из мусора статуй ростом выше трейлера; среди них – две странные абстрактные фигуры, изгибавшиеся и спиралями возносившиеся в ночное небо. Третья статуя изображала мужчину, сгорбившегося и державшего одну руку на спине, а другой опиравшегося на трость. Четвёртая была женская – она сидела в кресле-качалке с букетом цветов в руках. У её ног сидела пятая фигура – собака с поднятой лапой и свесившимся из пасти языком.

Все статуи были сделаны из выброшенных на свалку вещей. Макс различил гаечные ключи и отвёртки, сваренные вместе, – из них состояли руки; вывернутые наружу зонты с нанизанными на спицы гайками и болтами составляли букет; собачья шерсть была выполнена из проволоки. Макса поразило, что все эти обычные предметы пригодились для создания чего-то совершенно нового.

Пса настолько заинтересовали скульптуры, что он не обратил внимания на крыс, которые заполнили всю поляну. Они сидели спокойно, шептались о чём-то и смотрели на стол и два стула, которые стояли перед входом в трейлер.

– Уф!

Макс обернулся и увидел Джорджи, который ткнулся мордой вниз, прямо в грязь под окном машины. Сенбернар выплюнул из пасти пыльную слюну и удивлённо заморгал, разглядывая представшую его взору картину.

– Вот это да! – проговорил он. – Кто это тут так постарался и сделал из хлама такие отвратительные статуи?

– А мне они нравятся! – возразила Гизмо. – Это… искусство.

Крысиный шёпот становился громче, но вдруг смолк. Под трейлером происходила какая-то возня.

Из темноты вылезли три крысы. Они несли нечто похожее на наволочку, взобрались на стулья, а оттуда перескочили на стол.

Две крысы взялись за верхние углы наволочки и встали на задние лапки, будто держали занавес. Третья подняла вверх лапу.

– Позвольте представить, – заговорила она, – единственного и неповторимого, прекрасного и удивительного, просвещённого и искромётного Быстрохвоста!

Занавес-наволочка был отдёрнут размашистым движением, и, к удивлению Макса, за ним обнаружилась огромная белая крыса с золотым напёрстком на голове.

Все зрители на поляне восторженно закричали, а Быстрохвост приложил одну лапу к груди и промолвил:

– О мой народ! О, как вы приветствуете меня! Я этого не заслуживаю.

Речь вождя вызвала новый прилив восторга у крысиной толпы.

Быстрохвост схватился лапками за толстый розовый живот и торжествующе захохотал.

Три крысы, которые представили его, подняли на стол жёлтое пластиковое ведёрко. Макс увидел, что в него засунута подушка.

Быстрохвост плюхнулся на свой трон, сооружённый из ведра, и объявил:

– Мне доложили, что у нас особые гости! Подойдите сюда, прошу. Я очень рад видеть вас!

Макс глянул на Крепыша:

– Пойдёшь первым?

Такс шагнул вперёд:

– Почему бы нет?

Гизмо двинулась за Крепышом, за ней – Макс и Джорджи. Крысы приветственно кричали. Один малыш, прицепившись к спине матери, пытался изобразить походку Крепыша вразвалочку.

– Успокойся, Бесёнок. Я пытаюсь что-нибудь увидеть! – укорила сынка мамаша.

– Я практикуюсь, мама, – пропищал крысёнок. – Хочу быть как Среброречивый Крепыш, когда вырасту!

– Как им все восхищаются! – прошептала Гизмо.

Собаки приблизились к столу, и Быстрохвост хлопнул в ладоши.

– Среброречивый Крепыш, – заговорил он, – ты самый удалой пёс, каких я встречал. Тебе понравилась песня, которую мы сложили о тебе? Все местные жители только её и поют в последнее время. – Он снова засмеялся.

Крепыш сел на задние лапы.

– Да, сэр, король Быстрохвост. Мне она очень понравилась. Длиннозуб обещал распространить весть о нас, но такого я вовсе не ожидал.

– Ты лучший, Крепыш! – выкрикнула какая-то крыса из толпы.

– О милейший пёс! – расхохотался Быстрохвост. – Ты даже не представляешь, как твои слова сплотили крыс! Если бы не ты, мы, наверное, никогда не решились бы сделать эту свалку своим королевством. – Быстрохвост