Белле с трудом верилось в такое невезение. Выступление перед герцогом Кембриджским явно не состоится, но «Торжественную мессу» не должны отменять, ведь она как раз соответствует настроению! Кристофер справился об этом, и ему ответили отрицательно. В каком-то смысле концерт расценивается как развлечение; хотя он состоится в церкви, но публика обязана покупать билеты, а значит, концерт запрещен. Соответственно, вечером проведут богослужение, выступит преподобный доктор Айрланд, настоятель Вестминстера.

В новом году Белла всего три раза посетила школу профессора Фредерикса. Густой туман и многолюдные улицы, где народ буйствовал с самого Рождества, побудили Кристофера и миссис Пелэм отговорить Беллу не выезжать даже с сопровождением. Это не только огорчило, но и встревожило Беллу. У нее создалось впечатление, будто ее певческая карьера застопорилась, а теперь еще и в театр не сходить. Иногда Белле казалось, что драмы интереснее опер. Она обожала мелодрамы, особенно в Королевском театре «Кобург» и «Адельфи».

К счастью, Кристофер в следующий вторник получил приглашение на прием. Его устраивал в отеле «Палтни» на Пикадилли немецкий граф фон Баденберг, знакомый Ротшильдов.

Они собрались в номере, всего двадцать человек. Франц фон Баденберг — белокурый молодой человек лет тридцати, обладал сильным голосом, закрученными длинными усами и вторым подбородком, который трясся, когда юноша хохотал, а делал он это часто. Белла сразу заметила знакомого русого юношу, Мориса Валери.

Народ на улицах, то ли из-за указа, то ли из чувства уважения, после кончины короля оделся в черное. Через пару дней скончался и его младший сын, герцог Кентский, а совсем скоро появилась новость, что принц-регент, нынешний король Георг IV, слег с воспалением легких. Все кашляли в сыром желтом тумане. Так что этот прием стал настоящей отдушиной. Молодость, крепкое здоровье, прекрасное настроение, вино, еда и смех: они собрались наперекор унынию и мраку, создали островок света и тепла в скорбящем городе.

— Лондон, — громко провозгласил фон Баденберг, — теперь стал центром мира. В социальном, финансовом, политическом плане после краха Наполеона он стал главенствовать над всеми остальными городами материка. Он богаче, свободнее в манерах, моде и поведения в обществе. Разумеется, нищета никуда не делась, но по сравнению с Европой здесь бедности куда меньше. Лавочники стали процветать, средний класс стремительно богатеет и настолько купается в золоте, что не знает, куда его девать. Говорят, Оксфорд-стрит — самая длинная в Европе улица. Теперь у вас пять мостов через Темзу! Ваш повезло здесь жить. Я родом из Франкфурта, мой отец знаком с Мейером Ротшильдом, и хотя это важный город, по сравнению с Лондоном кажется деревней. Да вся Европа кажется провинцией по сравнению с Лондоном!

— В некотором смысле это верно, — высказался мужчина постарше. — Но Лондон — столица Англии, а провинции далеки от процветания. Новые города Мидленда и севера обветшали, рабочие — где есть работа — живут на нищенское жалование. В Глазго ткачи, которым раньше платили двадцать пять шиллингов в неделю, теперь пытаются выжить на пять. А безработные голодают. На улицах новых городов тихо и пустынно — пока тебя не окружат попрошайки, как возникшие из лачуг призраки, вцепятся в твой плащ, выпрашивая кусок хлеба. Как вы помните по горькому опыту Петерлоо, повсюду возникают беспорядки, их раздувают возмутители спокойствия, стремящиеся добиться того же, чего добились во Франции!

— В Лондоне тоже не так уж все благостно, — заявила одна дама, перебирая ожерелье пальцами с драгоценностями. — Тут хватает попрошаек, многие из них — демобилизованные моряки и солдаты, храбро сражавшиеся во время войны, а сточные канавы переполнены нечистотами. Все колонны и столбы заляпаны лозунгами, по большей части непристойными. Постоянные демонстрации, и повсюду толпы грубых и неотесанных людей...

Белла отошла от Кристофера и заметила, что тот не притронулся к подносам с закусками, а держит бокал с белым вином. В ней шевельнулось беспокойство. За все их долгое знакомство Белла только три раза видела, как Кристофер пьет белое вино. Как правило, он ел и пил столько же, сколько любой другой. Но явно питал слабость к канарскому и рейнскому, особенно сладкому, и время от времени не может себя побороть. Тогда он отказывается от пищи и бокал за бокалом пьет до полного опьянения.

Сейчас все садились ужинать, а Белла попыталась пробраться к Кристоферу, но ее взял под руку мужчина среднего возраста по имени Джаспер Браун.

— Мисс Полдарк, граф попросил вас сопроводить. Окажите мне честь.

Она заметила, что Кристофер сидит за вторым круглым столом, вмещающим десять человек, а по бокам от него — две элегантные дамы среднего возраста. Это ничего не значит, подумала Белла, просто Кристофер обладает неповторимым обаянием и привлекает женщин постарше, даже всех женщин, своими пронзительно-голубыми глазами, военной выправкой, длинными белокурыми усами. И до сих пор привлекает Беллу, когда трезвый.

У нее не было строгих правил насчет спиртного. Она и сама выпивала: ей нравилось быть навеселе, когда жизнь кажется волнующей и захватывающей и расцветает в розовых красках. Родители тоже выпивали. Все выпивают, а большинство напивается вдрызг. Вполне обычно для мужчины пропустить стаканчик и храпеть до утра.

Но ее беспокоило и расстраивало, когда Кристофер так себя вел. Это не просто пьянство, обычно сопровождаемое и обильными закусками. В таких случаях — к счастью, редких — он вообще не притрагивался к еде. Просто вливал в себя вино, словно в него вселился бес и приказывает напиться до бесчувствия.

Несколько месяцев назад Белла сидела рядом с судьей в доме миссис Пелэм. Заговорили о пьянстве, и он назвал ей четыре официальных стадии опьянения: шутливая, драчливая, плаксивая, сонно-вялая. Белла навсегда это запомнила. Но Кристоферу это не подходило. Две средние стадии полностью выпадали.

Он всегда был веселым и бесшабашным, и от опьянения эти качества просто усиливались, вот и все. Кристофер добрый, дружелюбный, любит Беллу, ревностно оберегает, заботится, готов на все. Второй запой за период их знакомства случился на музыкальном вечере у миссис Пелэм; первый — на приеме по поводу Хэллоуина у каких-то знакомых, где он скакал на лошади в дамском седле, пока та его не сбросила, а позже, несмотря на искусственную ступню, взобрался на часовую башню и привязал к громоотводу подтяжки. Джеффри Чарльз рассказал Белле о первой встрече с Кристофером у стен Тулузы, как тот гнался за зайцем и поймал его прямо